Евгений Гуляковский - Красное смещение

• Название: Красное смещение
• Автор: Евгений Гуляковский
• Жанр: Научная Фантастика

Бывший воин-афганец Глеб Яровцев, прикованный к креслу-каталке после тяжелого ранения, неожиданно попадает в центр внимания группы вербовщиков из иной реальности Земли. Они возвращают Яровцеву здоровье с условием, что тот станет курсантом специальной школы космических десантников. Именно в эту школу и попадает новый курсант, узнавший, что она находится в Древней Руси…

---

— Не можете? Почему?

— Потому что это глупо! — выпалил Глеб. — Потому что никто и никогда…

— Не вернулся, чтобы об этом рассказать? Совершенно верно. Это входит в условия нашего договора. Вы ведь знаете: на Земле ежедневно исчезают сотни людей. Часть из них попадает к нам. Впрочем, мы не собираемся вас ни в чем убеждать. Желающих слишком много. Так что вы либо соглашаетесь, либо нет.

— А если я сейчас откажусь и потом расскажу о вас?

— Выбор все еще за вами. Вам все равно никто не поверит, а если будете слишком настаивать — угодите в сумасшедший дом.

— А может быть, дело гораздо проще и вам нужны добровольцы для Чечни или еще какого-нибудь горячего региона?

— Калеки никому не нужны, — жестко отрезал первый.

Эта короткая бесспорная фраза как бы подвела черту под всем спором, под всеми его последними сомнениями. Самое главное — то, из-за чего он согласился с бредовыми предложениями Аркадия Димитриевича, было наконец сказано.

— А вы действительно сможете это сделать? Ну, я имею в виду ноги… Врачи сказали, повреждения такого рода не восстанавливаются…

— У нашей медицины другие методы.

— Я должен что-нибудь подписать?

— Вполне достаточно устного согласия. Если вы решитесь, вам уже никогда не представится возможность нарушить договор с нами. Итак?

— Я согласен, — ответил он, больше не раздумывая, может, оттого, что был уверен: им все равно никогда не удастся выполнить свою часть договора, не удастся вылечить его…

— Закатайте рукав. Я должен сделать инъекцию. — Один их них уже доставал шприц незнакомой конструкции, и лишь тогда, впервые, Глеб по-настоящему испугался. В конце концов, дело оборачивалось вовсе не шуткой, а снова этим проклятым шприцем… Он слышал страшные рассказы о замороженных человеческих органах, контрабандой перевозившиеся за рубеж… Если не считать ноги, все остальное в его теле вполне годилось для этого…

Но отступать теперь поздно. Если догадка верна, ему все равно не дадут уйти из этой комнаты… Он даже не сумеет самостоятельно развернуть свое кресло… Оставался пистолет, но стрелять в людей, с которыми он только что заключил пусть даже не совсем понятный и не совсем честный договор, показалось ему неприличным.

И еще одно его остановило — эти мрачные подозрения никак не увязывались с картиной. А Глеб не сомневался, что все посыпавшиеся на него как из рога изобилия события, перевернувшие всю жизнь, каким-то, пока еще совершенно непонятным, образом связаны именно с картиной…

Последнее, что Глеб запомнил, была высокая фигура склонившегося над ним человека…

Очнулся Глеб с абсолютно ясной головой. Такой головы не бывает после наркоза — это он знал совершенно точно.

Яркий зеленый свет, пробивавшийся сквозь веки, заставил его почти мгновенно открыть глаза.

Он лежал в густой траве, закрывавшей от него все пространство вокруг. Он видел лишь эту высокую траву с вкраплениями полевых цветов и небольшой кусок неба над головой. Вот только небо это было такой невероятной голубизны, какой он никогда не видел раньше.

Он лежал на заросшем травой холме, вокруг свиристели птицы, и ароматы цветов, давно забытые в огромном задымленном городе, тянулись к нему отовсюду. Если это больничная палата, то весьма странная…

Он не торопился внести ясность в свое положение. Просто потому, что за зеленым барьером травы, отделившим его от действительности, не могло скрываться ничего хорошего. Ничего, кроме боли бессилия и очередных разочарований.

Осторожно ощупав себя, он убедился, по крайней мере, что все его тело осталось при нем.

Шесть лет, проведенных в инвалидной коляске, постепенно приучили его к терпимости, к тому, что внимание окружающих и их редкую, чаще показную, заботу о себе он должен воспринимать почти как милостыню.

Вот и сейчас без посторонней помощи ему вряд ли удастся хотя бы приподняться…

Он даже не очень осуждал тех, кто украл у него молодость и здоровье, в конце концов, они не имели в виду лично его, когда посылали безымянную живую силу в Афган. И это, по сути дела, не имело никакого отношения к его теперешнему положению.

— Эй вы? Есть тут кто-нибудь?!

Крикнул он на всякий случай в пространство, заранее зная, что ответа не будет. Уж очень ему хотелось высказать им все, что он о них думает, обо всех сразу: и о медсестре из госпиталя, где ему делали очередную, шестую по счету, операцию, и об Аркадии Димитриевиче, и об этих двоих «хирургах» со шприцем в руке…

Какая-то гадина в траве тем временем куснула его за колено. Чтобы прекратить это безобразие, он подтянул ногу, почесал ее и замер.

Боли не было, к тому же никогда раньше он не мог дотянуться до своей коленки, раздробленной шариковой пулей… Сейчас под его пальцами прощупывалась абсолютно гладкая кожа — не было даже шрамов…

Напуганный своим открытием, он замер, скорчившись на траве, боясь шевельнуться, — раздробленные шариковой пулей кости не могут срастись, никакая операция тут не поможет…

Он боялся поверить, он боялся даже попробовать, как действуют его ожившие ноги, но, нащупав невидимую ладанку у себя на шее, убедившись, что она здесь, при нем, он почувствовал слезы у себя на глазах впервые за долгие-долгие беспросветные годы жалкого инвалидного существования.

Далеко не сразу Глеб решился подняться, мышцы слушались беспрекословно, а вот нервы… Понадобилось какое-то время, для того чтобы они адаптировались к новому, здоровому телу.

В конце концов, подыскав подходящий сук, он поднялся и осмотрелся. Он действительно находился на небольшом холме, и вокруг, насколько хватал глаз, от горизонта до горизонта простиралась девственная, не тронутая человеком природа…

Рощи переходили в леса, сменялись болотами и лугами, пересекаемыми лишь звериными тропами.

Что же это такое? Куда это они меня забросили? На Подмосковье местность явно не похожа, на чужую планету, о которой шла речь и где должна была располагаться, по словам Аркадия Димитриевича, учебная база космодесантников, пейзаж тоже не тянул.

Обычная среднерусская равнина в пору позднего лета, вот только слишком уж безлюдная.

Может быть, что-то у них не сработало? Кто-то же должен о нем позаботиться, если уж он стал новобранцем…

К вечеру похолодало, и ветер свободно продувал его легкую полотняную курточку, к тому же зверски хотелось есть.

— Эй вы там! Есть тут хоть кто-нибудь?!

— Кто-нибудь? — переспросило далекое эхо из низины, и это был единственный отклик на его вопрос.

Ни растерянности, ни тем более страха Глеб, однако, не ощутил — ему вернули здоровье, а с остальным он как-нибудь уж справится. За свою, хоть и не слишком длинную жизнь он научился самостоятельно выходить из разных переделок.

Итак, прежде всего следовало выяснить, куда он попал и куда подевались все люди.

Ближайшее село нужно искать где-нибудь поблизости от воды, недалеко от реки или озера, подумал Глеб. Ему как-то не приходило в голову, что здесь вообще может не быть никаких сел.

… В тихую южную ночь, когда звезды опускаются ниже к земле и их огромные глаза пристальней смотрят на людей, два человека стояли на смотровой площадке крымской астрофизической лаборатории.

Астрофизик Сухой и его ассистент, молодой ученый Головасин. Они только что закончили обсуждение реферата к диссертации Головасина и теперь надолго замолчали.

Был тот самый предрассветный час быка, когда все живое замирает на Земле, а зло выползает из своих щелей.

В древних рукописях сказано, что в эпоху калиюги такой час может длиться целое тысячелетие…

4

Глеб шел уже больше часа. Вокруг было так тихо, как никогда не бывает на Земле, — не щебетали птицы, не стрекотали кузнечики. Трава и деревья хоть и выглядели похоже, все же отличались от земных растений и оттого казались ненастоящими. На Среднерусскую равнину местность явно не походила…

Глеб проголодался, промок и чувствовал себя глубоко несчастным, даже свобода движения больше не радовала, словно его молодое, вновь ставшее здоровым тело принадлежало теперь кому-то другому.

Вокруг не было ни малейших следов человеческой деятельности. Местность выглядела совершенно дикой. Ближе к реке почва постепенно понижалась, заросли редели. Вскоре ему удалось обнаружить кусты с крупными плодами, и он немного утолил голод, не слишком задумываясь о последствиях подобной трапезы — выбора у него все равно не было. Вкус плодов оказался терпким, кисловатым и несколько напоминал таежную голубику.

Вскоре он почувствовал себя значительно лучше. Во всем теле разлилась непривычная бодрость. Очевидно, в плодах содержалось какое-то наркотическое вещество.

Солнце между тем постепенно клонилось к закату, тени удлинялись. Становилось ясно, что до темноты людей ему не найти.