Эдгар Пенгборн - Дэви

• Название: Дэви
• Автор: Эдгар Пенгборн
• Издательство: Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: ISBN: 5-17-015337-6

Edgar Pangborn. Davy. 1964.

Один из лучших романов из творческого наследия Эдгара Пенгборна.

---

23

Мы налетели на Тюленью Гавань, как майский ветер. Баклан Донован и дюжина его громил залепили в нас, точно ветер из сточной трубы. Как я вроде бы уже упоминал, трое из них отбросили копыта, но большой драки не было. Четверо налетели на наш маленький театр, когда мы ставили нашу слегка исправленную версию «Ромео и Джульетты». Минна, как обычно, играла Джульетту. Бандиты надеялись затащить ее в кусты, пока лагерь стоит на ушах. Но папаша Рамли сразу почуял неладное. Этот дар редко его подводил, и мы были наготове. В стычке, конечно, присутствовал элемент личного: папаша встречался с Донованом несколько лет назад, и ничем хорошим это тогда не закончилось. Зато на сей раз он получил настоящее удовольствие, охладив Баклана прежде, чем дело приняло серьезный оборот. Двое из троих мертвецов были наказаны за то, что скрутили Минну и разодрали на ней одежду — изнасилования здесь были в моде, и, подозреваю, считалось, что гости тоже должны привыкать к этому. А мы привыкать не согласились, и Сэм с Томом Блэйном выразили свое несогласие чуточку сильнее, чем намеревались. К счастью, с Минной ничего плохого случиться не успело. Третий мертвец пал жертвой «Мэм Спинктон». Он уносил ноги, а я гнался за ним с ножом в руках и налитыми кровью глазами; он оказался возле одного из наших грузовых фургонов как раз в тот самый миг, когда четверо его дружков перевернули повозку; и полный ящик приземлился парню на хребет.

Подвыпившая толпа была на нашей стороне. Однако им приходилось уживаться с бандой Донована, а нам нет, так что они предоставили возможность драться нам и помогли лишь тем, что сперли меньше, чем можно было ожидать. А в том ящике несколько бутылочек с «Мэм Спинктон» разбились, после чего наши гости тут продемонстрировали поразительное желание убраться подальше. Так что можно сказать, что войну выиграла «Мэм Спинктон».

Кстати, мы включили полную стоимость тех разбитых бутылочек в счет, который папаша Рамли на следующий день выставил Городскому Совету. И не думайте, что они не заплатили. Они распыхтелись, что делают это только с целью избавиться от нас прежде, чем мы нарушим городской покой. Папаша Рамли подсчитал серебро и привязал кошелек к поясу, не задавая вопросов. В жизни в Тюленьей Гавани есть свои светлые и темные стороны, вот и все. Небольшая веселая толпа сопровождала нас до городских ворот и проводила аплодисментами, когда мы отправились на юг…

И если уж речь зашла о «Ромео и Джульетте», то мы всегда старались обойтись с ней самым наилучшим образом, хотя, поскольку наш театр был всего лишь занавесом, открывавшимся сбоку повозки, нам пришлось несколько ее упростить. Взять, к примеру, сцену с балконом… Весь фургон был балконом, а Ромео стоял на земле, что было вполне реалистично — при условии, что он в самый душещипательный момент не задевал колесо фургона и не заставлял весь балкон трястись и скрипеть. Билли Труро, романтический тенор, обычно играл роль Ромео, и иногда его немножечко заносило, чаще всего когда он доходил до следующей строфы: «Не покидает страсть любовная меня!» Повиснув на этом чертовом колесе и обнимая свободной рукой Минну, он не мог не завоевать симпатию публики.

Что касается текста, папаша ручался, что это была подлинная запрещенная версия. Мамочка Лора признавала, что он прав. Среди ее книг этой не было, так что я ни разу не читал ее целиком до тех пор, пока не дорвался до секретной библиотеки Еретиков в Олд-Сити. Правда, мы умудрились втиснуть всю пьесу в два пятнадцатиминутных акта, да еще добавили дополнительный бой на мечах, но разве мы были виноваты в том, что олухам нравилось именно это? Мы должны угождать публике, а что еще может делать артист?..

Минна Селиг в роли Джульетты была просто неподражаема. Я до сих пор слышу, как она произносит:

О не клянись луной, в своей любви -
Ведь у луны изменчивость в крови!
Так и твоя любовь не станет вечной.

Очень часто Минна опускала строки со словом «луна», ибо она чувствовала публику не менее тонко, чем папаша Рамли, и могла понять, присутствуют ли среди публики олухи того типа, что, услышав незнакомое слово, будут настолько раздражены, что начнут свистеть и топать. Честно говоря, не знаю, к чему олуху луна…

Ах, малютка Минна в своей ночной рубашке, с черными волосами и огромными глазами с поволокой!.. Да, она была Джульеттой, ибо выглядела невинной, как котенок, и немногим умнее котенка, и достаточно хорошенькой, чтобы заставить плакать самого тупого олуха. Бонни восхищалась, когда смотрела ее выступления. Я помню, как мы еще раз крутили «Ромео» на самой первой стоянке после ухода из Тюленьей Гавани. Это было в Вейрманте, ибо мы направились по дороге, идущей вдоль восточного склона гор, где Рамли не появлялись уже несколько лет. Мы с Бонни смотрели представление вместе — Бонни все еще очень тепло относилась ко мне после нашей апрельской возбудиловки, — и она приходила в экстаз каждый раз, когда Минна-Джульетта открывала рот. Она хватала меня за руку и снова и снова восклицала шепотом:

— Ну послушай этот грудной голос! О, Дэви, я сейчас расплачусь… 0-о-ох, ну и зассыха!

Дорога к востоку от гор через некоторое время привела нас к западному лазурного берегу чудесного Коникута, и мы задержались в этой замечательной стране, полной маленьких деревенек, каждая из которых хороша для торговли. Папаша никогда не объяснял, какая причина заставляла его обходить стороной Ну-ин: это был вопрос, который просто не задавали. Но он был родом из Нуина и знал всю его историю, причем большую ее часть не одобрял. Я помню, как мы шли вдоль реки, приближаясь к маленькому городу-государству Холи-Оук, к северу от Ломеды. Старый Уилл Мун был слишком пьян, чтобы управлять мулами — имелся у него такой недостаток, — и папаша Рамли сел на козлы сам, пока тот отсыпался. Папаша любил править и постоянно сердито понукал Старую Молнию, заднего левого мула в фургоне-штабе. Старая Молния, казалось, никогда не обращал на него никакого внимания, но обычно мог понять по голосу папаши, когда можно безнаказанно заснуть на ходу. Сэм в тот день сидел на переднем сиденье вместе со мной, а папаша сгорбился между нами держа в руках поводья, и великолепная лазурь Коникута творила под ласковым солнышком прекрасную музыку цвета.

Одного имени Холи-Оук было достаточно, чтобы папаша пустился в рассказы об истории Нуина, затронув тему, которая его всегда раздражала.

— Эта маленькая страна была частью Нуина, — рассказывал он нам, — в давние дни Моргана Первого, Моргана Великого — так называли старого засранца. Думаю, после войны за независимость они отделились так же, как Ломеда и другие долбанные страны на этом берегу реки. Дух-черт-побери-овные государства — вот как их называют. Морган Великий… Слушайте, джентльмены вы не поверите своим ушам, больше того, и никогда бы не смогли поверить, во всяком случае, в отношении Моргана Великого. Заявляют, что вы больше не увидите никого похожего, и я вам скажу, это здорово. Поскольку он был тот еще дятел. Говорят, эта маленькая страна, Холи-Оук, названа в честь дерева[31], которое посадил Морган Великий. Я видел его — ничего особенного, просто дуб. Но давайте взглянем на то, что говорит история. Вы представляете себе, сколько гадских дубов, как говорят, посадил этот старикан? Да если бы у меня на шкуре росло столько волос, сколько, по слухам, старик посадил дубов, я ходил бы на четвереньках, как медведь, до тех пор, пока бы с меня не сняли шкуру на коврик. Вы могли бы спросить, почему он не мог пойти и посадить вишню или орех пекан, или еще что-нибудь для разнообразия… Подымайся, Старая Молния, ты, драная треть ублюдочной конской задницы, подымайся, говорят, подымайся!.. Так вот, вы могли бы спросить, и я отвечу вам. Чертова общественность бы ему не позволила, вот и вся причина. Дуб, и все тут — вот вам и вся королевская власть.

— Тем не менее, — заметил Сэм, — он называл себя президентом, а не королем, против этого не попрешь.

— Да, — закричал папаша, — и это самая большая куча конского дерьма, которую когда-либо оставляли неубранной! — (Вообще-то Сэм сделал свое заявление только для того, чтобы папаша и дальше продолжал рассказывать.) — Президент моей прославленной задницы! Он был королем, и это единственное его оправдание. То есть, королю надо делать скидку, потому что он над всеми и должен командовать с утра до ночи — сажать дубы, акладывать краеугольные камни, и все такое, яйца Авраама и исуса Христа, они никогда не оставляли этого парня в покое… подымайся, Молния, разрази Господь это гребаное мышиное дерьмо, которое у тебя вместо души, мне что, взяться за тебя как следует?.. Никакого покоя ему не давали. Хотел бы я знать, как он вообще находил время для того, чтобы командовать! Ведь как все было?.. В любой обычный день, когда этот бедный старый поганец пытался выступить в Сенате по вопросу жизни и смерти, думаете, у него был шанс? Вы только послушайте! Нет, мать их, нет, — а почему? Да потому что тут же возникает министр по общественным связям: «Простите, Ваше Величество, у нас тут срочное сообщение относительно кровати в Вустере, в которой еще не спал ни один король, только Ваше Величество должно спать в ней, так что давайте быстренько, уладьте все с Лоуэллом, чтобы отправить доллар через Мерримак, потому что в этой книге сказано, что вы делали это 19 апреля. К тому же, Ваше Величество, мы только что получили новую партию дубов»… Боже, джентльмены, как тут можно жить, особенно великому человеку? Так же всю душу вытрясти можно! Разве можно ожидать, что мальчик захочет стать президентом, если он знает, что его будут изводить весь день напролет?.. Эй, Молния, черт подери твою драную бессмертную душонку, ты подымешься, наконец?..