Семен Слепынин - Сфера разума

• Название: Сфера разума
• Автор: Семен Слепынин
• Издательство: Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: ISBN: 5-227-00621-0

Увлекательный героический фантастический роман.

---

Съязвила она и о будто бы ежедневном рационе юноши: клевере, люцерне и овсе. Однако после одного чрезвычайного происшествия девушка смотрела на дружбу Василя с лошадьми уже по-другому.

А случилось вот что. Однажды пришел Василь на пастбище. Ученый-пастух так глубоко ушел в свои размышления, что не обратил на юношу внимания. Василь не стал беспокоить его. «Все равно разрешит», — подумал он и вскочил на Орленка. Проскакал немного и почувствовал, что впервые по-настоящему слился с этим теплым, живым, почти разумным существом. Будто стали они единым организмом.

— Лети, Орленок! Вперед! — воскликнул Василь.

Конь помчался стремительнее обычного. Едва касаясь ногами земли, Орленок стлался, как белая птица на бреющем полете. Травы гнулись под ним и вихрем проносились кусты. И вдруг начались странные вещи: дни и ночи мелькали мгновенно, а солнце летало с востока на запад подобно метеору с раскаленным хвостом. «Уж не выскочил ли Орленок на дорогу времени? — подумал Василь. — Нет, нет! Чепуха!» Но когда конь влетел в беззвучную мглу с проплывающими мимо тенями, юноша испугался.

— Остановись, Орленок! Остановись!

Тьма расступилась, засинело небо, замелькали деревья, и у Василя отлегло от сердца. А когда Орленок с рыси перешел на шаг, успокоился совсем. Он дома, в своем времени! В такой же лесостепи, где цвели травы и синели вдали рощи.

Орленок остановился и стал пощипывать траву. Но почему-то брезгливо, встряхивая головой и фыркая. Трава и впрямь какая-то чахлая и запыленная. В чем дело?

Василь коснулся шелковистой гривы и показал на холм. Понятливый конь вынес его на вершину, и юноша замер в тревожном изумлении. На затоптанной, выжженной солнцем равнине стояли бедные хаты с посеревшей от времени соломой на крышах. Чуть дальше зеленым оазисом застыл большой сад с липовыми аллеями, ажурными беседками. На берегу пруда белел двухэтажный особняк с колоннадой.

«Неужели дворянская усадьба?» — подумал Василь, и в груди его тоскливо заныло. Не паниковать! — приказал он себе и помчался прочь от села. Остановился шагах в тридцати от пыльной ухабистой дороги, по которой уныло брела, вызывая жалость у Василя, худая гнедая кобыла, запряженная в телегу. В телеге рыжебородый мужчина и двое ребятишек в латаных рубашонках и лаптях. Один из них посмотрел в сторону Василя и закричал:

— Молодой барин! Приехал молодой барин!

— Не похож, — возразил мужчина, с удивлением глядя на всадника и невиданной красоты коня. — Может, это гость барина?

Василь поскакал подальше от дороги и с бьющимся сердцем притаился в кустарнике. По южновеликорусскому говору людей (а он знал их язык), по одежде и другим признакам юноша понял, что заскочил в первую половину девятнадцатого века. Да и в пространстве конь унес не так уж далеко — в Тульскую или Орловскую губернию. Он видел эти места в хронофильмах на уроках истории и литературы. Он даже побывал в Спасском-Лутовинове — в имении знаменитого русского писателя. В Памяти Сферы Разума, конечно же, хранился этот литературный музей.

Надо немедленно возвращаться. Но опаленные солнцем поля, где звенела колосьями спелая рожь, роща и перелески — весь этот исторический ландшафт был до того знакомым, что любопытство цепко завладело юношей. Да не эти ли места описал Тургенев в «Записках охотника»?

Орленок выбрался из кустарника, вскочил на высокий холм. Василь окинул взглядом травянистую равнину, где полукругом изгибалась река, и у него перехватило дыхание: это же знаменитый Бежин луг!

С реки доносились звонкие голоса ребятишек. И снова Василь подумал: уж не с ними ли провел писатель ночь у костра, слушая их страшные рассказы о домовых, водяных и русалках? Ребята плескались в воде, окликали друг друга, и Василь узнавал — невероятно! — знакомые по книге имена: Костя, Федя, Павлуша… Они!

Но тут ребята, заметив всадника, выскочили на берег, размахивая руками и крича:

— Барчук! Молодой барин!

Василь вздрогнул и, склонившись к уху Орленка, зашептал: «Назад. Лети домой». Орленок красивой рысью (у ребят наверняка замерли сердца от восторга) поскакал туда, где синели в знойном мареве рощи, а еще дальше виднелась зубчатая стена леса. Учуял, видимо, что людей там нет.

«Умница», — с облегчением вздохнул Василь.

Скорость нарастала. Кусты, деревья, облака — все закружилось, завертелось. В посеревшем небе огненным ветром промелькнуло солнце и погасло. И снова мгла столетий с пугающими тенями.

Но вот вернулись облака, засинело небо. Уже родное — Василь сразу почувствовал это. Перескакивая через реки и кустарники, Орленок сбавлял скорость и приближался к той точке пространства и времени, откуда начал свое странствие.

Здесь их ждали. Встревоженные ученые-«лошадники» осмотрели Орленка и, найдя его в хорошем состоянии, успокоились. Василь встретил укоризненный взгляд дяди Антона и виновато опустил голову.

Крепко ему тогда досталось, особенно от отца.

Но зато сверстники с завистью слушали его рассказы о полете сквозь столетия, о том, как он был «барином» в девятнадцатом веке. Словом, стал Василь героем дня. Даже Вика смотрела теперь на его увлечение лошадьми с уважением. Правда, с несколько насмешливым, но все же уважением.

Первый и нежданный рейс в прошлое оказался удачным, и Василю многое простили. Но и наказали: «отлучили» от экспериментального табуна, запретили даже появляться вблизи. Однако некоторое время спустя дядя Антон сам пришел к юноше и смущенно сказал:

— Орленок скучает и плохо ест. Так что приходи иногда.

Орленок и в самом деле часто вскидывал голову и с тоской вглядывался в холмистые дали: не идет ли?

Приходил Василь редко, иногда по целым дням не вспоминал о своем четвероногом друге. Он сделал неожиданное открытие: Вика! Чуть сутуловатая «колючая» девочка, с такими же колючими угловатыми жестами, к семнадцати годам выросла вдруг в стройную красавицу с бесшумной и плавной походкой. Чудеса да и только! Метаморфоза произошла незаметно, не без воздействия природы и ее волшебных созданий. Может быть, здесь замешаны известные всему миру балеарские нимфы? В последние годы Вика часто бывала на Балеарских островах и расхваливала тамошних нимф за их редкостную грацию.

Осенью и Василь слетал с девушкой на Балеарские острова. Нимф он не видал, но их незримое присутствие чувствовалось в спортивном празднике, прошедшем на волнах с музыкой и очень весело.

Вернулись они, когда в родном краю догорела вечерняя заря и среди звезд голубым парусом плыла ущербная луна. Невидимое облако аэрояхты подобно ночной птице бесшумно опустилось недалеко от города и растворилось в травах. Так же бесшумно и невидимо жил в лесостепи и сам город. Молодые люди шли к его окраине и делились впечатлениями о празднике. Говорила больше Вика. Василь молчал, охваченный непонятным, сладким и тревожным волнением.

Море, океан… Почему вспоминаются эти стихии, когда рядом Вика? — гадал Василь. — Что тут общего? Прическа, похожая на пену прибоя? Нет, пожалуй, улыбка… В памяти ярко возникли смеющиеся солнечные блики, гуляющие по океанским далям. У Вики такая же странно гуляющая улыбка. Она вздрагивала на ее щеках, бродила по полноватым губам, лукаво пряталась в тени длинных ресниц. И глаза у нее глубокие и синие, как море под июньским небом.

— Что ты так странно смотришь на меня? — с усмешкой спросила девушка, вспомнив такой же испытующий взгляд Василя в далеком детстве. — Уж не беседовал ли ты опять с каким-нибудь Шопенгауэром?

— А знаешь, на кого ты похожа?

— На кого же? — Вика слегка нахмурилась: себя она не считала красавицей.

— На Аоллу, — прошептал Василь. — Помнишь Тихий океан?

Вика хотела рассмеяться, но, взглянув на восторженное лицо юноши, все поняла. Василь влюблен в нее! Влюблен первой юношеской, трепетной и застенчивой любовью. Это растрогало Вику, отозвалось в ее душе благодарной нежностью. К тому же, чего уж тут греха таить, сравнение с красивой океанидой польстило ей.

— Не говори чепухи, — улыбнулась Вика.

Молодые люди не заметили, как вошли в ранее невидимый и будто несуществующий город. Он тихо выступил из степи и засветился под теми же крупными звездами и той же луной, похожей на парус. Цвета города сезонно менялись. Зимой его здания искрились, как изморозь на деревьях. А сейчас Василь залюбовался колоннами и портиками, мостами и арками, сиявшими красками осеннего леса. Но Вика отзывалась о своем городе не очень одобрительно.

— Слишком феерично. Раньше я смеялась над вашим селом, а сейчас завидую. От ваших хат пахнет стариной и домашним уютом.

«Напрасно завидует», — подумал Василь. Вика жила в красивом двухэтажном доме, расположившемся под гигантской липой. Стены и двери его мягко освещались в ночи мерцающим крыльцом.