Филип Фармер - Человек на задворках

• Название: Человек на задворках
• Автор: Филип Фармер
• Жанр: Научная Фантастика

---

--Да ладно, я все понял.

Дороти встала.

--Я живу неподалеку, всего в квартале отсюда,-- сказала она.-Пойду-ка я домой, пожалуй. У меня от виски разболелась голова.

--Ну да,-- прорычал он.-- Ты уверена, что это от виски, а не от меня?

Она спокойно посмотрела на него.

--Сейчас я пойду, но завтра утром мы встретимся. Я ответила на ваш вопрос?

--Сойдет,-- проворчал он.-- До встречи. Может быть.

Она стремительно пошла прочь.

На следующее утро, сразу как рассвело, заспанная Дороти остановила машину у лачуги Пейли. Дома была одна Дина. Гамми ушла на реку удить рыбу, а Старина сидел в уборной. Дороти воспользовалась возможностью поговорить с Диной и нашла ее, как и предполагала, высокообразованной женщиной. Однако несмотря на свое учтивое поведение, та умалчивала о своем происхождении. Дороти, стараясь поддержать беседу, упомянула в разговоре о том, что звонила своему бывшему профессору антропологии и спросила его, какова вероятность того, что Старина может оказаться самым настоящим неандертальцем. Только тогда Дина отбросила свою сдержанность и с нетерпением спросила о мнении профессора на этот счет.

--Ну, он просто посмеялся,-- ответила Дороти.-- Он сказал мне, что это совершенно невозможно, чтобы столь маленькая группа, даже группа кровных родственников, изолированная в горах, смогла бы сохранить свою культурную и генетическую самобытность в течение пятидесяти тысяч лет.

--Я поспорила с ним. Я сказал ему, что Старина настойчиво утверждает, будто он и его род обитали в деревне Пейли, что в Пиренейских горах, до тех пор, пока их не обнаружили солдаты Наполеона и не попытались завербовать их. Они тогда бежали в Америку, после недолгого пребывания в Англии. А во время Гражданской войны их группа разделилась, вытесненная с Великих Туманных гор. Сам он, насколько ему известно, последний из чистокровных, а Гамми -- наполовину или на четверть неандерталка.

--Профессор уверил меня, что Гамми и Старина являются случаями эндокринной дисфункции, акромегалии*. Что они могут иметь внешнее сходство с неандертальским человеком, но антрополог способен сразу определить разницу. А когда я немного рассердилась и спросила его, не занимает ли он ненаучную и предвзятую позицию, он стал довольно раздражительным. Наш разговор закончился несколько сухо.

*Акромегалия характеризуется чрезмерным, непропорциональным ростом конечностей и костей лица.

--Но тем же вечером я зашла у университетскую библиотеку и прочитала все, что касается отличий Homo Neanderthalensis** от Homo Sapiens***.

**Человек неандертальский (лат.).

***Человек разумный (лат.).

--Можно подумать, что ты и в самом деле поверила в несерьезную сказочку Старины, выдуманную им самим,-- заметила Дина.

--Профессор учил меня строить свои убеждения только на фактах и никогда не говорить, что что-то невозможно,-- ответила Дороти.-- Если он забыл, чему учил, то я -- нет.

--Что ж, Старина умеет убеждать,-- сказала Дина.-- Он и дьяволу ухитрится продать арфу и нимб.

Старина, одетый лишь в джинсы, вошел в лачугу. Дороти впервые увидела его грудь обнаженной -- огромную, покрытую почти таким же густым ковром золотисто-рыжих волос, как у орангутанга. Однако ее внимание привлекла не столько грудь, сколько его обнаженные ступни. Да, большие пальцы ног далеко отстояли от остальных, и он был явно склонен к хождению на наружной стороне стоп.

Да и рука его казалась неестественно короткой, несоразмерной его туловищу.

Старина пробурчал ей приветствие и был пока немногословен. Но после того, как он, потея, чертыхаясь и распевая всю дорогу по улицам Онабака, благополучно прибыл в переулки западного квартала, Старина расслабился. Возможно, ему помогло то, что они нашли огромную груду бумаг и тряпья.

--Ну что ж, мы идем на работу, так не вздумай увиливать сходу. Прыгай, Дороти! Без труда не наживешь добра!

Погрузив свою находку в кузов грузовичка, они двинулись в путь.

--Как тебе такая жизнь, без раздоров и капризов? Хорошо, а? Тебе нравятся переулки, а?

Дороти кивнула.

--В детстве мне переулки больше нравились, чем улицы. И в них до сих пор еще что-то осталось для меня от их прежнего очарования. В них мне было интереснее играть, в таких красивых и уютных. И деревья, и кусты, и ограды склонялись к тебе и иногда касались тебя, словно у них были руки и им нравилось ощупывать твое лицо и выяснять, бывал ли ты здесь прежде. И они узнавали тебя. Было такое чувство, будто некая общая тайна связывает тебя с переулками и с теми предметами, что там находились. А вот улицы... что ж, улицы всегда были одними и теми же, на них всегда приходилось быть начеку, чтобы тебя не переехали машины, а в окнах домов вечно торчали чьи-то лица и смотрели глаза, суя свои носы не в свое дело -- если можно так выразиться, что у глаз бывали носы.

Издав радостный возглас, Старина шлепнул себя по ноге с такой силой, что будь она ногой Дороти, та непременно бы сломалась.

--Ты, должно быть, одна из Пейли. Мы же одинаково чувствуем! Нам не разрешают болтаться по улицам, так мы создали себе из наших переулков маленькие королевства. Слушай, а ты, когда переходишь из одного переулка в другой и пересекаешь улицу, потеешь?

Он положил ей на колено руку. Она посмотрела на руку, но промолчала, и он не убрал ее. Грузовичок в это время самостоятельно продвигался вперед, катясь своими колесами по выбитым колеям переулка.

--Да нет, со мной такого никогда не бывает.

--Да? Вообще-то конечно, когда ты была маленькой, то не была такой уродливой, чтобы избегать улиц. А я даже в переулках и то не чувствовал себя очень уж счастливым. И все из-за этих чертовых собак! Вечно они гавкали на меня и кусали. А раз такое дело, то пришлось мне постоянно таскать с собой большую палку и дубасить тех тварей, что приставали ко мне, да так, чтобы кишки вон. Но скоро я обнаружил, что мне достаточно всего лишь посмотреть на них особым образом. Й-и-их, как они неслись от меня, подтявкивая! Не хуже, чем тот дряхлый черных спаниель вчера. Почему? Да потому что им известно, что я вычихиваю на них злых духов. Вот тогда-то до меня стало доходить, что я -- не человек. Мой старик, конечно, рассказывал мне об этом -- еще тогда, когда я только учился говорить.

--По мере того, как я рос, я с каждым днем ощущал, что чары _Гъяги_ становились все сильнее. На улицах я ловил на себе их все более гнусные взгляды. А когда шел по переулкам, то чувствовал, будто здесь _самое мое место_. Наконец настал такой день, когда при переходе улицы у меня стали потеть руки и холодеть ноги, стало сохнуть во рту и было тяжело дышать. И все потому, что я стал взрослым Пейли, а проклятие _Гъяги_ становится тем сильнее, чем больше волос вырастает на твоей груди.

--Проклятие? -- переспросила Дороти.-- Некоторые называют это неврозом.

--Это проклятие.

Дороти не ответила. Она снова посмотрела на свое колено, и на этот раз он убрал руку. Во всяком случае, ему так или иначе пришлось бы это сделать, так как они подъехали к асфальтированной улице.

По дороге к перекупщику старья он говорил все на ту же тему. И когда огни вернулись в лачугу, он продолжал развивать ее.

На протяжении тысяч лет, которые Пейли провели на мусорных кучах _Гъяги_, за ними пристально наблюдали. Так, в древние времена для священников и воинов Ненастоящих вошло в обычай наносить внезапные визиты обитателям свалки всякий раз, когда достигал половой зрелости сильный и непокорный Пейли. Они тогда выкалывали ему один глаз или отрубали руку или ногу, или какой-либо другой член тела, чтобы тот навсегда запомнил, кто он есть и где его место.

--Вот почему я потерял эту руку,-- прорычал Старина, махнув культей.-- Страх _Гъяги_ перед Пейли сотворил со мной такое.

Дина покатилась со смеху.

--Дороти, правда в том, что он однажды ночью хлебнул лишнего и на железнодорожных путях полностью отключился,-- сказала Дина.-- Его рука попала под колеса товарного поезда.

--Да конечно же, конечно, так оно и было. Но этого бы не случилось, если б Ненастоящие не действовали своей зловредной черной магией. В нынешние времена они вместо того, чтобы калечить нас с открытую, используют колдовство. У них уже кишка тонка делать это самим.

Дина презрительно засмеялась.

--Все свои психопатические идеи он почерпнул из чтения комиксов и журналов, где печатаются всякие таинственные истории, и из этих бредовых книжонок, а еще из дурацких телепрограмм типа "Бродяга Ух и динозавр". Я могу перечислить все рассказы, из которых он украл идеи.

--Ты все врешь! -- зарычал Старина.

Он ударил Дину по плечу. Та отшатнулась от удара, затем качнулась назад, кренясь в его сторону, словно противостоя сильному ветру. Старина снова ударил ее, на этот раз прямо по багровому родимому пятну. Ее глаза вспыхнули негодованием, и она заругалась на него. Он нанес ей еще один удар -достаточно чувствительный, но не настолько, чтобы нанести ей травму.

Дороти открыла было рот, чтобы выразить свой протест, но Гамми, положив ей на плечо жирную, потную ладонь, приложила палец к губам.