Михаил Емцев - Ярмарка теней (сборник)

• Название: Ярмарка теней (сборник)
• Автор: Михаил Емцев
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1968

Для среднего и старшего школьного возраста.

---

— Почему?

— "Почему, почему"! Боюсь, что мой ответ займет много времени и вам будет не очень интересно.

"Чего он ломается?" — подумал Второв.

— Но я все же расскажу вам. Наберитесь терпения. Приготовьте сочувствие. Мне хочется, чтобы вы поняли меня до конца.

Кроуфорд задымил сигаретой точно так же, как в тот раз, когда они были в «Дельфиниуме».

— Известно, что причиной движения является сила, — начал он, — но в моем случае движение определялось поиском силы. Я пришел на «Арлтон», чтобы отыскать новую силу. Она нужна мне, чтобы жить. Но она нужна не только мне. Она нужна человечеству. Не смотрите так, Алек, перед вами не сумасшедший, а если и сумасшедший, то добрый сумасшедший. Я хочу добра людям и еще больше хочу добра себе. Я не расист, не фанатик, не коммунист, не капиталист. У меня есть цель. Вернее, даже не цель, а направление, на котором, возможно, лежит эта цель. Я знаю, куда я хочу двигаться, я знаю, что мне нужно искать. Анализируя свой приход на «Арлтон», я нахожу две основные причины. Первая из них носит социальный характер. Недавно я вас познакомил с обществом, в котором живу. Это очень поверхностное знакомство. Его случайный, отрывочный стиль не позволил вам заглянуть в наши бездны. Но кое-что вы почувствовали. Знайте, что ваши впечатления далеки от действительного положения вещей. Оно гораздо лучше и одновременно неизмеримо хуже. Возможно, мы процветаем или, напротив, катимся в пропасть. Я вижу, у вас на языке уже вертится рецепт спасения моей страны. Да и не только моей. Я знаю, что вы хотите сказать. Сейчас вы предложите последовать примеру вашего народа. Но вы должны понять, что каждое общество, каждая нация выбирает свой путь развития. Мы сделали выбор или его сделали за нас, неважно. Важно только, что мы зашли слишком далеко, чтобы возвращаться. Мы не можем вернуться и начать все сначала. Исторические процессы так же необратимы, как старение организма. Мы должны найти свой путь, свой выход. Выход! Магический кристалл, сквозь который можно увидеть суть вещей и процессов! Вот слово, которое убило во мне преклонение перед наукой. Наука стала для меня орудием, а не самоцелью, как это было раньше. Я готов использовать науку для поисков выхода, но не вижу выхода в науке… Вы улыбаетесь, Алек, вам кажутся дилетантскими мои рассуждения, но вы, конечно, понимаете, что человеком двигают не высоконаучные теории, а примитивные импульсы, коротенькие мыслишки, неглубокие сентенции. Поверьте, Алек, я много размышлял и пришел к выводу, что мне не по нутру этот безумный мир. Его нужно менять. Но как? Первый путь общеизвестен: это создание нового типа общества. Такая задача мне просто не под силу, не говоря уж о том, что в этом направлении работало и работает множество великолепных умов. Целые государства пытаются решить проблему гармоничного общества. Похоже, что вы продвинулись дальше всех, но… У меня, естественно, своя точка зрения на эти проблемы. Не буду углубляться в детали, чтобы вас не утомлять, а прибегну к аналогии. В биохимии известно, что особенности вторичных структур являются функциями свойств первичных. Такая же зависимость существует между третичными и вторичными структурами. Короче, свойства системы определяются структурой и функциями составляющих ее частей. Нельзя из атомов железа создать кристалл алмаза. Из молекул этилена не построишь аналога нуклеиновой кислоты. Точно так же, как из плохих людей нельзя сконструировать хорошее общество.

— Ну, Джон! — возмущенно воскликнул Второв. — Да вы просто не читали элементарных книг по социологии! Характер человека, его психология определяются формой общественных отношений.

— Знаю! Знаю! — отмахнулся Кроуфорд. — Читал. Но вас всегда губило пренебрежение к биологии человека. А именно ее нужно менять, перестраивать таким образом, чтобы она отвечала гармоничному обществу. Нужен новый тип человека. Гомо сапиенс, модель вторая, улучшенная.

— Вы не очень оригинальны, Джон, — сказал Второв и подумал, что давно уже не слышал такого количества глупостей за столь короткий промежуток времени. Он даже слегка рассердился на себя: не стоило позволять Кроуфорду откровенничать.

— Но не будем отвлекаться, дорогой Алек! Я сомневаюсь, что вы сможете меня убедить. Даже если я и не очень силен в социальных проблемах. Да они, впрочем, меня мало интересуют. Моя цель — человек. Строить общество будущего, я полагаю, нужно начиная с человека, с его молекулярной структуры, с его физиологических функций.

— Ерунда, Джон, — прервал его Второв. — Предотвратить войны, ликвидировать насилие, обман, эксплуатацию можно, только, зная общественные законы, а не биохимию человеческого организма. Здесь нет прямой корреляции свойств. Как вы этого не понимаете?

— Вы чудовищно неправы, Алек! — заорал Кроуфорд. — Не мне объяснять вам, как общественные отношения зависят от молекулярных механизмов человека, особенно того человека, который руководит страной, армией, промышленностью. В основе моей работы лежит не новое, но безусловно верное изречение. Каждой испорченной мысли соответствует испорченная молекула. Надеюсь, это вы понимаете? Это истина, если мы хотим остаться материалистами. Каждому плохому чувству, воспитанному или полученному по наследству, соответствует определенный молекулярный или квантовый механизм. Его можно воссоздать или разрушить, если только мы будем знать, где в человеке он возникает и как на него воздействовать. Кто-то мечтал об обществе, где люди как боги. Ну что ж, и богов можно создать, нужно только правильно регулировать формирование их молекулярных механизмов.

— Богов нужно воспитывать, — сказал Второв. — А воспроизводить их с молекулярной точностью вы просто не сможете. Науке это пока не дано.

Он зевнул. Ему стало скучно. Джон оказался просто глупцом.

— Зато это дано машине эволюции, — гордо заявил Кроуфорд.

— Кому, кому?

Прозвенел телефон. Джон снял трубку. В ней что-то прокричали. Американец схватился за трубку двумя руками. Мембрана прыгала и вибрировала, Кроуфорд молчал и бледнел. Он мгновенно протрезвел.

— Я должен покинуть вас, — сказал он, положив трубку. — Случилась авария, мне нужно проверить… одним словом, я должен быть там.

— Я пойду с вами, — не очень благоразумно предложил Второв.

Американец подумал.

— Пожалуй… Идемте!

Помещение, отведенное для исследований Кроуфорда, находилось в самом низу «Арлтона». Освещение и чистота здесь были такие же, как везде, и Второв никогда б не догадался, что он находится в трюме, если б Джон не крикнул:

— Седьмой трюмовой отсек!

Перед решетчатой стальной дверью стояли три растерянных человека. Их лица и халаты имели одинаковый оттенок — светло-зеленый.

— Разбежались, мистер Кроуфорд! — сказал один из них.

Джон кивнул головой. Он был серьезен.

— Принесли?

— Все готово, сэр!

Помощники Кроуфорда подтащили к нему шланги, маски, пакеты.

— Переодевайтесь. Моя маска здесь?

— Да.

Через несколько минут они были готовы и стояли перед решеткой в своих странных, похожих на водолазные, костюмах. Кроуфорд отомкнул замок, раздвинул стальные прутья и сказал Второву:

— Подождите нас здесь. Вам не к чему соваться в эти дела.

Они вошли в узкий, плохо освещенный коридор. Сделав несколько шагов, американец остановился, подумал и повернул обратно.

— В случае чего разбейте это стекло и нажмите кнопку.

Второв посмотрел на то место, куда показывал Джон.

"Сигнал общей опасности, вот оно что".

— Хорошо.

Он остался стоять перед стальной решеткой. Было очень тихо. Даже удивительно, из-за чего такой переполох. Что, собственно, произошло? Сейчас грозные приготовления Кроуфорда и его помощников казались Второву нелепыми и смешными.

Он терпеливо стоял и ждал. Сюда, в седьмой отсек, не доносились звуки с верхних палуб, только в паропроводе что-то шипело и булькало.

Второв прочел вывеску над стальной решеткой: "Сектор биологический. Вход посторонним воспрещен". Значит, Джон не обманул его. Биологическая лаборатория действительно существует.

До слуха Второва донесся далекий мелодичный свист. Так посвистывает чайник, готовый закипеть. Но в этом звуке не было ничего приятного. Это был настораживающий свист. Некоторое время он сохранял одинаковыми и силу и тон. Второв даже стал привыкать к нему.

"Пусть себе свистит. Где-то на линии сжатого воздуха образовалась течь. Это бывает, — успокаивал он себя. — Особенно в таком сложном хозяйстве, как «Арлтон». Здесь возможны разнообразные неполадки. Этот корабль слишком перенасыщен техникой. Вероятно, Джон чинит какую-нибудь пробоину в трубопроводе".

Прошло две-три минуты, и Второв услышал, что звук усиливается. Он становился все выше и выше, приобретая пронзительный, визгливый оттенок. Он приближался, ширился, рос. Под потолком мелко-мелко задребезжал плафон. Второв ощутил дрожь пола. Она поползла по ногам и скачком проникла в сердце. Второв испугался. Этот свист напоминал визг падающей с большой высоты бомбы. От топота бегущих ног подрагивал металлический пол. Было от чего испугаться.