Сергей Зверев - Живой щит

• Название: Живой щит
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-25526-9

Предателю – первая пуля. Десантник Дмитрий Рогожин по прозвищу Святой никогда не отступает от этого правила. На его пути не раз вставал человек, которого за алчность и жестокость прозвали Акулой. Из-за Акулы гибли солдаты на скалах Афгана. Оружие, которое он продавал врагам, несло смерть друзьям отважного десантника. Теперь судьба свела их на корабле с тайным грузом на борту. Отступать некуда: из этой схватки только один выйдет живым.

---

Форсированным маршем группа добралась до отдаленного кишлака, оставленного жителями. Люди убежали от ужасов войны в соседний Пакистан, забрав с собой скот и нехитрый скарб. Там, в заброшенном селении, подполковник поставил перед десантниками боевую задачу.

Оказалось, что начальник штаба мотострелкового батальона дал деру к «духам», прихватив оперативные карты. Его ловила чуть ли не вся армия. Перебежчик давно установил контакт с афганцами и все тщательно продумал. Моджахеды прикрывали отход беглеца тремя крупными группами. Но контрразведчики пронюхали, что предатель будет уходить в Пакистан по подземным каналам, из которых специально спустят воду.

Необходимо было взять перебежчика до того, как он спустится в каналы. Взвод Новикова пятеро суток просидел у колодца-входа безрезультатно. Люди устали, продукты заканчивались, а подполковник-контрразведчик все сторожил колодцы в кишлаке, словно пес на цепи.

Даже получив сообщение о том, что беглец добрался до Пешавара и раздает интервью западным журналистам, подполковник не снимал засаду. Десантников поражало тупое упрямство контрразведчика, не желавшего признать поражения. Поразмыслив, Рогожин и Новиков пришли к выводу, что, возможно, так и должно быть. Упрямство порой единственный путь к достижению цели.

Настойчивого контрразведчика, не снимавшего засады до последнего, звали Петр Михайлович Банников. С солдатами он общался свысока, постоянно подчеркивая свою значимость. Крупный, физически крепкий подполковник, несмотря на излишек веса, хорошо переносил жару и недостаток питьевой воды, выдаваемой строго по норме.

Он часами просиживал на солнцепеке у глинобитного полуразрушенного колодца, бывшего входом в обезвоженные каналы. Иногда подполковник вскакивал на ноги. Сгибался, навалившись грудью на осыпающееся ограждение колодца, и вглядывался в черный непроницаемый туннель. В такие мгновения Банников походил на огромную хищную рыбу, приготовившуюся к атаке. Сходство усиливали идеально прямой нос и широкий рот со скошенными книзу уголками губ. Но, пожалуй, самыми удивительными были округлые глаза Банникова. Холодные, чуть навыкате, они не отражали никаких эмоций. Такие глаза могли принадлежать осьминогу или скорее акуле, чем человеку. За высокомерие и повадки хищника десантники наградили подполковника кличкой Акула, намертво приклеившейся к Банникову.

Долгое сидение в заброшенном кишлаке закончилось безрезультатно. После возвращения в часть подполковник растворился, словно его и не было. Вскоре началась кутерьма с деблокадой дороги на Хост, и о Банникове окончательно забыли.

– А знаешь, этот хмырь-контрразведчик резко рванул на повышение! Получил еще одну большую звезду на погоны и теплое местечко в структурах Генерального штаба! Далеко пойдет! – несколько туманно выразился Новиков, кроя на дольки очередную дыню остро отточенным ножом. – Возможно, Акула будет моим непосредственным начальником. Малозаманчивая перспектива, но мы люди военные, приказы обязаны выполнять!

Рогожин сочувственно пожал плечами.

Прощальное застолье прервалось самым неожиданным образом. Прибежала запыхавшаяся медсестра-узбечка и с порога завопила:

– Сворачивайте банкет, мальчишки! Начальник госпиталя прибыл в отделение. Незапланированная проверка. Ой, намылят же мне голову!

Как полагается настоящим джентльменам и просто мужчинам, умеющим оценить серьезность ситуации, они скоренько ликвидировали следы трапезы. Полупустая бутылка была спрятана в сапог, а дынные корки, выброшенные со второго этажа, удобрили цветочные клумбы госпиталя.

Немного хмельной лейтенант проводил Рогожина до ворот. Постояв в тени, перекурили, оттягивая момент прощания.

– Сколько до самолета? – выпуская едкий дым сигареты без фильтра, спросил Новиков.

– Часа три. Еще успею добраться до аэропорта.

– Значит, расходятся наши дорожки? Свидимся ли еще когда-нибудь?

– Свидимся, командир! Не нагоняй тоску! Войне скоро каюк, так что поживем, поездим друг к другу в гости! Ну, Виктор, до скорого! – Рогожин впервые назвал командира по имени и протянул ладонь для рукопожатия.

За воротами раздалась трель автомобильного гудка. Из здания контрольно-пропускного пункта выскочил дневальный – солдатик в застиранной добела форме. Открыв ворота, он взял под козырек, отдавая честь офицерам, сидевшим в «уазике». Машина въехала на территорию госпиталя. «Уазик» со снятым брезентовым верхом проехал мимо, а затем, притормозив, сдал назад.

Офицер, сидевший рядом с водителем, по-видимому, знал Новикова в лицо. Он весело улыбнулся:

– Как здоровье, лейтенант?

– Заживает словно на собаке! – бодро откликнулся тот, не выпуская ладонь Рогожина.

– Тогда собирайся в столицу. Москва ждать не любит. Хватит бока пролеживать! Пора карьеру делать!

Офицер-балагур тронул водителя за плечо. Подняв облако пыли, «уазик» рванул к корпусу, где располагалась администрация госпиталя.

– Новиков, подгребай оформлять бумаги на выписку! – привстав в машине, выкрикнул офицер, зазывно махнув рукой.

Машина скрылась за поворотом. Товарищи по оружию крепко обнялись. Расставание не было печальным. Скорее наоборот. Позади оставались кровь, пот, изматывающие рейды, свист пуль над головой и бессмысленная война. Так по крайней мере казалось двум десантникам, прошедшим ад Афгана. Они прощались с прошлым, надеясь на будущее.

Судьба разводила дороги сержанта Дмитрия Рогожина и старлея Виктора Новикова, чтобы свести их вновь в совсем иной стране, в другое, жестокое, время перемен.

Будущее никому не дано предугадать.

Глава 3

Поистине те, которые пожирают имущество сирот по несправедливости, пожирают в своем чреве огонь, и будут они гореть в пламени!

Коран, сура 4, аят 10

Пятеро спецназовцев и их командир шли по песку равнины. Двигались они осторожно, с оружием на изготовку, напряженно всматриваясь в гряду холмов.

Ничто не нарушало тишины. Лишь иногда резкий посвист степных зверюшек, предупреждавших собратьев о появлении чужаков, заставлял солдат непроизвольно вздрагивать.

«Молодые, необстрелянные, – думал Святой. Он шел впереди твердым, пружинистым шагом, словно под ногами был не песок, а гладкий асфальт. – К пустыне привыкнуть надо, почувствовать ее…»

Годы, проведенные в военном училище, не стерли из памяти навыки, приобретенные в Афгане. У командования молодой офицер был на особом счету. Ему доверяли исключительно сложные поручения, миссии, которые другим были просто не по плечу. Этот рейд в пустыне относился к разряду экстраординарных.

У склона невысокого холма группа остановилась.

– Мать моя женщина! Падлы, что это они вытворяют! – ахнул Паша Черкасов, солдат второго года службы, оттягивая рукой тельник, словно тот душил его.

Приятель Черкасова, весельчак и балагур младший сержант Коля Серегин, взволнованно добавил:

– Предупреждают! Пойдем по следу, и с нами такое будет…

– Ну уж хрен! – забасил Голубев, прозванный во взводе Слоном. – Я голыми руками им чердаки поскручиваю.

– Заложник?! – полуутвердительно высказался москвич Сергей Скуридин, невысокий жилистый парень с непокорным русым чубом, торчащим из-под выцветшей добела панамы.

Пятый спецназовец, Иван Ковалев, призванный в армию из глухой деревни Архангельской области, как и подобало потомственному помору, эмоции держал при себе.

На деревянном шесте, воткнутом в макушку бархана, была насажена отрубленная человеческая голова. По кровоподтекам, ссадинам и слипшимся от крови темным волосам было ясно, что убитого перед смертью зверски били. Правое полуоторванное ухо едва держалось на тонкой полоске кожи. Зияющие пустые глазницы смотрели вдаль поверх голов десантников. Рот навеки ощерился в дьявольской застывшей улыбке.

У шеста на склоне бархана лежало обезглавленное тело в изорванной гражданской одежде.

– Водитель заводской! – узнал замученного Святой.

Под солнцем тело начинало раздуваться, в нагретом воздухе повис тяжелый запах.

– Передайте: нашли труп водителя, – распорядился лейтенант.

Скуридин снял рацию, отодвинулся от убитого и принялся подстраивать частоты.

– Снимите! – показал Святой на голову, но никто из солдат не шелохнулся.

Командир сам выдернул шест. Отрубленная голова слетела с палки и глухо шлепнулась в песок.

– Похоронить надо! – неуверенно произнес Ковалев. – Лисы объедят.

– Некогда. – Святой обеими руками взял голову и положил рядом с туловищем. – Подберет милиция, передаст родным. Скуридин, что со связью?

– Батареи дохлые! – развел руками радист.

– Проверить поленился?

– По тревоге подняли, когда было проверять! – обиженно шмыгнул носом Скуридин.

Отделение Голубева было лучшим в первом взводе.

Рогожин лично подбирал парней, присматривался к ним, проверял на прочность. Опыт Афгана подсказывал Святому – уверенность в подчиненных удваивает и собственные силы. Жаль, «афганцы» разъехались. Кто домой, кто по госпиталям… А кто нашел успокоение под скромными стандартными гранитными плитами…