Андрей Столяров - Освобожденный Эдем.

• Название: Освобожденный Эдем.
• Автор: Андрей Столяров
• Жанр: Философия
• Год: 2008
• ISBN: ISBN: 978-5-17-047895-8, 978-5-9713-6919-6, 978-5-9762-5217-2, 978-5-7921-0743-4

Во все времена человек стремился обрести могущество богов, которых он так или иначе осознавал. История цивилизации — как непрерывное богоборчество, стремление превзойти небожителей и вернуть себя в сады Эдема, которые когда-то покинул. Эдем, то есть собственно бытие, будет освобожден как от диктата прошлого, так и от диктата будущего. А аналитическая перспектива этого направления уже просматривается.

---

Кто-нибудь заметил этот гигантский катаклизм? Кто-нибудь обратил внимание на занавес вселенской трагедии? Или все же прав был польский афорист Станислав Ежи Лец, в свое время предупреждавший: «Только не ждите слишком многого от конца света»?

Научные предвидения, впрочем, не лучше. Если «короткие прогнозы» в пределах своей специальности ученые делают достаточно хорошо, то в области «фундаментальной прогностики» промахиваются не реже, чем астрологи и экстрасенсы. Согласно таблице прогнозов, опубликованной в 1960-х гг. и основывавшейся на самых точных расчетах, уже в 1988 году все домашние работы должны были выполняться роботами, к 1990 году должны были быть синтезированы пищевые белки в объемах достаточных, чтобы накормить шесть миллиардов людей, еще в 1970 г. мы должны были получить полный контроль над погодой, в 1975 г. — ракету с ядерным двигателем, в 1985 г. — высадиться на Марсе, а к 1990 г. — организовать на Луне промышленное производство. Это не считая анабиоза (2006 г.) и трансляции необходимой человеку информации прямо в мозг (1998 г.)14.

Опять-таки спросим: где все эти необыкновенные чудеса?

Следует, вероятно, согласиться с С. Франком, который как-то сказал: «Мы не знаем о будущем решительно ничего. Будущее есть всегда великое x нашей жизни — неведомая, непроницаемая тайна»15.

Таковым в значительной мере оно пребывает и в настоящее время.

Из настоящего

Другим фундаментальным свойством будущего, характеризующим внутреннюю механику смены эпох, является неравномерность его появления в настоящем. Будущее никогда не наступает сразу. Оно не образует границу, перейдя которую мы могли бы сказать, что очутились в будущем. Напротив, первоначально оно проявляет себя в виде весьма компактных инновационных образований, которые лишь постепенно преобразуются в принципиально иную историческую реальность. Эти образования можно назвать локусами будущего. Именно локусы (качественные инновации), а не простое количественное накопление уже существующих материальных и знаковых форм, считающихся обязательными для данной фазы цивилизации, являются двигателями преобразований и трансформируют настоящее в будущее.

Каждому локусу, в свою очередь, соответствует теоретически ожидаемый образ будущего, могущий при определенных условиях воплотиться в реальность. Подобное развитие локуса не может, разумеется, происходить в «чистом виде», само по себе, при игнорировании всех остальных внутрисистемных взаимодействий, и потому действительное воплощение каждого локуса отличается от теоретически ожидаемого. Так Венгерская революция 1956 года, «Пражская весна» в 1968 году и события в Польше — забастовочное движение начала 1980-х годов, являвшиеся локусами распада мировой системы социализма, действительно были реализованы, хотя и не совсем в той форме, как ожидалось. С другой стороны, Карибский кризис 1962 года, начавшийся с попытки СССР ввести ракеты на Кубу и представлявший собой локус третьей (ракетно-ядерной) мировой войны, не был реализован вовсе, соответствующий ему образ будущего не возник. Также не был реализован локус Февральской революции в России, который мог бы, по-видимому, привести к образованию демократического государства европейского типа.

Вот примеры еще некоторых локусов, известных истории. Эопил Герона Александрийского как локус паровых турбин и машинной цивилизации вообще. Махолет Леонардо да Винчи как локус будущей авиации. Борьба за инвеституру (право назначения духовных лиц) как локус Реформации и протестантизма. Балканские войны 1912–1913 гг. как локус Первой мировой войны. ЭНИАК (электронно-вычислительная машина, сконструированная в 1946 г.) как локус персональных компьютеров и компьютерной революции.

Вообще, локусов можно назвать неисчислимое множество. Они образуются непрерывно, представляя собой материальную фактуру развития. Конечно, не все локусы обретают немедленное воплощение, однако само их наличие неуклонно расслаивает, «разрыхляет» действительность.

А отсюда следует важный вывод. Настоящее — та реальность, в которой мы пребываем — неоднородно. В нем всегда присутствуют три «слоя времени», существенно отличающихся друг от друга.

Во-первых, это близкое прошлое, то есть прошлое, непосредственно примыкающее к настоящему. Оно образует «теневую реальность», имеющую тенденцию к возрождению и обладающую потому собственной творческой силой. В частности, для современной России такой «теневой реальностью» является социализм. Вероятность его возрождения, на наш взгляд, не слишком значительна, но все-таки она достаточно высока, чтобы обнаруживаться в текущей реальности и оказывать на нее влияние.

Во-вторых, это собственно настоящее, представляющее собой компромисс между прошлым и будущим. Компромисс между тем, что необратимо уходит, и тем, что грядет. Настоящее как реальность существует в состоянии устойчивого неравновесия и все время балансирует на грани созидания/разрушения.

И, в-третьих, это будущее, которое присутствует в настоящем в виде инновационных локусов. Выражены они в разной степени и имеют, конечно, разный цивилизационный потенциал, но от меры реализации их зависит конкретная картина грядущего.

Прошлое пытается законсервировать текущую реальность, придав ей статус абсолютной незыблемости, будущее пытается реальность преобразовать, настоящее с большим или меньшим успехом пытается согласовать эти разнонаправленные тенденции.

Говоря иными словами, мир каждое мгновение возникает, меняя облик, и каждое мгновение распадается, чтобы возникнуть заново. Баланс «трех времен», баланс «технологий существования» обеспечивает необходимую непрерывность реальности. Суть конструкционного подхода к истории заключается в том, чтобы, влияя на развитие локусов с помощью методов, которые зачастую сами являются локусными инновациями, воздействовать таким образом и на будущее, создавая определенные его конформации.

Собственно, на бессознательном, социально-рефлекторном уровне этот метод используется в истории уже давно.

Подавление Католической церковью в период Средневековья различных ересей: богомилов, вальденсов, катаров и многих других, которые являлись локусами будущей Реформации, точно так же, как подавление уже в советское время локусов генетики, кибернетики и социальных наук представляли собой именно попытки управления будущим. Выражались они, в соответствие с идеологиями этих эпох, исключительно в репрессивной реакции социума на угрожающие ему изменения, но тем не менее достигли определенных успехов: и в том, и в другом случае трансмутация социальных структур была задержана на достаточно долгое время.

Заметим в этой связи, что энергия «отсроченных изменений», накопленная в обоих случаях, тем не менее, освободилась, но — уже в форме глобального катаклизма. Сначала был «изнутри» разрушен Католический мир, впрочем частично выживший, а затем, аналогичным путем, — мир советского социализма.

Нарушение «баланса времен» всегда приводит к тотальному распаду реальности.

Сложность же операционной работы с локусами точно такая, как и с предсказаниями будущего. Пока, к сожалению, не существует методов гарантированного их выявления. Не существует способа, наподобие, скажем, «решетки Пеннета» для простых чисел, который позволил бы отделять от истинных локусов, еще не раскрывших свой цивилизационный потенциал, с одной стороны — простые «технические модификации», не имеющие значимой новизны, а с другой — «фантомную инноватику», особенно развитую сейчас, обладающую новизной формы, но не новизной содержания.

Это — вечная проблема. Будущее действительно появляется в настоящем сначала лишь в виде слабых, почти незаметных ростков, заслоненных, как правило, кипучими событиями повседневности. Мы его просто не замечаем. Мы можем определить будущее только задним числом, при ретроспективном анализе, когда для нас оно уже давно превратилось в прошлое.

Кто бы мог, например, при виде пророка, въезжающего на ослике в Иерусалим, одного из десятков, а, возможно, и сотен пророк, бродивших в то время по Иудее, предугадать, что начинается великая христианская эра, которая преобразует весь мир и просуществует более двух тысяч лет — до настоящего времени?

Для традиционного еврейского общества Иисус был только еретиком, разрушающим привычные устои существования.

Реакция социума была однозначной.

Возможно, что и сейчас, в эпоху истощения мистической традиции христианства, среди множества экзотических сект (само их количество, кстати, свидетельствует о трансцендентном распаде) уже существует такая, которая представляет собой локус новой глобальной религии. Однако ни выделить ее среди тысяч и тысяч разнообразных «версий», ни хотя бы определить ее характерологические особенности мы пока не способны. Мы можем только предполагать, что «новая трансценденция» будет так же принципиально отличаться от христианства, как само христианство, бывшее когда-то тоже экзотической сектой, отличалось от «местных» религий античного времени.