Евгений Гуляковский - Лабиринт миров

• Название: Лабиринт миров
• Автор: Евгений Гуляковский
• Жанр: Научная Фантастика

Маленькое прибайкальское село становится отправной точкой большой космической войны и местом «рождения» на Земле энергетического монстра Гифрона. Столкновение с ним на далекой колонии Зидра несколько десятков лет назад окончилось поражением людей и гибелью инспектора Службы внешней безопасности Егорова. Теперь его коллега, Юрий Лосев, начинает свою рискованную одиссею по лабиринту невероятных и притягательных миров. Но оказывается, что в том, чтобы он не вернулся из этого путешествия живым, заинтересованы и некие силы на самой Земле, по сравнению с которыми Гифрон — хотя и смертельно опасный, но честный противник…

---

Их бывает трудно отличить от обычных людей, потому что часть прежней личности сохраняется в новом качестве. Худшая часть.

— То же самое проделывает с нами ваш Правитель. Он порабощает волю и заставляет работать на шахтах моих братьев. Никто из нас не может противиться власти Правителя.

— Это НЕ НАШ правитель. С тех пор, как стрелочник в третий раз принял «голубой наркотик», он перестал быть человеком… Мне трудно говорить с вами… Эти захваты… Вы не могли бы?…

— Сожалею. Мне незнаком их механизм. Ключ от него есть только у Правителя. Мне удалось закрыть отверстие, из которого сюда поступает холод, но это все, что я смог для вас сделать. Завтра утром Правитель вернется, и вам придется встретиться с ним…

— Посмотрите, что с моими товарищами? Они живы?

Какое-то время пингвиноид, осторожно приблизившись, изучал неподвижных людей.

— Это всего лишь «холодный сон». Они проснутся через какое-то время. Когда Правитель вернется, он спросит, кто вам помог. Сказать вам мое имя?

— Зачем?

— Чтобы вы могли оправдаться перед Правителем. Он все равно узнает правду.

— Мы не станем перед ним оправдываться. Мы его убьем.

Долго молча стояло перед ним непонятное существо после этих слов. И Лосеву казалось, что в глубине его ничего не выражающих глаз постепенно рождается понимание.

— Я вам верю… — прошелестел лингво. — Если вы избавите нас от Правителя, вы навсегда станете почетными гостями Вантары.

Лосев не заметил, как исчез пингвиноид. Какое-то время он еще неподвижно стоял перед ним, а затем его не стало, и вновь время в подземной камере замедлило свой бег. Теперь визит пингвиноида казался Лосеву сном.

Но в камере становилось все теплее, и вместе с этим усилилась боль в затекших, скованных стальными захватами мышцах.

Застонали, зашевелились и очнулись остальные. И когда боль стала казаться нестерпимой, когда не осталось сил даже для того, чтобы подбадривать друг друга, когда явь и бред смешались в их сознании, подвижный блок в углу камеры шевельнулся.

Гримаса на лице стрелочника стала еще отвратительней, а глаза горели каким-то зловещим огнем.

— Вам повезло, мои драгоценные друзья. Вся планета похожа на растревоженный улей. Я не знаю, как вам это удалось. Но я узнаю. А с вами разберусь позже. Существует множество способов. Так что не радуйтесь. Свобода — это ненадолго.

А теперь убирайтесь отсюда! Забирайте ваш проклятый паровоз и убирайтесь! Только помните о том, кто переводит стрелки!

— Мы запомним, — ответил Лосев, не отводя глаз от сочившегося ненавистью лица стрелочника.

Тот нажал какую-то кнопку в стене, пружины щелкнули и исчезли. Не дожидаясь, когда пленники придут в себя, стрелочник скользнул к щели, из которой только что появился.

Любому нормальному человеку, скованному и в течение нескольких часов находившемуся на грани замерзания, требуется время, чтобы восстановить кровообращение в мышцах. Любому, но только не Зурову.

Движение его правой руки в полумраке камеры было практически неуловимым. Нож сверкнул в полете всего один раз, и было не видно, где именно он закончил свою траекторию, но по характерному звуку можно было предположить, что лезвие нашло свою цель.

Стрелочник повернулся, посмотрел на Зурова расширенными глазами и прохрипел, исчезая в щели:

— Тебя я убью первым!

— Напрасно ты это сделал. Убить его не так просто.

Зуров ничего не ответил, и Лосев больше не упоминал об этом.

Камера осталась открытой, и через несколько минут, поддерживая ослабевших женщин, они преодолели небольшой подземный ход и оказались в дворцовом парке.

Их обступила предрассветная темнота. Было около четырех часов утра, и даже свет звезд не мог пробиться сквозь плотные облака.

Лосеву пришлось включить металлоискатель в своем универсальном приборе. Зеленая стрелка указала им нужное направление.

Они шли очень осторожно, проверяя каждый свой шаг и каждую минуту опасаясь какой-нибудь провокации со стороны стрелочника. Возможно потому, что все их внимание было поглощено дорогой, темная масса паровоза надвинулась на них из темноты неожиданно.

— Думаешь, Сурков спит? — спросил Зуров.

— Наверно, спит. Прошло почти двое суток с момента нашего ухода. Он же не железный…

Но Сурков не спал. Он сидел, скорчившись у пулемета, там, где его оставил Лосев, вцепившись обеими руками в рукоятки наводки, и пытаясь увидеть в кромешной тьме перекрестье прицела.

Когда руки друзей опустились ему на плечи, он едва не нажал на гашетку, и лишь голос Лосева предотвратил несчастье.

— Спасибо, друг, за то, что дождался нас.

— Я уже не верил, что вы вернетесь, и решил стрелять в каждого, кто появится около поезда.

— Хорошо, что ты этого не сделал.

Наташа бросилась к Суркову, обняла и поцеловала его в губы, и Лосев почувствовал болезненный укол. Нет, не ревности. Но чего-то очень похожего на это чувство.

Разогрев котла занял часа два.

Уже рассвело, когда, разбрасывая снопы искр, паровоз тяжело вздохнул, словно просыпаясь, загремел буферами и двинул состав задним ходом, прочь от дворца.

За все это время Зуров, сменивший Суркова у пулемета, не заметил ни малейшего движения на дворцовой лестнице.

Казалось, планета вымерла или неожиданно потеряла к своим гостям всякий интерес.

Солнце уже позолотило верхушки дубов, когда поезд, обогнув знакомый холм, вынырнул из парка на прямой участок линии, ведущей к развилке со стрелкой.

Их отделяло от нее еще метров пятьсот, и из-за густых кустов Лосев, беспрерывно подбрасывавший в котел паровоза поленья дров, не сразу заметил скорчившуюся у стрелки фигуру человека…

Зато этого человека сразу же заметил и узнал Зуров, сидевший на задней пулеметной платформе, оказавшейся теперь впереди. Прежде чем Лосев успел отдать команду, даже прежде, чем он успел сообразить, что, собственно, нужно делать, заговорили одновременно все четыре ствола крупнокалиберной пулеметной установки.

Трескотня отдельных выстрелов слилась в протяжный рев. И вихрь, поднятый разрывными пулями в местах их удара о землю, мгновенно скрыл от Лосева и стрелку, и стоявшего возле нее стрелочника.

Когда пыль осела, около стрелки уже никого не было. Лишь с веток соседних деревьев кое-где свешивались кровавые ошметки того, что еще совсем недавно было телом стрелочника.

Зуров и Лосев подошли к стрелке почти одновременно. Около нее не осталось ничего, кроме неглубокой, пахнущей тринитротолуолом воронки.

— Ты не дождался приказа, — с едва заметным упреком произнес Лосев.

— Этот человек пообещал убить меня первым. Я не забываю подобных обещаний.

— И все-таки ты не дождался приказа… Какое-то время ему понадобится для того, чтобы вновь сложить свое тело из клочков, в которые ты его превратил.

— Думаешь, ему это удастся?

— Кто знает. Организм посредников не имеет ничего общего с обычной человеческой органикой. Они полностью перестроены Гифроном. Разве что от прежней психики кое-что осталось.

— Будем переводить стрелку?

— Зачем? Ведь именно это и собирался сделать стрелочник. Ты увидел его раньше меня. Уверен, что он не успел перевести стрелку до того, как ты открыл огонь?

— Он ведь мог это сделать заранее, задолго до нашего появления.

— Ты прав. И опять мы должны выбирать одну из двух дорог, не зная, куда она ведет. Иногда мне кажется, что стрелочник выполнял чисто символическую роль и ничего не изменится после его исчезновения.

— Кое-что изменилось… Посмотри на дорогу сзади нас!

— Она словно покрыта снегом!

— Этот снег движется и состоит из отдельных существ.

Лосев схватил бинокль, в котором, по-видимому, не нуждался Зуров.

— Трансферы! Бежим к поезду! Пулеметы у нас впереди, мы не сможем от них отбиться, если они нас догонят!

Поезд несся вперед с предельной скоростью, стрелка манометра давно перешла за красную черту, но расстояние между ними и преследователями тем не менее постепенно сокращалось.

После того как Зуров дал несколько очередей назад, вдоль поезда, трансферы резко сократили зону атаки и сейчас мчались за ними узким, вытянутым клином, вдоль полотна железной дороги, в мертвой зоне, куда не могли достать пулеметы Зурова.

На крыше паровозной будки была ракетная батарея, но в орудиях имелось всего четыре ракеты, и Лосев не спешил с ними расставаться, приберегая на самый крайний случай. Он понимал, что времени перезарядить установку у них не будет.

Из-за стремительного отъезда и бешеной погони они даже не заметили, как проскочили стрелку. Лосев плохо представлял, куда именно идет поезд. К Южноуральску-два или к смертельно опасному туннелю? Впрочем, сейчас это имело чисто теоретическое значение. Смертельная опасность преследовала их по пятам.