Сергей Якимов - Сатанинский дар

• Название: Сатанинский дар
• Автор: Сергей Якимов
• Жанр: Боевая фантастика

---

Кочерга отбросил пустую банку, пристально разглядывая его. Припугнуть Ковалева…

– Хорошо бы сочетать приятное с полезным.

Парень полез в карман и извлек оттуда пять хрустящих купюр.

– Пятьсот «зеленых»?! – изумился Болт.

– После получите в два раза больше. Но при условии, что хорошо его припугнете.

Парень поставил упаковку с пивом на бочку, на нее положил деньги и вернулся в машину. «Шестерка» тронулась с места, Кочерга и Болт проводили ее долгими взглядами.

– Откуда у него такие бабки? – спросил Кочерга.

– Неважно! Полторы штуки – вот что важно!!! Полторы штуки за то, что мы бы сделали скоро сами и за бесплатно! Поехали найдем этого вундеркинда!

Кочерга медлил.

Странно всё это, очень странно…

Но колебания длились несколько секунд, их развеяло, словно ветер разгоняет утренний туман.

Прихватив упаковку с пивом и купюры, двое дружков вскочили на свои мопеды, и их стальные кони, выбросив из-под задних колес фонтаны земли, рванули с места. На земле остались лежать две пустые банки пива.

Глава 14

Отец Никитий жил в скромном одноэтажном доме из белого кирпича. Окно на фасаде было задернуто неплотно и, проходя мимо, лейтенант Ващук заглянул внутрь, однако ничего существенного не обнаружил. Они остановились перед дверью, и Ващук позвонил. Сержант Фокин оглянулся вокруг и махнул рукой двум любопытным, остановившимся на улице, чтобы они проходили мимо. Эксперт рассматривал дверную ручку с мыслью, не взять ли отпечатки с нее.

– Никого, – подытожил Фокин через минуту.

– Я обойду дом, может, есть открытое окно, – с этими словами Ващук скрылся за углом.

Долго искать не пришлось. Форточка на кухне была приоткрыта и, просунув в нее руку, Ващук смог дотянуться до шпингалета и распахнуть окно. Оказавшись в небольшой чистой кухне, он на всякий случай, достал пистолет и вышел в узкий коридор, из которого попал в просторный из-за полного отсутствия мебели холл. На стене висел календарь, изображавший какой-то церковный сюжет. Двигающийся красный квадратик не был переставлен на сегодняшнюю дату и всё еще стоял на вчерашнем дне. У Ващука дома имелся подобный календарь, и он забывал переставлять этот квадратик в выходные и в дни, когда по утрам случалось что-то важное, непредвиденное, поглощавшее всё внимание. Сегодня, например, он, как и отец Никитий, квадратик не передвинул…

Что же случилось у отца Никития?

Заглянув в гостиную и, убедившись, что там никого нет, лейтенант открыл входную дверь и впустил в дом Фокина и эксперта.

– Найдите отпечатки, – сказал он последнему, – а мы пока осмотрим дом. Похоже, священник его покинул.

– Неужели это он? – шепотом спросил сержант.

– Скоро узнаем.

Первым делом они внимательно осмотрели весь дом. Везде царил полный порядок, да и сохранить его было не так уж сложно. Никитий жил скромно, в доме было немного мебели и ковров, вообще отсутствовали какие-либо безделушки и декоративные украшения. Милиционеры не увидели ни видеосистемы, ни магнитофона, только старое радио на кухне и небольшой телевизор в гостиной.

– Остались подвал и чердак, – подытожил Ващук, – начнем сверху.

Опустив раскладную лестницу, лейтенант первым поднялся по ней и толкнул крышку люка. Она со скрипом приподнялась. Наполовину приоткрыв ее, лейтенант оглядел полутемное помещение, мрак которого рассеивал свет, струившийся в узкое окошечко. Ладонь Ващуку, сжимавшая рукоять пистолета, вспотела. Не то, чтобы он боялся, что кто-то набросится на него сзади, из закрывшего крышкой люка пространства. Просто нервы его были напряжены, то и дело перед глазами вставали залитые кровью стены в доме Лановых и эта кровавая дорожка из спальни в прихожую. К тому же этот воздух, в котором смешались запах сырости и пыли, навевал воспоминания о привидениях, демонах… маньяках.

…Сержан Ващук первым делом увидел отпечаток ладони на стене прямо под люком, ведущим на чердак. Отпечаток был красноватым. В голове Ващука шумело, ладони подрагивали, он с трудом взял себя в руки.

Его напарник опустил раскладную лестницу и встал на первую ступеньку. Ващук видел капли поты, выступившие у того на лбу. Держа пистолет направленным на люк, милиционер поднялся наверх и попробовал приоткрыть крышку. Та поддалась. Ващук тоже поднялся по лестнице. Стук сердца затмевал все звуки. Он не слышал шагов двух милиционеров, вставших у лестницы. Только благодаря опасности, которая, возможно, подстерегала их наверху, сержант сохранял внешнее спокойствие и действовал, как обязывала создавшаяся обстановка. Но в душе у него царил полный хаос. Он никак не мог понять, почему так боится.

Месяц назад, во время захвата перевалочного пункта наркодельцов, он боялся намного меньше. Тогда в нем был нужный страх, помогавший сохранять осторожность и не допускать роковых ошибок. Когда началась перестрелка, страх исчез вообще, будто сам испугался грохота выстрелов и свиста пуль.

Сейчас же не стреляли. Но в любую секунду могли начать.

Месяц назад Ващук знал, кто его противник. Сегодня – нет.

Он лишь знал, что это маньяк, нечеловек, существо еще более страшное, чем зверь.

Напарник распахнул крышку люка…

…Ващук пожалел, что вспомнил обо всём этом. В полумраке углов чердака ему почудилось движение, мелькнула какая-то неясная тень, а сзади послышался слабый неразборчивый звук. Лейтенант чуть не нажал на спуск. «Дурак! Что ты так долго стоишь на ступенях?!» – обругал он себя и распахнул крышку люка…

…и, вытянув перед собой пистолет, огляделся вокруг, после чего вскочил на ноги, давая Ващуку возможность подняться.

Всё началось, едва тот оказался на чердаке.

– А я вас жду!

Голос из темного угла, затем вспышка и грохот выстрела, от которого задребезжали стекла. Напарник Ващука вскидывает руки и падает на спину, изпод него поднимаются в воздух облака пыли. Темный силуэт в углу делает шаг вперед, рука Ващука, сжимавшая пистолет, поворачивается к нему, но поздно.

Еще одна вспышка, грохот, сильный удар чуть ниже плеча и острая жгучая боль.

Ващук понимает, что лежит на полу, в нос бьет запах пыли, поднятой с пола, из открытого люка слышны крики и команды. Силуэт приближается, в его руке блестит серебристая поверхность огромного револьвера.

– Почему без бронежилета? – спрашивает силуэт, и в этот момент свет падает на его лицо.

Оно вымазано темными маскировочными полосами. Темными, багровыми… Кровь! Полосы нанесены кровью!

– Подонок!

Ващук не слышит собственного слова, так как палец его раз за разом нажимает на спуск. Огненные вспышки режут глаза, грохот разрывает перепонки, но Ващук знает, что попадает, так как после каждого выстрела силуэт дергается и отступает назад в темноту. Последний выстрел – и он падает, растворяется в ней.

Потом тишина, жгучая боль в левом плече и темный чердак, вертящийся в глазах.

– Всё чисто! Он готов! Целая обойма – и без промаха!

– А что с сержантом?

– Всё о`кей! До свадьбы заживет!.. Напарник, кажется, тоже… Пуля прошла навылет. Нужно осторожно снести их вниз… Осторожней!

…Оказавшись наверху, Ващук, первым делом, обернулся, вскинув пистолет. Сквозь мушку прицела он увидел темный силуэт…

– А я вас жду!

Палец его уже надавил на спуск, и через мгновенье должен был прозвучать выстрел, но лейтенант как-то сумел сообразить, что силуэт слишком высок для обычного человека… Высок?!

Ващук опустил оружие, поднявшийся вслед за ним Фокин сделал то же самое.

Табурет лежал перевернутым под человеком, висящем на веревке, прикрепленной к поперечной балке. Человек слабо раскачивался, веревка тихо поскрипывала, и именно этот звук услышал Ващук из-за спины.

Включив фонарик, Фокин приблизился к повесившемуся и осветил его лицо.

– Отец Никитий… Сделал это совсем недавно… За пару минут до того, как мы вошли…

Ващук наклонился и поднял с пола немного помятый лист бумаги, и в этот момент снизу раздался голос эксперта:

– Лейтенант, отпечатки с ножа и отпечатки с письменного стола здесь идентичны.

– Поднимитесь сюда! – сказал Ващук рассматривая лист.

Помят он был потому, что руки, бравшего его до этого, дрожали. Писавший слишком сильно давил на карандаш и дважды ломал стержень. Буквы прыгали и лезли одна на другую или не соединялись вообще.

Ващук трижды перечитал несколько строк, оставленные ушедшим из жизни священником:

«Я боюсь!!!

Боюсь самого себя и боюсь Господа нашего! Он приказал мне сделать это, и я сделал, а потом прозрел… Теперь я не верю ни ему, ни себе, никому. Я не могу так жить!

Дьявол сошел на землю и омрачил мой рассудок!

Я убил от имени Господа!

Что будет с вами?

Отец Никитий.

Убийца!!!»

Глава 15

Выскочив на дорогу, мопеды резко остановились, при этом их занесло, и задние колеса оставили на асфальте темные следы. Добавляя газ на холостом ходу, чтобы двигатель ревел, разрывая тишину натужным рокотом, Кочерга восседал в седле своего стального коня и осматривался вокруг. Направо дорога шла к холму, где стоял дом этого хромого, и где сейчас жил Ковалев; налево она вела к Лисьему озеру, где вряд ли можно найти нужного им сейчас красавчика. Но Кочерга всё-таки оглянулся. И увидел что-то красное, мелькнувшее вдалеке. Это что-то скрылось за деревьями и показалось вновь.