А. Веста - Зверь Бездны

• Название: Зверь Бездны
• Автор: А. Веста
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-373-00700-9

Битва белых рыцарей с войсками Люцифера продолжается и в наши дни. Жизнь юной девушки стала ареной этой битвы. В двадцать лет Сандра Батурина уже считалась счастливицей — телезвезда крупнейшего телеканала. Успех, гонорары, тайная власть над умами зрителей, к тому же вот-вот она пальнет замуж… Однако Судьба приготовила ей адскую улыбку оборотня. Похищение, пытки, душевные и физические страдания ожесточают героиню романа, но она находит в себе силы ответить на удар Зверя Бездны. Подземелья Москвы и замки Кенигсберга, брянские болота и экзотические острова стали декорацией великой битвы между добром и злом…

---

— Петёк! Все комиссаришь, мурло окаянное?

— А куда деваться? Первая группа в катакомбах напоролась на боевиков, вторая подоспела и выдавила их в Манеж, теперь на всех этажах отстреливаются. Вы идите в обход, а мы вас прикроем!

— Прикроете, когда будет чего прикрыть. А пока идем одной группой.

Отдавая приказания, отслеживая подземелье, Алексей и разумом и чувствами был далек от пылающих этажей, подвалов и смрадных сливных колодцев. Его душа одиноко парила над городом, раскинув крылья и поймав встречный ветер, она взмывала выше и видела дальше. В ночной синеве, в предутренних туманах талыми свечками вздрагивали города и деревеньки, светились озера. Где-то там, в сердце лесов, его любили и ждали.

Он знал, что проживает свой последний час, что он не волен отвратить смертный удар. Он — лишь звено кольчуги.

Звенья этой кольчуги незримы, как слова молитвы, и каждое звено крепится с другими четырьмя особым секретом: сверху вниз так, как роднится человек со своими пращурами и потомками в единой цепи времени. Слева направо, по горизонтали, соединяется он с друзьями и близкими в яви земной. И нет прочнее и крепче уз, чем звенья этого креста.

В подземной сауне на самшитовой лежанке млел Беслан. Пышногрудые гурии вились над ним в облаках приторных благовоний. Прикрыв воспаленные глаза, он впитывал прикосновения легких, влажных, точно смазанных маслом тел. Немногие из воинов Ислама познали это блаженство уже при жизни. Большинство увидят рай только за дверью глиняного склепа-мазара, спецморга, за порогом затерянной могилы или на дне фугасной воронки.

«Вы раскололи камень в сердце Москвы», — он вспомнил язвительную усмешку на румяных губах и презрение, с которым эта девчонка смотрела в его глаза, глаза господина… Да он сумел построить огромный маховик, совершенный механизм высасывания денег из воздуха, и каждый поворот колеса осыпал его золотым дождем. Когда он думал об этом колесе, смазанном кровью, он ликовал от безнаказанности и презрения.

Внезапно по кафельному полу и стенам в драгоценной мозаике пробежала дрожь, и сразу тысячи черных пауков заметались по пестрым изразцам. Стена почернела, вспухла и осела под взрывной волной. Обрушившиеся плиты открыли вид на преисподнюю, полную огня и дыма.

— А теперь, Горбатый, я сказал: Горбатый! — вопил Петёк.

Он вжал Беслана в кафель пола и приставил к его виску ПМ.

— Мы не воюем с безоружными, — Алексей отвел дуло пистолета. — Позор для него страшнее смерти. Свяжите его и бросьте здесь, как овцу.

— Здесь рядом есть колодец, попробуем пробиться в либерею через него, — сказал Кобальт.

Коногоны меркли в пороховом дыму, легкие распирало удушье. Отстреливаясь, рыцари уходили в подземелье. Петёк и два добровольца остались охранять коридор со стороны оружейного склада. Алексей прикрывал отход своей группы, короткими очередями отсекая боевиков. В спину ударило взвихренное пламя, сбило с ног и швырнуло на битый кирпич. Смерч из раскаленной пыли и осколков накрыл идущих уже на подступах к либерее.

Мраморные этажи Манежа, тесные терминалы, глухое подземелье, загаженные катакомбы уже не были земляной норой, историческим колодцем. Это поле боя не принадлежало земле. В кровавом сгустке исторических ошибок, героизма и ненависти, в неистребимой жажде главенства барахтались два народа, посылая на смерть своих сыновей. И каждый, кто стрелял во тьму, выслеживал врага за поворотом подземного хода, понимал, что эта война никогда не кончится. Она будет продолжаться на земле и в небе, в каждом рождении и в каждой смерти, до тех пор, пока не явится людям бессмертная истина и не бросит свой покров между враждующими, и лишь тому, кто разрубит этот узел, пульсирующую пуповину земного бытия, будет дарована и земная власть, и небесная свобода.

Кобальт не заметил мину-растяжку под ворохом пыли и кирпичных обломков. По коридору хлынул раскаленный воздух, взрывной волной людей опрокинуло на пол и завалило щебнем и горячей пылью. Но слепой Отшельник уцелел и мог самостоятельно двигаться дальше. Кобальт корчился, зажимая руками осколочные раны. Алексей опустился на колени, ощупал его грудь под портупеей. Камуфляж Кобальта быстро темнел от крови. — Идите… Близко уже… Потом подберете, — прошептал он.

Гортанный окрик в конце тоннеля перекрыли выстрелы. К последнему колодцу-шурфу Алексей и Отшельник пробивались с боем. Оставив этажи подземного супермаркета, боевики уходили в катакомбы под городом. Стрелять в узких коридорах с бетонированными стенами было смертельно опасно. Пули рикошетили от стен и потолка, сверху срывались кирпичи и куски бетонной облицовки, рушились горы пыли и песка.

Коногон погас. Оглушенный собственным выстрелом, Алексей не слышал, как в слепой тьме со спины на него набросилось сильное, цепкое тело. Саданув под челюсть прикладом, боевик передавил горло. Отжав приклад, Алексей извернулся, вырвал автомат и ударил рамой в невидимое во тьме лицо, слыша хруст костей. Он добил врага выстрелом в упор, зажег запасной фонарик и оглянулся на Отшельника. Отшельник стоял у стены. На нем по-прежнему не было ни одной царапины, только светлое рубище было покрыто копотью и местами прожжено. В темных лабиринтах слепой Отшельник двигался уверенно, словно его вело особое зрение.

— Ложись! — Алексей с разворота сшиб Отшельника и успел прижать к полу, прикрывая его от секущих осколков. По коридору катилась цепь взрывов. Кирпичную стену разнесло в комкастую пыль, Алексея и Отшельника смяло взрывной волной и запорошило высоким сугробом.

Оглушительная ватная тишина, какая бывает после взрыва, и разрывающий легкие песок… В кромешной тьме ожил, зашевелился луч фонарика. Луч нащупал засыпанное осколками и песком тело. Алексей вытащил из-под обломков Отшельника, заглянул в его глаза.

Отшельник слепо ощупал лицо Алексея, другой рукой силясь развязать кровенеющий узел на груди, где была спрятана чаша, последним усилием Отшельник передавал чашу бессмертия по цепи верных. Через минуту он был мертв. Алексей накрыл Отшельника курткой, переложил окровавленную чашу за спину, в рюкзак, и осмотрелся. Внезапная тишина оглушила его. Он неуверенно двинулся туда, куда должен был дойти во что бы то ни стало.

От взрыва обрушилось несколько древних перекрытий и простенков, заложенных кирпичом. Алексей осветил фонариком округлый зал: на полу — доски рассыпавшихся сундуков, и из них ворохом выпали книги, хартии, свитки.

«Царская библиотека! Тысячи тысяч книг на всех наречиях Земли, Тайны Тайн и Песни Песней рассыпаны по земляному полу…»

Он поцеловал чашу и оставил ее в нише, у входа в либерею. Рядом бросил пустой автомат. Он знал, что тот, кто владеет чашей, не может умереть, расставаясь с ней, он отдавал себя на волю рока, оправдывая свое имя Обреченного. Чаша Бессмертия будет хранить его землю, его народ. А значит, и он никогда не умрет, растворенный в тысячах глаз и лиц, в пшеничных полях, озерах, лесах, в шуме русского ветра. Он будет оживать в каждой весне и в крике каждого родившегося на этой земле ребенка.

У него оставалось две гранаты. Первый взрыв завалит дальние подходы к тайнику, запечатает его на несколько столетий. Второй заряд он сбережет для себя.

* * *

В то утро Сашка проснулась от далекого рева моторов. Покачала головой, отгоняя страшный сон о бое в подземке. Поддерживая руками живот, тяжело сошла с кровати и прильнула к окну. Этот день был назначен к выселению, и она ждала его, упрямо и мстительно, еще не зная определенно, что будет делать, когда явятся судебные приставы. В сенцах была спрятана канистра с бензином. Когда не станет земли под ее ногами и неба над ее головой, она шагнет в пламя. Так вслед за мужем шли в погребальный костер, в небесную Сваргу арийские вдовы, так уходили в гари мятежные старообрядцы, так низринулась с горящих стен Зарайска княгиня Евпраксия с маленьким сыном. И Сашка раздувала в себе жаркое, злобное пламя войны.

Из низины, качая скребком, полз огромный бульдозер. Содрогаясь от слепой ярости, он с корнями выворачивал из земли молодые сосенки, сдирал кору с могучих древесных тел. Следом подпрыгивал на ухабах милицейский «козел» с включенной мигалкой.

— Гражданка Батурина! Срочно покиньте незаконное строение! — голосом Петрова гнусавил мегафон.

— Нет! Слышите, нет!!! — крикнула Сашка, словно ее могли услышать те, кто пришел выгнать ее из пахнущего молодой смолой золотистого терема, смести с лица земли лес и заповедное болото с Пастушком.

Взгляд ее упал на ружьишко Егорыча и коробку с патронами. Зарядив ружье, она, как была в белой до пят рубахе вышла на крыльцо. Не целясь, пальнула в лязгающую пасть бульдозера. С хрустом посыпались стекла левой фары. Из кабины вывалился перепуганный водитель и, спотыкаясь, побежал в заросли ивняка, но Сашка этого не заметила. Бульдозер по-прежнему полз на взгорье, к дому, уже без водителя. Оглохнув от первого выстрела, она в немом безмолвии перезарядила ружье, и уже прицелившись, выстрелила в лобовое стекло. Выстрел отозвался в глубинах ее тела волной ужаса. Охнув от внезапного толчка изнутри, Сашка осела на порог и зажмурила глаза…