Анри Труайя - Анн Предай

• Название: Анн Предай
• Автор: Анри Труайя
• Издательство: 0b7eb99e-c752-102c-81aa-4a0e69e2345a
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07629-8

…Все, что случалось где-то вдалеке, дома, на работе, было нелепым и скучным. Столько утрачено времени. Работа, зарплата, повседневные хлопоты, счета, обеды… Взорвать бы всю эту планету – восхитительное получилось бы зрелище. А после того, как осядет пыль, под выглянувшим солнцем родится новый мир. Без домов, газет, заводов, одежды… Мир, где обнаженные мужчины и женщины помышляли бы только о любви…

---

2

Полностью одетый, Пьер сидел на краю ванны и разглядывал свои черные туфли. Блестеть они решительно не желали. Конечно же, следовало сказать Луизе, чтобы та их почистила, но давать указания – какие угодно – было выше его сил. Насколько он любил, чтобы его обслуживали, настолько же и ненавидел командовать. Ему казалось, что навязывая кому-то свою волю, он ранит достоинство этого человека. По меньшей мере, так он сам оправдывал то, что увиливает от домашних хлопот. В прежней, здоровой жизни Эмильен потешалась над этой его неустроенностью. Пьер поднял валявшийся грязный носок и натер им свои ботинки до блеска. Не проще ли так? Он посмотрелся в зеркало над раковиной, и вид собственных выбритых щек наполнил его радостью.

Погода с самого утра была отменная. Желание глотнуть свежего воздуха, ощутить простор, да и просто подвигаться будоражило кровь. Стоило Анн уйти в свою редакцию, Эмильен тут же заснула. Газету Пьер прочел за завтраком. Доктор придет лишь после обеда. Поскольку больную оставлять одну никак нельзя, за ней присмотрит Луиза, а он идет прогуляться.

И упоенный принятым решением, прошел на кухню. Луиза чистила серебряную кружку, которой никогда не пользовались. «Ей бы мои ботинки так же вот начистить», – подумал Пьер с раздражением и решил было все это высказать. Но не выразил прислуге неудовольствие, а сообщил, что сходит вместо нее за покупками.

– Хорошо, мсье. Вот список.

И протянула ему клочок бумаги, на котором Анн нацарапала несколько слов. Филе камбалы для мадам и одну дораду. Но большую, чтобы хватило на обед.

– Я разберусь. Мадам сейчас спит, так что посматривайте за ней время от времени.

– Конечно, мсье.

Луиза протянула ему черную пластиковую сумку для продуктов. Скрепя сердце он взял ее, но тут же трусливо забросил на деревянную полку с облупившейся позолотой, стоявшую перед выходом.

Сутолока рю де ля Сэн тут же отвлекла его. Пьер страстно увлекался историческими анекдотами и потому знал прошлое большинства домов всего квартала. Там, где другие сталкивались всего лишь с безликой современностью, его приветствовали умершие знаменитости: королева Марго в собственных садах; покинутая забывчивая вдова Мольера Арман Бежар; мертвенно-бледный Бодлер с сумасшедшим, чарующим и вместе с тем затравленным взором; Жорж Санд – в мужском одеянии, с огромной задницей и глазами восточной танцовщицы…

Он по привычке заглянул в книжную лавку Коломбье, где, словно призрак в мире иллюзий, царствовала загадочная особа кристальной чистоты – мадам Жиродэ. Эта женщина была вне возраста. Белая кожа, белые волосы, жабо, взгляд – все в ней принадлежало просветительнице, но не продавцу. Знаток Старого Парижа, она без сожаления игнорировала суматоху современной литературы и полностью посвятила себя мелодичным слухам минувшей эпохи.

Пьер поинтересовался, не раздобыла ли она для него ту книжицу о Париже времен развала Империи – «Paris, during the Interesting Month of July, 1815»[2] пера никому не ведомого англичанина.

– Пока нет, мсье Предай. Но у меня есть все основания надеяться. Одному из моих клиентов в Бордо кажется, что он напал на ее след. Как ваша супруга?

– Ни хуже, ни лучше. Если вам попадется что-то забавное о Париже глазами иностранцев, времен Империи…

– Я ищу, ищу… Вы не желаете взглянуть на этот дневничок времен Революции?

Он нехотя полистал предложенный томик, помялся, порылся в других книгах. Кончилось тем, что он ушел от мадам Жиродэ с пустыми руками.

Пьер поднимался по бульвару Сен-Мишель. Продавцы картин и антиквариата уступали место продуктовым магазинам. На углу рю Бюси перед лотками клубилась толпа домохозяек. В мире внезапно не осталось никого, кроме женщин, поглощенных мыслью о пропитании своих семей. Лишь хмурые лица да зажатые в кулаках кошелки. Перекресток загроможден грузовиками. Пьер медленно шагал по тротуару, огибая шум и толчею. Он нырнул в огромный молочный магазин, и тот укутал его ароматом своих бесчисленных сыров. Ему тут же пригрезились изысканные блюда и с почтением склонившийся к плечу услужливый метрдотель. Как же давно не ходил он с женой в ресторан!..

Первая остановка – в булочной, из нее он вышел со свежим багетом. Была бы Эмильен рядом, непременно оторвала бы горбушку. Мили была одержима манией пожевать – неважно где и неважно что. Словно это «что-то» становилось вкуснее, когда она могла отведать его вне предписанного для этого времени. За столом она могла отказаться от вина, но минуту спустя забирала у него стакан, чтобы хлебнуть глоток-другой. Сколько раз бродили они в воскресные дни по этой улице… Их прогулки всегда заканчивались визитом в цветочную лавку. Эмильен скупала полевые цветы охапками. «Но это же много! – протестовал он. – Что ты со всем этим будешь делать?» По возвращении она молча и проворно распихивала всю эту уйму красок по вазам, и дом разом наполнялся живым дыханием весны, лета, осени. А ее страсть к бриджу… Собирались часто, опять же по воскресеньям, то у себя дома, то у Клардье. В два, а то и в три стола. Всю вторую половину дня с картами в руках. Иногда заигрывались до глубокой ночи. Играли неистово. Эмильен не выносила проигрыши, но при этом совершенно не умела считать деньги. Она была безалаберна от природы. Раз в месяц устраивала грандиозную приборку, после которой сама же и не могла ничего найти.

На рыбном рынке было не протолкнуться. Пьер занял очередь. Его взгляд скользил по рядам снулой рыбы, аккуратно уложенной одна на другую бледными брюшками, с круглыми глазами и открытыми ртами. Вокруг даров моря суетились горластые продавцы с покрасневшими руками. Женщина, стоявшая в очереди перед Пьером, купила морских гребешков, и он украдкой посмотрел на нее. Высокая, тонкая, элегантная, с пепельно-серыми волосами, одета в брюки и бежевую кофточку. В ее профиле сквозила волнующая утонченность. Из магазина она вышла, словно вытекла.

– А чего желаете вы, мсье?

Пьер вздрогнул и машинально заглянул в записку.

– Филе камбалы и одну дораду.

Еще он купил кофе, салат, бутылку минеральной воды и белого вина. Донести все это было ему не по силам и он теперь жалел, что не взял с собой кошелку. Виноторговец ему посочувствовал и дал картонную коробку. Выходя на улицу, Пьер столкнулся с женщиной в бежевой паре и с морскими гребешками. Приглаженная, царственная незнакомка безразлично прошествовала мимо.

В дом Пьер вошел чертовски уставшим, все лицо в испарине. Дойдя до третьего этажа, он подумал, что мог бы захватить несколько цветков для Эмильен. В уличной суматохе это выскочило у него из головы. Теперь вот и ключ в кармане невозможно найти. Кривляясь и гримасничая, подняв одно плечо выше другого, он попытался обшарить себя. В конце концов, чтобы открыть дверь, коробку пришлось поставить на пол.

– Доктор пришел, – оповестила его Луиза.

– Как? – вскрикнул Пьер. – Он ведь должен явиться только после обеда!

Он побарабанил в дверь спальни обычным легким постукиванием. Голос Эмильен, ответившей ему, был ясен и бодр:

– Входи!

Всякий раз, как только приходил ее врач, настроение у нее поднималось. Сидя за круглым столиком на тонкой ножке, доктор Морэн, начинавший лысеть молодой человек в очках и со светлыми бакенбардами, выписывал рецепт. Эмильен – одному богу известно, почему – находила его очень изысканным и симпатичным.

– Почему ты ушел? – спросила она, пока Пьер пожимал руку доктора.

– Я ходил за покупками к обеду.

– Странная идея!

Эмильен сидела в кровати с наброшенной на плечи шалью из белой шерсти. Она так пронзительно посмотрела на него, что Пьер почувствовал, как краснеет. Казалось, все тридцать пять лет совместной жизни она читала его самые потаенные мысли. Однако, стоило ей улыбнуться, и ему сразу же стало легче.

– Доктор, – объявила она, – в следующую среду мы устраиваем дома обед с друзьями. Как вы думаете, могла бы я встать?

– Ну да, мадам, – ответил врач. – Почему бы и нет?

– Только не отменяйте мои уколы. Они мне так помогают.

– Будьте спокойны.

– Когда вы придете в следующий раз?

Голос ее звучал мелодично, но слегка приглушенно, на исхудавшем лице читалось жалкое кокетство. Провожая доктора Морэна до прихожей, Пьер осведомился:

– Вы действительно думаете, что ей можно будет подняться в среду?

– Решительно нет, – ответил доктор, – но если захочет, не мешайте ей.

Пьера услышанное потрясло, хотя другого ответа он не ожидал. А когда вернулся к Эмильен, та сказала:

– Наш доктор просто прелесть, сам сделал мне укол!

Появилась Анн, и Пьеру стало легче. Дочь показывала ему пример смелости в притворстве. Каждодневная ложь рядом с ней становилась легкой, можно было не задумываться, а просто подчиняться правилам игры. Эмильен с сияющими глазами повторила все, что сказал ей доктор. Анн сделала вид, что ее это сильно обрадовало:

– Вот видишь, Мили, тебе лучше. Впрочем, это нормально. Просто тебя утомила постель.