Анри Труайя - Иван Тургенев

• Название: Иван Тургенев
• Автор: Анри Труайя
• Издательство: 0b7eb99e-c752-102c-81aa-4a0e69e2345a
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24311-2

Славянский колосс с резкими чертами лица и мягким характером, увлекающийся и способный на глубокие чувства и абсолютно чуждый политическим страстям, великодушный человек, преданный родине и открытый всем соблазнам Европы, – таким предстает перед нами загадочный Иван Тургенев. Великий писатель, воссоздавший жестокое и реалистичное полотно русской жизни, он прожил долгое время за границей, что стоило ему осуждения и отторжения от литературной и интеллектуальной среды Москвы и Петербурга. Поклонник знаменитой певицы Полины Виардо, он сорок лет следовал за ней из страны в страну, довольствуясь своим двусмысленным положением.

Вокруг этой удивительной четы Анри Труайя мастерски воссоздает космополитический и пестрый мир второй половины девятнадцатого века.

---

Тургенев волновался, собираясь на эту встречу. Первую встречу с настоящими писателями! Потрясения начались в прихожей. Перед ним сам Пушкин прощался с хозяином дома. У Плетнева не было времени представить их друг другу. «Да! Да! Хороши наши министры! Нечего сказать!» – заключил Пушкин и тотчас вышел. Тургенев никогда не забудет его смуглого, восторженного лица. Под впечатлением от этой неожиданной встречи он вошел в гостиную, где познакомился с другими известными писателями: Воейковым, Гребенкой, Одоевским, Кольцовым. Однако все его мысли были заняты короткой встречей с Пушкиным. Ему доведется увидеть его еще раз несколько дней спустя на утреннем концерте. «Он (Пушкин. – А.Т.) стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых крупных зубов, висячие бакенбарды, темные желчные глаза под высоким лбом почти без бровей – и кудрявые волосы… Он и на меня бросил беглый взор; бесцеремонное внимание, с которым я уставился на него, произвело, должно быть, на него впечатление неприятное: он словно с досадой повел плечом – вообще он казался не в духе – и отошел в сторону». (И.С. Тургенев. «Литературные и житейские воспоминания».) Некоторое время спустя после этой встречи 27 января 1837 года Россию потрясло страшное известие: француз Жорж Дантес убил Пушкина на дуэли. Эта трагическая смерть взволновала Тургенева, наверное, больше, чем смерть отца. Он шел в траурной толпе за открытым гробом с телом поэта. Полтора месяца спустя новый траур – умер младший брат Сергей.

Несмотря на переживания, он успешно сдал экзамены в университете и даже передал одному из своих преподавателей – Никитенко – несколько стихотворений собственного сочинения. «Препровождая Вам мои первые, слабые опыты на поприще русской поэзии, – писал он ему, – я прошу вас не думать, чтоб я имел малейшее желание их печатать, и если я прошу у Вас совета, то это единственно для того, чтобы узнать мнение Ваше о моих произведениях, мнение, которое я ценю очень высоко». (Письмо от 26 марта 1831 года.) И признался ему, что уже перевел часть «Отелло» и «Короля Лира» Шекспира. Никитенко одобрил поэтические опыты своего ученика. Благодаря ему в начале апреля 1838 года «Современник» опубликовал стихотворение Тургенева «Вечер», однако без подписи. Тургенев был счастлив, читая свои стихи, напечатанные в знаменитом журнале. Может ли быть, чтобы он, скромный студент, маменькин сынок, был на пути, ведущем на небосклон поэзии? Склонный к сомнениям, он быстро успокоился и продолжил, как того требовала Варвара Петровна, учиться. Только мать с недоверием относилась к наукам, преподаваемым в российских университетах. Для нее, как и для большинства людей ее сословия в России, свет знаний исходил из Берлина. Несмотря на печаль, связанную с предстоящей долгой разлукой, она хотела, чтобы ее сын завершил образование в Германии. Он не думал возражать, радуясь возможности отдалиться от нее на значительное расстояние, даже проложить границу.

Глава II Учеба. Мечты

15 марта, плача и крестя, Варвара Петровна провожала сына на пристань. Она настояла на том, чтобы Иван поехал в Германию, а теперь жалела о своем решении и с грустью смотрела, как он поднимался на борт парохода «Николай I», который должен был переправить его из Петербурга в Любек. Он тем временем с нетерпением ждал, когда корабль отчалит наконец от берега. До последней минуты мать докучала ему угрозами, наставлениями и назиданиями. Оказавшись в открытом море, покорный сын почувствовал себя свободным человеком. Ему было двадцать лет. Вся жизнь была впереди. Повернувшись лицом к ветру, он вдыхал морской воздух и с трепетом слушал, как шумит вода в лопастях колес. В салоне первого класса было несколько женщин из высшего общества. Мужчины играли в банк. Тургенев присоединился к ним, несмотря на то что обещал матери не прикасаться к картам. 18 марта во время игры – ему только начало везти – к их столу подбежала взволнованная женщина, воскликнув: «На корабле – пожар!» Панический страх охватил пассажиров. Все устремились на палубу. «Беспорядок был невообразимый, – напишет позднее Тургенев, – чувствовалось, что отчаянное чувство самосохранения охватило все эти человеческие существа и в том числе меня первого. Я помню, что схватил за руку матроса и обещал ему десять тысяч рублей от имени матушки, если ему удастся спасти меня». (И.С. Тургенев. «Пожар на море» – автобиографический рассказ, записанный по-французски Полиной Виардо в 1883 году.) Он с ужасом смотрел на клубы дыма, валившие из-за трубы и вверх по мачтам, и думал лишь о том, как спастись. Не владея собою, жалобно стонал: «Умереть таким молодым!» И, расталкивая женщин и детей, пробирался к спасательным лодкам. К счастью, берег был недалеко. Капитан посадил пылающий пароход на мель, пассажиры пересели в лодки. Оказавшись на земле, Тургенев устыдился своей трусости. К радости от того, что удалось спастись, примешивалось чувство стыда за недостойное поведение перед столькими людьми, которые, конечно, расскажут обо всем матери. В самом деле, о его поведении на корабле стали рассказывать анекдоты в русских салонах. Рассерженная Варвара Петровна написала сыну: «Почему могли заметить на пароходе одни твои ламентации… Слухи всюду доходят! – и мне уже многие говорили к большому моему неудовольствию…» «Ce gros Monsieur Tourgueniev, qui se lamentait… qui disait mourir si jeune <<…>>[1] Там дамы были, матери семейств. – Почему же о тебе рассказывают. Что ты gros Monsieur – не твоя вина, но! – что ты трусил, когда другие в тогдашнем страхе могли заметить… Это оставило на тебе пятно, ежели не бесчестное, то ридикюльное». (Письмо от 14 марта 1839 года.) (франц.).

Таким образом, даже на расстоянии мать журила его, как мальчишку. Он постарался об этом забыть, погрузившись в университетскую жизнь Германии. Берлин, куда после морского приключения он добрался в экипаже, был в то время небольшим, тихим, чистым и скучным городком. Немцы вставали в шесть утра, работали весь день, и в десять вечера дома закрывали двери; пустынные улицы, охраняемые ночными сторожами, засыпали. Этот погруженный в размеренную жизнь городок был между тем островком знаний. В университете Тургенев добросовестно слушал лекции по греческому, латыни, истории и особенно прилежно – гегелевской философии. По приезде в Берлин он сблизился с группой русских студентов, идейным вождем которых был Станкевич. В центре разговоров студентов было учение Гегеля. Следуя взглядам почившего учителя, они утверждали, что исторический путь человечества – абсолют, что мир движется к своему концу. Эта концепция обосновывала, казалось им, покорность самодержавной власти. Другие между тем считали, что то же учение Гегеля может быть положено в основу революционного учения. Коль скоро движение сопротивления существовало в народе, следовательно, у него были на то основания. Как обоснован был строй, против которого оно выступало. Оказавшись в этом водовороте идей, Тургенев не решался определенно высказать свое мнение. Всю свою жизнь он будет избегать крайностей.

Впрочем, он с большим удовольствием сочетал идейные баталии со светскими развлечениями: бывал на балах, в маскарадах, театрах, гарцевал на лошади и гордился счастливой связью с госпожой Тютчевой, матерью четверых детей. Дабы присматривать за сыном, Варвара Петровна отправила в Берлин в качестве писаря одного из своих крепостных – Кудряшова, человека мягкого характера, образованного, незаконного сына ветреного Сергея Николаевича. Сводный брат был немного старше Тургенева и всей душою предан ему. Однако помнил о своем долге и отчитывался в письмах к Варваре Петровне о жизни Ивана в Берлине. Иван и сам регулярно писал матери, любовь которой к сыну стала еще сильнее из-за разлуки. В дневнике она писала: «C'est que Jeant c'est mon soleil à moi, je ne vois quois que lui et lorsqu'il s'eeclipse, je ne vois plis clair».[2]

И далее: «Будь ты уверен, что ты – звезда моя. Я на нее гляжу, ею руководствуюсь, тебя жду… жду… жду!» Она ревностно требовала, чтобы сын рассказывал в подробностях самые интимные детали своей жизни. Если он задерживался с ответом, то, желая успокоить себя, она приказывала брать перо в руки Кудряшову. В случае длительного молчания грозилась выместить досаду на слугах: «<<Я>>, кажется, довольно снисходительна. – Но!.. Ту почту, когда вы оба пропустите, я непременно Николашку[3] высеку… – Жаль мне этого, а он прехорошенький и премиленький мальчик; и я им занимаюсь, он здорово и хорошо учится. Что делать, бедный мальчик будет терпеть, брат… – Смотрите же, не доведите меня до такой несправедливости». (Письмо от 13 ноября 1838 года.) Иногда, чтобы заставить его писать, она жаловалась на здоровье, которое якобы расстраивается из-за невнимания сына: «Пиши, или я не отвечаю за свою жизнь, за свой разум». (Письмо от 16 ноября 1838 года.) В своих сердечных посланиях она называла его «моя доченька, моя Жанетта». «Вы все для меня, – писала она. – Ты и твой брат. Я вас страстно люблю, но люблю по-разному. А ты меня особенно заставляешь страдать».