Анри Труайя - Екатерина Великая

• Название: Екатерина Великая
• Автор: Анри Труайя
• Издательство: 0b7eb99e-c752-102c-81aa-4a0e69e2345a
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23241-3

Анри Труайя – известный французский писатель и историк – за свою долгую творческую жизнь написал около сотни томов, и почти половина из них посвящена России. В его книге о царствовании Екатерины Великой описаны важнейшие политические и культурные события ее правления, а также наиболее яркие эпизоды бурной личной жизни.

Это правдивое и увлекательное повествование о страстной женщине и мудрой правительнице, к которой Вольтер обратился со словами: «… Вы не северное сияние, вы – самая блестящая звезда Севера, и никогда не было светила столь благодетельного!»

---

Как во сне ехала она в неверном свете северной ночи. Солдаты шагают, не зная точно, куда и зачем идут, что их ждет впереди. Но дух их высок, хоть и рискован этот авантюрный поход, где смешались свет и тьма, долг и бунт, действительность и иллюзия. Во главе медленно движущегося кортежа едет женщина, быть может, богиня войны. За ней – братья Орловы и большая группа офицеров, все выглядят влюбленными. Военный оркестр играет бравурные марши. А когда смолкают трубы, солдаты запевают старинные походные песни с подсвистом и веселыми прибаутками. Время от времени – все тот же возглас: «Да здравствует матушка Екатерина!» И каждый раз, когда слышит свое имя, вырвавшееся из грубых глоток, она содрогается, как от любовной ласки. Вот что ей нужно: народ – ее многоликий любовник, всегда горячий и всегда покорный.

В три часа ночи царица и штаб останавливаются в бедном постоялом дворе «Красный Кабачок». Солдаты с рассвета на ногах, им надо отдохнуть. Ей – нет. Окружающие уговорили ее прилечь. Она ложится рядом с княгиней Дашковой на узеньком жестком матрасе. Но спать она не может. Думает, что делает Петр? Собрал ли он войска, чтобы бросить их на повстанцев? Утвердился ли он в Кронштадте, прежде чем адмирал Талызин достиг этого гарнизона? Она ворочается, обеспокоенная нехваткой провианта и боеприпасов. В пять часов утра ей докладывают, что прибыл парламентер – канцлер Воронцов собственной персоной. По поручению императора он прибыл предложить императрице раздел власти. При первых же его словах Екатерина понимает, что выиграла битву. В ответ на речь парламентера она расхохоталась. Воронцов не настаивает, встает на колени и приносит клятву верности. Да и можно ли колебаться между убогим паяцем, от которого он приехал, и этой уверенной и спокойной женщиной, чувствующей себя повелительницей? Прибывают еще посланцы с аналогичными предложениями и все, под впечатлением властного вида Екатерины, подобно Воронцову, переходят на ее сторону. К шести часам утра в «Красный Кабачок» прискакал радостный Талызин: «Кронштадт на стороне императрицы! Гарнизон запретил въезд царю!» Сердце Екатерины бешено бьется от радости, но лицо ее непроницаемо. Как будто она предвидела все это. Теперь, не теряя ни минуты, надо максимально использовать этот выигрыш. Войска ее в подходе. Произойдет ли стычка с гольштейнцами? По коням! Екатерина без устали скачет в Петергоф. Там она находит верных ей солдат, мирно сидящих вокруг дворца. Не желая сражаться, Петр приказал отвести большую часть своих солдат, а те часовые, что остались на месте, были без труда разоружены. Не пролилось ни капли крови. Это не просто победа. Это чудо. Расположившись в «Монплезире», Екатерина диктует акт об отречении от престола, который положат на подпись императору.

«В краткое время правительства моего державного Российским государством самым делом узнал я тягость и бремя, силам моим несогласное, чтоб мне не токмо самодержавно, но и каким бы то ни было образом правительство владеть Российским государством… того ради помыслив, я сам в себе беспристрастно и непринужденно чрез сие объявляю не только всему Российскому государству, но и целому свету торжественно, что я от правительства Российским государством на весь век мой отрицаюся».

Григорий Орлов и генерал Измайлов тотчас скачут в Ораниенбаум доставить документ императору, по существу находящемуся под стражей. Когда они исчезают из вида, проголодавшаяся Екатерина весело садится за стол вместе с офицерами. Как обычно, пьет она умеренно – полстакана вина. Таким примером и других заставляет поступать так же. День еще не кончен! Среди шума хриплых мужских голосов неутомимо продолжает она свои расчеты. Что делать, если муж не захочет отречься от престола и откажется ехать под конвоем в Петергоф? А если его все же привезут, как поступать с ним?

А в Ораниенбауме в ту минуту подавленный Петр собственноручно переписывает и подписывает документ, привезенный посланцами Екатерины. «Как ребенок, которого отсылают спать», – скажет потом Фридрих II. Петру предлагают сесть в карету вместе с любовницей и генерал-адъютантом Гудовичем. По приезде в Петергоф он просит провести его к императрице. Возможно, надеется смягчить ее строгость напоминанием того, что их еще связывает? Но она отказывается принять его. Офицеры снимают с мавра награды, шпагу и военный мундир, дав взамен гражданскую одежду. Со слезами на глазах он покоряется. Никита Панин сообщает ему, что по приказу императрицы отныне он государственный узник и будет жить под домашним арестом в загородном дворце в Ропще, недалеко от Санкт-Петербурга, в ожидании решения о его дальнейшем постоянном местопребывании.[59] Петр знает, что постоянным местопребыванием может быть только ужасная Шлиссельбургская крепость, где вот уже много лет заточен бывший царь Иван VI. Перепуганный, он громко плачет, падает на колени перед гувернером своего сына, целует ему руки, умоляет хотя бы не разлучать его с любовницей. «Считаю, что одно из самых больших несчастий в моей жизни то, что я вынужден был видеть Петра в этот момент!» – напишет позже Панин. С болью и отвращением Панин объявляет, что императрица не может позволить Елизавете Воронцовой следовать с узником в его заключение. Это означало бы узаконение адюльтера. Фаворитка будет сослана в Москву. Кстати, вся семья Воронцовых уже отвернулась от нее и перешла на сторону Екатерины. Тут и Елизавета Воронцова присоединила свои истерические вопли к рыданиям своего любовника. Оба они ползают на коленях перед Паниным, но он остается неумолимым.[60] Вконец измученный, Петр просит разрешения взять с собой в Ропщу скрипку, негра по имени Нарцисс и любимую собачку Можи. Ему ответили, что императрица рассмотрит его просьбу в подходящий момент. И действительно, Екатерина согласится с этими тремя послаблениями. Она даже разрешит, чтобы еду ему подавал его постоянный лакей Брессан. Может быть, она вспомнила трогательные годы их детского обручения, глупые игры той поры тайком от императрицы Елизаветы? Но сейчас он должен повиноваться. Он хотел ее унизить, оскорбить, но она одержала победу. Нет, этот мужчина и эта женщина не имеют ничего общего с милыми воспоминаниями молодости. С течением времени между ними возникла и утвердилась смертельная ненависть.

Вечером в карете с опущенными занавесками Алексей Орлов увозит в Ропщу не владеющего собой Петра с позеленевшим от страха лицом.

На следующий день, в воскресенье, 30 июня 1762 года, Екатерина совершает триумфальный въезд в Санкт-Петербург под звон церковных колоколов, артиллерийский салют и крики ликующей толпы. Энтузиазм в войсках, чему способствовала раздача водки, был так велик, что в первую же ночь после ее возвращения солдаты Измайловского полка потребовали, чтобы им показали царицу, чтобы убедиться, что ее не похитили и не умертвили. Хочешь не хочешь, а пришлось ей вылезти из постели, напялить мундир и явиться перед солдатами, чтобы их успокоить. Положение мое таково, что последний солдат-гвардеец, видя меня, может себе сказать: «Вот дело рук моих».[61] Так, вслед за императрицей Екатериной I, императрицей Анной Ивановной, регентшей Анной Леопольдовной, императрицей Елизаветой пятая женщина подряд, Екатерина II, берет в руки судьбу страны, исключением были лишь два коротких эпизода с участием царей-мужчин. Вот уже тридцать семь лет русскими правят женщины, и они привыкли. Новая царица продолжает национальную традицию. Первая ее забота – отблагодарить творцов ее победы. Посыпался дождь наград, повышений по службе и денежных даров. За несколько месяцев сумма «подарков» выросла до 800 000 рублей. Григорий Орлов, княгиня Дашкова, всевозможные офицеры, ловкие советники – на всех пролился золотой дождь. Говорят, что только водка солдатам-гвардейцем обошлась в 41 000 рублей. Щедрая от природы, Екатерина не признает цифровых ограничений в благодарности. Вместе с тем она беспокоится о судьбе своего мужа. Он ей пишет из Ропщи жалобные и с трудом читаемые письма по-французски с огромным количеством ошибок:

«Прошу Ваше величество наверняка доверять мне и будьте добры снять постовых с другой, комната, потому что комната где я есть такой маленький, что я еле двигаюсь и поскольку она знает что я всегда хожу по комнате от этого опухнут ноги. Еще прошу не приказать офицерам сидеть в моей комната: когда нужда это невозможно. Еще прошу Ваше величество не третировать меня как ужасный злодей, я никогда ее не обижать. Напоминаю о себе ваша Великодушие прошу срочно отпустить меня с указанной персоной (Елизавета Воронцова) в Германия. Бог обязательно отплатить а я ваш покорный слуга, Петр. P.S. Ваше величество может мне доверять что я не подумаю и не сделаю ничего противнее или против ее правление».

И еще: «Ваше величество, если не хотите сделать умирать человека уже довольно несчастного пожалейте меня и дайте мне единственное утешение которая есть Елизавета Романовна (Елизавета Воронцова). Тем вы сделаете один очень большой благодеяние вашего правления. А также если Ваше величество хочет видеть меня одно мгновение я буду наверху моего блаженство».