Эразм Роттердамский - Оружие христианского воина

• Название: Оружие христианского воина
• Автор: Эразм Роттердамский
• Жанр: Философия

Произведение величайшего мыслителя Эразма Роттердамского «Оружие христианского воина», поднимающее вечные вопросы морали и нравственности, борьбы человека со своими недостатками и невежеством, как никогда актуально в наше время, когда разгул Хаоса в умах людей может иметь гибельные последствия для всего человечества.

Книга будет интересна всем, кто находится на пути духовных исканий и устремлен к Свету.

---

Двадцать первое правило

Подумай также, сколь тягостна, сколь быстротечна жизнь в настоящем, сколь грозит отовсюду из засады неминуемая смерть, сколь несовместно поражает она не ожидающих ее. Как велика опасность продлевать жизнь, в которой ни у кого ни на миг нет уверенности. Если тебя неожиданно настигнет смерть (как это часто бывает), ты погиб навеки.

Двадцать второе правило

Всегда надлежит бояться нераскаянности; это худшее из зол; пусть кто-нибудь проверит, как мало людей из такого большого количества действительно всем сердцем отказались от грехов, особенно от тех, которые протянули веревку зла до самого конца жизни.

Соблазнительно да и легко докатиться до позора, но

Вспять шаги обратить и к небесному свету пробиться –

Вот что труднее всего!

Поэтому пусть послужит тебе примером Эзопов козел, и прежде чем спуститься тебе в колодец греха, подумай, что выбраться оттуда нелегко.

Особые средства против пороков

Прежде всего против сладострастия

До сих пор мы так или иначе показали общие средства против всякого рода греха.

Теперь мы попытаемся привести некоторые, с помощью которых ты должен будешь противостоять отдельному греху, и прежде всего сладострастию; ни одно зло не настигает нас раньше, ни одно не преследует более жестоко, ни одно не распространено шире и не влечет к гибели большее число людей. Поэтому, если душу твою подстрекает грязное сладострастие, помни, что тотчас надо встречать его таким оружием: во-первых, подумай, сколь нечисто, сколь гнусно, сколь недостойно человека это наслаждение, которое нас, творений Божьих, равняет не только со скотиной, но даже со свиньями, козлами, собаками и наигрубейшими из грубых животных; более того, с другой стороны, оно опускает нас ниже скотского состояния – нас, которые предназначены для ангельского содружества, для единения с Богом.

Пусть вспомнится тебе и то, сколь быстротечно это наслаждение. Сколь нечисто, насколько больше в нем всегда горечи, чем меда. И напротив, подумай о том, сколь благородна душа, сколь священно человеческое тело, как мы уже показали это в правилах, изложенных выше. Поэтому какая бессмыслица из-за малейшей гнусной щекотки мимолетного наслаждения позорить недостойным образом и дух, и тело, осквернять храм, который Христос по своей воле освятил своей кровью! Обдумай также и то, какое полчище бед тащит за собой эта льстивая чума. Прежде всего она отнимает у нас доброе имя, наидрагоценнейшую собственность. Ведь никакое осуждение другого порока не пахнет хуже осуждения похоти! Оно исчерпывает наследственное имущество, лишает одновременно и сил, и телесного обличья. Чрезвычайно вредит здоровью, порождает несчетные болезни, к тому же постыдные. До времени обезображивает цвет юности, приближает позорную старость, уничтожает блеск ума (ingenium), притупляет совесть (acies mentis), насаждает скотские нравы (mens). Отвлекает сразу ото всех благородных занятий и полностью погружает человека в нечистоты, так что он не может думать ни о чем, кроме грязи, низости, мерзости. Отнимает у человека то, что ему присуще, – потребность рассуждать (rationes usus). Делает юность безумной и бесславной, старость – ненавистной, позорной и жалкой. Поэтому будь разумным и рассуждай именно так: «Вот это и это удовольствие так плохо кончилось, принесло такой убыток, столько стыда, отвращения, страданий и болезней, и я глупейший умник снова попадусь на крючок? Снова наговорю что-то, в чем опять придется раскаиваться?»

На тебя должны подействовать также и пример других людей, о которых ты знаешь, что они позорно и несчастливо стремились к наслаждениям. С другой стороны, воодушеви себя примерами сдержанности стольких юношей и стольких милых девушек; сравнив их с собой, упрекни себя в косности. Как получается, что ты можешь меньше, чем те и вон те могли и могут – того же пола, того же возраста, так же родившиеся, так же воспитанные? Люби так же – и ты почувствуешь себя не хуже. Подумай, сколь благородная, сколь милая, сколь цветущая вещь – чистота тела и духа! Она больше всего делает нас близкими к ангелам и способными воспринять Дух Святой. И ни от одного порока не отпрянет так Дух – этот любитель чистоты, как от распутства. И ни на чем он не успокаивается и ничему не радуется так, как девственным умам (in mentibus virgineis). Представь себе наглядно, сколь некрасиво, сколь бессмысленно любить, бледнеть. Изводиться, плакать, льстить и постыдно умолять наиотвратительнейшую развратницу; петь ночью у дверей, зависеть от кивка госпожи, терпеть власть бабенки, требовать, гневаться и снова попадать в милость, добровольно давать волчице себя высмеивать, бить, изувечить, обобрать. Почему же, скажи пожалуйста, ты зовешься мужчиной? Где борода? Где тот благородный дух, рожденный для прекраснейших дел? Подумай и о том, сколь великое стадо преступлений обыкновенно ведет за собой наслаждение, которому ты единожды уступил. Среди других пороков, возможно, имеются такие, у которых есть что-то общее с добродетелями, но только не у похоти; она всегда связана с самыми большими и многочисленными грехами. Ладно, пусть распутничать – это легкий грех, но тяжелый – не слушать родителей, пренебрегать друзьями, расточать отцовское добро, похищать чужое, лжесвидетельствовать, пьянствовать, грабить, становиться злодеем, вступать в драку, совершать убийство, богохульствовать. Ко всему этому и к еще худшему приведет тебя госпожа «наслаждение», если ты единожды откажешься от себя и подставишь свой несчастный рот под ее узду. Поэтому пойми, что эта жизнь – быстротечнее дыма, ничтожней тени; какие силки расставляет нам смерть, подстрекая нас в любом месте, в любое время! Тебе полезно вспомнить поименно тех из твоих знакомых, близких, ровесников или даже тех, кто моложе, главным образом тех, которые когда-то участвовали с тобой в позорных наслаждениях, – кого похитила нежданная смерть. Будь осторожнее на примере чужой опасности.

Думай, как сладко они жили, но как горько завершили жизнь; как поздно поумнели, как поздно стали ненавидеть свои смертоносные радости. Пусть поможет тебе и строгость Страшного суда и возбуждающая ужас молния неотвратимого Его решения, ввергающего нечестивцев в вечный огонь; эти часы и краткое, ничтожное наслаждение надо будет искупить вечными муками. Взвесь здесь тщательно на весах, сколь неравен обмен: за позорнейший и очень недолгий зуд в этой жизни потерять гораздо более сладкую и замечательную радость души, лишиться вечных радостей и будущей жизни и вдобавок оплатить праздное развлеченьице муками, которые никогда не кончатся! С другой стороны, если тебе кажется трудным пренебречь ради Христа столь ничтожным удовольствием, то вспомни, какие муки Он принял из любви к тебе. Кроме обычных несправедливостей человеческой жизни, сколько священной крови Он пролил за тебя, какой бесславной, жестокой смертью Он искупил тебя, а ты, забыв обо всем этом, снова распинаешь Сына Божьего, повторяя безрассудные наслаждения, которые ввергают главу и Господа твоего в столь жестокое мучение? В соответствии с правилом, изложенным выше, вспомни. Сколько незаслуженных тобой благодеяний Он тебе оказал; хотя за все это нельзя отплатить никакой равной им благодарностью, однако Он и не требует никакой иной благодарности, кроме той, чтобы по Его примеру ты удержал душу от смертоносных соблазнов и обратил ее на любовь к высшему благу и к высшей красоте. Сравни друг с другом те две Венеры и друз Купидонов Платоновых, т.е. благородную любовь и постыдную, святое удовольствие и позорное; сопоставь разные их свойства, природу, награды.

Во всяком искушении, а более всего, когда тебя подстрекает похоть, представь перед своими глазами ангела-хранителя своего; он – постоянный наблюдатель и свидетель всего, что ты делаешь. О чем помышляешь; Бог – обозреватель, глаза Которого открыты на все, Он сидит на небесах и смотрит в бездну. И дело настолько гнусное, что его стыдно делать в присутствии жалкого человека, ты не побоишься делать перед ангелом, который так близок тебе и перед Богом и всем сонмом небесным, смотрящим на тебя и проклинающим? Подумай же об этом, и, если у тебя глаза лучше Линкеевых, лучше орлиных. Все равно, что делает перед тобой человек, и при ярчайшем свете ты видишь менее ясно, чем все тайники души твоей, открытые взорам Бога и ангелов. Да поразмысли над тем, что. Когда ты уступаешь похоти, произойдет одно из двух: однажды испробованное наслаждение так околдует и затемнит твой рассудок (mens), что ты пойдешь от одного позора к другому, пока в ослеплении не сойдешь с ума и не утвердишься во зле настолько, что не сможешь оставить постыдное наслаждение, даже когда оно тебя покинет. Мы видим, что это происходит со многими, когда они, изнурив тело. Потеряв красоту, с остывшей кровью, пропавшими силами, подслеповатыми глазами без конца все еще испытывают зуд и сквернословят еще отвратительнее, чем когда они распутничали. Что может быть гнуснее и отвратительнее? Другое – если по Божьей милости тебе случайно выпало на долю опомниться, тогда это краткое, быстролетное наслаждение надо искупать великой душевной болью, огромными страданиями и слезами. Поэтому настолько благоразумнее вообще не допускать яда плотских наслаждений, чем впадать в плачевную слепоту и за это маленькое да еще ложное наслажденьице столь тяжело расплачиваться? Однако же из того, что тебя окружает, можно взять много такого, что способно отвлечь тебя от наслаждений. Если ты священник, то думай о том, что ты полностью посвящен делам божественным. Какое недостойное преступление теми устами, которыми ты берешь столь чтимое его тело, касаться постыдной развратницы! Теми руками, которыми ты вместе с прислуживающими ангелами свершаешь невыразимое таинство, трогать грязь, достойную отвращения! Как не подобает, чтобы одно и то же тело было единым духом с Богом и единой плотью с распутницей! Если ты ученый, тем благороднее и богоподобнее душа твоя, тем недостойнее этот позор. Если ты дворянин или князь, то, чем заметнее человек, подумай, сколь честным и незапятнанным должно быть твое ложе, и позаботься о том, чтобы брак твой (насколько это возможно) подражал наисвятейшему браку христову и Церкви, образ которых он на себе носит; это значит: чем меньше в нем позора, тем более он плодовитый. При всех жизненных обстоятельствах самое позорное – служить похоти. Если ты молод, постоянно думай о том, чтобы случайно не запачкать цвет юности, которого никогда не вернуть. О том, чтобы не потерять в гнуснейшем деле лучшие, действительно золотые годы, которые бегут очень быстро и никогда не возвращаются. О том, чтобы по незнанию или по недомыслию возраста не допустить сейчас того, что будет терзать всю жизнь, потому что сознание преступлений преследует нас наигорчайшим жалом, которое оставляет в наших душах убегающее наслаждение! Если ты женщина, то этому полу ничто не приличествует больше, чем стыдливость. Если мужчина, знай, что ты достоин более великих дел, а этих дрянных недостоин. Если старик, то пожелай себе чужих глаз, чтобы увидеть, насколько обезображивает тебя наслаждение, которое у молодых людей достойно сожаления и даже обуздания, у старикашек же оно уродливо и самим приверженцам наслаждения кажется весьма смешным. Среди всех уродств нет ничего уродливее старческой похоти. О безумец, ты забыл себя, посмотри, по крайней мере, в зеркало на седые и белые волосы, на лоб, изборожденный морщинами, на лицо, похожее на мертвого! Если ты уже близок к могиле, позаботься о других вещах, более приличествующих твоему возрасту. По крайней мере, наученный возрастом, и вынужденный им, делай то, что учил тебя делать разум (ratio). Само наслаждение отвергает тебя, говоря: «Ни я уже тебе не гожусь, ни ты мне не подходишь». Достаточно ты поиграл, достаточно поел и попил, твое время прошло, зачем ты до сих пор выжимаешь жизненные радости, когда сама жизнь тебя покидает? Уже настало время, чтобы пришла к тебе в объятья таинственная сожительница Авигаса. Пусть обожжет она твой дух (mens) святым пылом, согрей в ее объятиях хладеющие члены.