Надежда Остроменцкая - Приключения мальчика с собакой

• Название: Приключения мальчика с собакой
• Автор: Надежда Остроменцкая
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1980

В этой книге рассказывается о том, как мальчика Клеона и его собаку Льва пираты похитили с острова Сицилия и привезли в Италию. Это случилось как раз в те дни, когда Спартак и семьдесят его товарищей бежали из школы гладиаторов в Капуе. Множество приключений, полных лишений и опасностей, пришлось претерпеть Клеону-сицилийцу и его верному другу Льву, прежде чем они попали в лагерь восставших рабов, которыми руководил Спартак.

---

Узнав об этом, Спартак созвал своих воинов.

Он вышел к войску с гневно нахмуренными бровями. Обычно добрые голубые глаза его стали, как показалось Клеону, похожи на льдинки, источающие холод, так что те, на кого Спартак смотрел, зябко ежились под его взглядом. Спартак стоял, глядел на солдат и сурово молчал минуту, другую, словно подчеркивал этим всю глубину своего презрения к ним.

– Я достаточно убеждал вас, – начал он наконец, – и теперь собрал не для разговоров, а чтобы потребовать полного повиновения. Кого вы грабите? Чьи дома сжигаете? Чье хозяйство разоряете?… Таких же бедняков, как вы!

– Они свободные! – выкрикнул кто-то в задних рядах.

– Они сражаются против нас в римских легионах!..

– Так сделайте, чтобы они не Захотели воевать против вас! – воскликнул Спартак. – А «свобода» их – такой же призрак, как власть, которую вы мне вручили и которую я вам возвращаю. Я не хочу быть вождем разбойников! Выбирайте себе другого вождя.

Услышав эти слова, Клеон пришел в такое отчаяние, словно он сам вызвал гнев вождя. Рабы подняли крик:

– Спартака!.. Спартака!.. Не хотим другого вождя!..

– Крикса!.. Крикса!.. – раздавались отдельные голоса.

– Спартака!.. Не хотим никого другого!..

Рабы бушевали. Они готовы были вступить в драку между собой. Столкновение такого множества вооруженных людей могло бы привести к настоящему сражению, если бы Крикс, Эномай, Ганник и другие начальники рабов не стали на глазах у всего войска просить Спартака не слагать с себя власти верховного вождя. К их просьбам присоединились воины, клянясь, что не нарушат больше дисциплину, и призывая в свидетели своих клятв всех богов, существующих на свете: эллинских, галльских, германских, латинских, фригийских, египетских… Клеон был поражен таким множеством богов и задумался над тем, где они все живут и как они между собой ладят.

Спартак медлил с ответом. Шум продолжался. В это-то время и прибыл отряд, оставленный в старом лагере. Его возглавлял Спурий. Спурий подскакал к Спартаку и стал рассказывать, как они всю ночь распевали песни, изображая пьяных, а на рассвете, услышав сигнал, призывающий легион Вариния к наступлению, потихоньку выбрались через задние ворота и последовали за своей армией, путь которой им был известен заранее.

Слушая Спурия, воины развеселились. Ссоры и взаимные распри были забыты. Все, и Клеон в том числе, хохотали, представляя себе, какой глупый вид был у римлян, когда они ворвались в лагерь и вместо солдат увидели овец, мирно пасущихся на траве возле вала.

Спартак приказал немедленно сниматься с места, и все занялись сборами в дорогу. Вскоре войско рабов выступило в поход.

Клеон и Лев ехали в обозе на повозке, в которую были уложены палатка и вещи Спартака. Клеон правил мулом, впряженным вповозку, а Лев лежал, привалившись к боку хозяина. Мазь, которой Клеон каждое утро обильно смазывал раны Льва, таяла на солнце, пачкая хитон мальчика. Но Клеон не обращал на это внимания, наслаждаясь последним осенним теплом и песней, которую Клеон сам выдумал и теперь распевал во все горло:

Спартак славен, Спартак велик, Спартак умнее всех римлян!
Спартак приведет нас к морю и посадит на быстрокрылый корабль…
И мы со Львом поплывем в родную Сицилию…
И каждый поплывет на свою родину…
Спартак всех освободит,
Потому что Спартак сильнее всех центурионов на свете…

Мул поводил ушами: ему, видно, тоже нравилась песня Клеона. И Клеон размахивал палкой над его спиной вовсе не для того, чтобы заставить его бежать быстрее, – он отгонял от мула назойливых оводов.

Спустя три года

– Ну что, Клеон, ты на коне чувствуешь себя увереннее, чем у кормила? – спросил молодой рыбак, налегая на весла.

– Нет, почему же… Я ведь рассказывал тебе, что мальчиком дружил с рыбаками нашей деревни. Зимой иногда отец разрешал мне уходить с ними в море. Я помогал им забрасывать сети, и кормило мне порой доверяли, – отвечал Клеон, вглядываясь в темноту. – Не представляю, как мы тут высадимся… Я совсем не знаю берега у Тавромения. Вот если бы поближе к Катане… Но тогда ты не успеешь вовремя вернуться в Региум.

– С помощью богов высадимся и тут. Жаль, конечно, что нельзя войти в гавань… Ну ничего, скоро рассветет, и мы выберем на берегу подходящее местечко.

Оба умолкли.

Стал слышнее шум прибоя. Клеон старался держаться подальше от этого шума, но течение и ветер гнали их к тавроменийским берегам.

Ветер осыпал их брызгами пены. Клубились тучи. Иногда они разрывались – тогда холодный свет луны озарял скалы Сицилии, белые гребни волн, лодку, на корме – закутанного в плащ широкоплечего юношу и, лицом к нему, полуобнаженного гребца. Ни тот, ни другой не чувствовали холода: плечи и голову Клеона укрывал шерстяной плащ, ноги согревал привалившийся к его коленям Лев; а гребец, хоть в лицо ему летели целые пригоршни воды, только фыркал и тряс головой, но и не думал доставать свой плащ, спрятанный на носу лодки – ему было жарко от гребли.

Прошло более трех лет с тех пор, как Клеона увезли пираты. Теперь он возвращался домой. Радость вспыхивала в его душе и тотчас погасала, словно ее задувал ветер с севера, где остался Спартак. Сквозь тонкую шерсть плаща юноша чувствовал прикосновение костлявого туловища собаки. Даже Лев похудел! А люди?… Клеон слышал, как Спартак говорил вчера, что продовольствия осталось дня на два, не больше. Удастся ли им выбраться из ловушки, которую устроил им Красс[115]? Когда по его приказу легионеры стали копать ров и возводить вал поперек Бруттийского перешейка, воины Спартака только посмеивались – так они были уверены, что переправятся на кораблях пиратов в Сицилию, оставив Красса любоваться своими бесполезными укреплениями. Но пираты, приняв от Спартака богатые подарки, тайком снялись с якорей и ушли в море, не взяв ни одного из его воинов.

А тем временем ров перерезал весь полуостров от моря до моря, и воины Спартака, как когда-то на Везувии, снова оказались запертыми на клочке земли, где им грозила голодная смерть…

– Держи подальше от берега! Не то разобьемся о скалы!

Клеон изо всех сил налег на рукоятку кормила. Лодка накренилась. Целый каскад брызг обрушился на людей и собаку. Лев заворчал и стал отряхиваться.

– Утопишь!.. – прикрикнул на него Клеон. – Не шатай лодку!

– А что, если бы вы на плотах поплыли через пролив?! – воскликнул рыбак.

Клеон кивнул. Он вспомнил тот день, когда буря разметала плоты, построенные после того, как исчезла надежда на помощь пиратов. Бочки и доски долго носились потом по Мессанскому проливу. А как охотно граждане Региума помогали строить плоты, уверяя, что на них переправиться через пролив так же легко, как на кораблях! «Хотели поскорее избавиться от нас!» – презрительно усмехнулся Клеон.

Светлело. Но поднялся молочный туман, и берега по-прежнему не было видно. Даже фигуру гребца Клеон едва различал сквозь мутную пелену.

– Что же делать? – спросил он. – Высадиться нельзя, а Спартак ждет.

– Спартак сидит в ловушке, – послышался голос гребца. – Высадимся, как только солнце разгонит мглу.

«Спартак в ловушке? – усмехнулся Клеон. – Как бы не так! Спартак всегда найдет выход: обманули пираты – он стал строить плоты; разбила буря плоты – стал собирать конницу, чтобы прорваться через укрепления Красса; стало голодно – сам повел нас на вылазку за зерном; напали на нас римляне – приказал отступить, забирая с собой всех убитых, своих и чужих… Мы тогда не понимали, зачем нам эти трупы, но он велел побросать их в крассовский ров, и теперь он почти доверху полон, и по этим трупам да по веткам и деревьям, которыми их покрыли, можно перейти, как по мосту. Сегодня ночью наши, может быть, выйдут из ловушки. Как жаль, что меня не будет с ними!» Клеон ощупал мешок с деньгами, спрятанный под плащом: эти деньги Спартак приказал отдать рыбакам, согласившимся поплыть в Брундизий, чтобы взять рабов, которые не уместятся на купеческих кораблях. (Спартак ведь не знал, сколько кораблей удастся ему захватить в гавани.)

Клеон был горд поручением вождя. Ему и в голову не пришло, что Спартак просто хочет отослать его, предвидя, что предстоят самые страшные бои из всех, какие приходилось вести за эти три года. Красе – противник посерьезнее, чем Вариний или консулы Геллий и Лентулл! А теперь, как узнал Спартак, на помощь Крассу спешит еще победоносный Помпеи, закончивший войну в Испании, а с востока Лукулл. «Надо прорваться в Брундизий, пока на пути армии один Красе. Если это не удастся сделать, придется принять битву с тремя прославленными полководцами; чем она кончится – известно одним богам. Пусть мальчик будет подальше», – думал он, отсылая Клеона;

Спартак привязался к Клеону за те три года, что тот прожил в его палатке. Сначала пастух чистил доспехи вождя и выполнял его поручения, но на второй год получил оружие и стал сражаться рядом с вождем. С каждым часом Клеон все больше восторгался Спартаком, стараясь подражать ему во всем: в походке, в привычке наклонять голову, слушая собеседника, или покусывать, задумавшись, ус (а так как усов у Клеона не было, он закусывал верхнюю губу). Он жалел, что не может изменить черный цвет своих кудрей на золотисто-каштановый, как у вождя. Пакат и Гефест посмеивались над ним, но Клеона не обижали их шутки. Из любви к Спартаку он стал чуть ли не самым дисциплинированным солдатом, во всей армии. Спартак все это замечал и полюбил мальчишку. Какие бы важные разговоры ни велись в палатке вождя, Клеона никогда из нее не высылали, и он знал о Спартаке многое, что было скрыто от посторонних. Один Клеон видел горе Спартака, когда погиб в бою Эномай или когда ушел Крикс, уводя с собой отряды, желавшие идти приступом на Рим.