Федор Достоевский - Том 8. Вечный муж. Подросток.

• Название: Том 8. Вечный муж. Подросток.
• Автор: Федор Достоевский
• Жанр: Русская классическая проза

В настоящем томе печатаются рассказ „Вечный муж“ (1870) — один из шедевров психологического искусства писателя — и роман „Подросток“ (1875) — второй (после „Бесов“) из романов Достоевского, работа над которыми была начата в качестве реализации зародившегося у него в конце 60-х годов замысла романического цикла „Атеизм“ (позднее получившего название „Житие Великого Грешника“).

http://rulitera.narod.ru

---

133

…о том, что в начале столетия кто-то будто бы стоял в сенате на коленях перед сенаторами. — Вероятно, имеется в виду устная легенда, содержащая искаженное представление о заговоре и восстании декабристов. Легенда эта записана только в XX в. (в Сибири), но в первой половине XIX в., видимо, имела широкое распространение и нашла отражение в исторической песне „Царя требуют в сенат“, записанной во множестве вариантов в конце XIX–XX в. Согласно легенде, Николая I ночью вызвали в сенат заговорщики. Царь намекнул брату Константину, чтобы тот выручил его. Когда Константин подъехал к сенату, вооруженная охрана не хотела его пускать, говоря, что царя здесь нет. Лишь один из солдат дал понять великому князю, что брат его тут. С трудом проникнув в здание сената и взломав несколько запертых дверей, Константин увидел Николая, стоявшего на коленях перед сенаторами, которые требовали от царя подписать отречение. Константин спас брата.

Достоевский мог слышать эту легенду в устной передаче или еще в молодые годы, или в Сибири, где она была широко распространена. См.: Косованов А. Заговор декабристов в сибирских песнях и преданиях // Сибирские огни. 1925. № 6. с. 122–126; Ончуков Н. Песни и легенды о декабристах // Звенья. М.; Л. 1935 Т. 5. С. 11–43; Исторические песни XIX века. Л., 1973. С. 128–148 и 234–236.

134

Про коменданта Башуцкого тоже много было анекдотов, как монумент увезли. — Павел Яковлевич Башуцкий (1771–1836) был комендантом Петербурга при Александре I и Николае I. О его необразованности и глупости сохранилось много анекдотов. Анекдот, о котором упоминает Версилов, приводится Вл. Бурнашевым в его „Клубе анекдотистов и каламбуристов (из „Воспоминаний“ и из „Памятной книжки“ петербургского старожила)", печатавшемся в „Биржевых ведомостях“. Однажды при Александре I над Башуцким, шедшим к царю с ежедневным докладом, подшутил А. Л. Нарышкин, сказавший, что ночью переодетые шведские агенты похитили монумент Петра Великого и увезли его на корабле. Башуцкий поверил, испугался и „повинился“ перед царем, что не доглядел (см.: Биржевые ведомости. 1873. 2 сент. № 234). Упоминая анекдот, восходящий к воспоминаниям Бурнашева, Достоевский критически характеризует уровень всей группы анекдотов, перечисленных Версиловым, так как имя Вл. П. Бурнашева как автора воспоминаний было достаточно скомпрометировано в тогдашней печати. См., например, статью „Литературные и общественные курьезы“ (Голос. 1873. 4 янв. № 4), где среди прочих „курьезов“ упомянуты „Воспоминания“ „петербургского старожила“ Бурнашева, настолько изобилующие ошибками, неточностями и искажениями фактов, что „вместо старой поговорки «лжет, как календарь», можно смело предложить новую: «лжет, как г. Бурнашев»“. Редактируемый Достоевским „Гражданин“ также поместил на эту тему заметку „Современная хлестаковщина“ (№ 3. 15 янв. С. 87–88) за подписью „Давнишний обыватель Петербурга“, где отмечался низкопробный характер „Воспоминаний“ Бурнашева, старого сотрудника Греча и Булгарина.

135

…рассказы про министра прошлого царствования Чернышева… — князь Александр Иванович Чернышев (1785–1857), участник войн с Наполеоном, в правление Николая I занимал видные государственные посты: с 1848 г. — председатель Государственного совета, в 1832–1852 гг. — военный министр. О нем как об одном из возможных прототипов старого князя в повести „Дядюшкин сон“ см.: Наст. изд. Т. 2. С. 581.

136

Впрочем, посмотри в Апокалипсисе… — Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова, — новозаветная книга, которая многократно привлекала внимание Достоевского. (См.: „Идиот“, ч. 2, гл. 2; ч. 3, гл. 4; „Бесы“, ч. 3, гл. 7 и др.). Совет Версилова Аркадию узнать о будущем „лике мира сего“ из Апокалипсиса в данном случае звучит иронически.

137

…прочти десять заповедей… — Имеются в виду десять библейских заповедей, изложенных в Ветхом завете (Исход, гл. 20, ст. 1 —17) и затем варьируемых в Евангелии (Матфей, гл. 5, ст. 21–43 и др.).

138

— Ничего нет тайного, что бы не сделалось явным. — Выражение, восходящее к словам Евангелия: „Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным“ (Марк, гл. 4, ст. 22).

139

— Женевские идеи — это добродетель без Христа… — В подготовительных материалах к роману (XVI, 281) Достоевский говорит, что „женевские идеи“ (ср. выше, примеч. к с. 238) — это „теперешние французские идеи“, связывая учение Руссо с идеями его последователей: социалистов и деятелей Коммуны. Социально-экономическое равенство людей, отрицание религии и христианской этики, стремление ко всеобщему обеспечению и довольству — таково, в интерпретации Достоевского, главное зерно этих идей.

140

…каждый честный отец должен бы послать сына своего хоть на смерть, как древний Гораций своих сыновей за идею Рима? — По древнеримской легенде, три брата из римского патрицианского рода Горациев решили спор между Римом и Альба-Лонгой об их первенстве своим поединком с тремя братьями Куриациями, представителями Альба-Лонги. Двое Горациев пали в битве, третий вернулся в Рим победителем. Легенда эта легла в основу трагедии Пьера Корнеля „Гораций“ (1640), в которой старый Гораций, отец трех братьев, выступает как носитель идеи патриотизма и гражданского долга.

141

Где-то в Коране Аллах повелевает пророку взирать на „строптивых“ как на мышей, делать им добро и проходить мимо, — немножко гордо, но верно. — Отыскать источник этого рассуждения в Коране не удалось. Возможно, оно-результат контаминации мыслей и образов из пушкинских „Подражаний Корану“ (1824). Слово „строптивые“ взято оттуда же:

С небесной книги список дан
Тебе, пророк, не для строптивых:
Спокойно возвещай Коран,
Не понуждая нечестивых.

Ср. также использование выражения „дрожащая тварь“ из „Подражаний Корану“ в „Преступлении и наказании“ (ч. 4, гл. 4 и ч. 5, гл. 4). Образ „дрожащей твари“ был вытеснен в сознании Достоевского другим, возможно, также не без воздействия произведений Пушкина. В „Стихах, сочиненных ночью во время бессонницы“ (1830) упоминается „Жизни мышья беготня“; в „Скупом рыцаре“ Альбер говорит:

…пускай отца заставят
Меня держать как сына, не как мышь,
Рожденную в подполье.

Об использовании Достоевским этих образов см.: Бем А. Достоевский — гениальный читатель// О Достоевском. Прага, 1933. Вып. 2. С. 17.

142

…сословие само собою обращается лишь в собрание лучших людей, в смысле буквальном и истинном… — Представление, что дворяне должны быть „лучшими людьми“, свойственно было самому Достоевскому. В письме брату Андрею Михайловичу от 10 марта 1876 г. он говорит: „…семья твоя не выражает ординарного вида каждой среды и средины, а все члены ее имеют благородный вид выдающихся лучших людей. Заметь себе и проникнись тем, брат Андрей Михайлович, что идея непременного и высшего стремления в лучшие люди (в буквальном, самом высшем смысле слова) была основною идеей и отца и матери наших, несмотря на все уклонения“. Ср. развитие этих мыслей в „Дневнике писателя“ за 1876 г. (октябрь, гл. 2 „Лучшие люди“ и „О том же“).

143

…важный гость, с аксельбантами и вензелем… — Аксельбанты — наплечные шнуры с металлическими наконечниками — принадлежность военного мундира адъютантов, офицеров генерального штаба (к которым, видимо, и принадлежал Нащокин) и некоторых других родов войск. Вензель — начальные буквы имени и цифра, указывающая, какому из царей одного имени вензель принадлежит. Царский вензель, или вензелевое изображение, „жаловался“ царем в знак особой милости отдельным лицам или учреждениям. Ношение вензеля указывало на близость этого лица ко двору и императору.

144

Слыхали, что такое mont de piété в Париже? хлеб и благодеяние бедным… — Mont de piété (франц.) или monte de pieta (итал.) — ссудная касса; впервые возникли в Италии в XV в. как человеколюбивые кредитные учреждения для выдачи ссуд бедным без процентов или с небольшим процентом, но под заклад вещей. В Париже mont de piété основан в 1777 г., затем подобные учреждения открылись в других европейских странах, многие из них находились под контролем правительства. Проценты, взимаемые в mont de piété (4–7%), ниже, чем у частных ростовщиков, которые брали до 80%. В 1869 г. врач-акушер Колосов, прототип Стебелькова, организовал ссудную кассу, названную им mont de piété. См.: Долинин А. С. Последние романы Достоевского. С. 143–144.