Федор Достоевский - Том 10. Братья Карамазовы. Неоконченное. Стихотворения.

• Название: Том 10. Братья Карамазовы. Неоконченное. Стихотворения.
• Автор: Федор Достоевский
• Жанр: Русская классическая проза

В десятом томе Собрания сочинений Достоевского печатается окончание (четвертая часть и эпилог) романа «Братья Карамазовы». Кроме того, в данном томе публикуются наброски и планы романов, повестей и рассказов, которые Достоевский задумывал в разные годы жизни, но которые не были им осуществлены (или в ходе дальнейшей творческой работы замыслы их претерпели существенную эволюцию, в результате чего их темы, образы и ситуации были использованы писателем в модифицированном виде в других его романах и повестях). Особый раздел составляют немногочисленные стихотворения, сатирические и шутливые наброски Достоевского.

http://rulitera.narod.ru

---

— Это непременно так будет, Карамазов, я вас понимаю, Карамазов! — воскликнул, сверкнув глазами, Коля. Мальчики заволновались и тоже хотели что-то воскликнуть, но сдержались, пристально и умиленно смотря на оратора.

— Это я говорю на тот страх, что мы дурными сделаемся, — продолжал Алеша, — но зачем нам и делаться дурными, не правда ли, господа? Будем, во-первых и прежде всего, добры, потом честны, а потом — не будем никогда забывать друг об друге. Это я опять-таки повторяю. Я слово вам даю от себя, господа, что я ни одного из вас не забуду; каждое лицо, которое на меня теперь, сейчас, смотрит, припомню, хоть бы и чрез тридцать лет. Давеча вот Коля сказал Карташову, что мы будто бы не хотим знать, «есть он или нет на свете?» Да разве я могу забыть, что Карташов есть на свете и что вот он не краснеет уж теперь, как тогда, когда Трою открыл, а смотрит на меня своими славными, добрыми, веселыми глазками. Господа, милые мои господа, будем все великодушны и смелы, как Илюшечка, умны, смелы и великодушны, как Коля (но который будет гораздо умнее, когда подрастет), и будем такими же стыдливыми, но умненькими и милыми, как Карташов. Да чего я говорю про них обоих! Все вы, господа, милы мне отныне, всех вас заключу в мое сердце, а вас прошу заключить и меня в ваше сердце! Ну, а кто нас соединил в этом добром хорошем чувстве, об котором мы теперь всегда, всю жизнь вспоминать будем и вспоминать намерены, кто как не Илюшечка, добрый мальчик, милый мальчик, дорогой для нас мальчик на веки веков! Не забудем же его никогда, вечная ему и хорошая память в наших сердцах, отныне и во веки веков!

— Так, так, вечная, вечная, — прокричали все мальчики своими звонкими голосами, с умиленными лицами.

— Будем помнить и лицо его, и платье его, и бедненькие сапожки его, и гробик его, и несчастного грешного отца его, и о том, как он смело один восстал на весь класс за него!

— Будем, будем помнить! — прокричали опять мальчики, — он был храбрый, он был добрый!

— Ах как я любил его! — воскликнул Коля.

— Ах, деточки, ах, милые друзья, не бойтесь жизни! Как хороша жизнь, когда что-нибудь сделаешь хорошее и правдивое!

— Да, да, — восторженно повторили мальчики.

— Карамазов, мы вас любим! — воскликнул неудержимо один голос, кажется Карташова.

— Мы вас любим, мы вас любим, — подхватили и все. У многих сверкали на глазах слезинки.

— Ура Карамазову! — восторженно провозгласил Коля.

— И вечная память мертвому мальчику! — с чувством прибавил опять Алеша.

— Вечная память! — подхватили снова мальчики.

— Карамазов! — крикнул Коля, — неужели и взаправду религия говорит, что мы все встанем из мертвых, и оживем, и увидим опять друг друга*, и всех, и Илюшечку?

— Непременно восстанем, непременно увидим и весело, радостно расскажем друг другу всё, что было, — полусмеясь, полу в восторге ответил Алеша.

— Ах, как это будет хорошо! — вырвалось у Коли.

— Ну, а теперь кончим речи и пойдемте на его поминки. Не смущайтесь, что блины будем есть. Это ведь старинное, вечное, и тут есть хорошее, — засмеялся Алеша. — Ну пойдемте же! Вот мы теперь и идем рука в руку.

— И вечно так, всю жизнь рука в руку! Ура Карамазову! — еще раз восторженно прокричал Коля, и еще раз все мальчики подхватили его восклицание.

Приложение

(Вступительное слово, сказанное на литературном утре в пользу студентов С.-Петербургского Университета 30 декабря 1879 г. Перед чтением главы «Великий инквизитор»)

Один страдающий неверием атеист в одну из мучительных минут своих сочиняет дикую, фантастическую поэму, в которой выводит Христа в разговоре с одним из католических первосвященников — Великим инквизитором. Страдание сочинителя поэмы происходит именно оттого, что он в изображении своего первосвященника с мировоззрением католическим, столь удалившимся от древнего апостольского православия, видит воистину настоящего служителя Христова. Между тем его Великий инквизитор есть, в сущности, сам атеист. Смысл тот, что если исказишь Христову веру, соединив ее с целями мира сего, то разом утратится и весь смысл христианства, ум несомненно должен впасть в безверие, вместо великого Христова идеала созиждется лишь новая Вавилонская башня. Высокий взгляд христианства на человечество понижается до взгляда как бы на звериное стадо, и под видом социальной любви к человечеству является уже не замаскированное презрение к нему. Изложено в виде разговора двух братьев. Один брат, атеист, рассказывает сюжет своей поэмы другому.

Незаконченные повествовательные произведения, наброски и планы

Новые идеи романов, драм, повестей

1

23 ноября.[30]

Идея повести, которую, впрочем, можно сделать началом романа.

Весенняя любовь

Знатный М. Г.*, богатый и его пришлепник, будущий писатель, ездят. В маленьком городке писатель попросил князя остановиться, тут его отец и родные. Князь согласен и сам. Знакомится с обществом, где его принимают подобострастно. Князь производит фурор, корчит человек<а> с направлением и проч. Тут одна девочка, невеста, без своих слов, пристально всматривается в князя. Она его и любит, и боится. (Но писателя она более пугается за его образован<ие>, громкие слова). Князь заиграл с нею (зная, что она невеста безобразного чиновника с состоянием). Она робко отдается. Заходит к нему и без возражений отдается ему. Потом пишет к нему письмо и просит, чтоб он женился на ней, говоря, что и отдалась ему, чтоб только не быть женою чиновника. (NB. Она ничего не просит у князя, полагая, что ему и жениться нельзя на ней, так он ее выше). Но князь не хочет потерять своей карьеры, литератор узнает это, идет и женится на ней.

2-й варьянт. Литератор имеет нравственное влияние над князем, а тот над ним физическое, денежное (и мстит ему за нравственное влияние бессознательно). В сущности, они ненавидят друг друга, а на деле они даже сами себя уверяют, что друзья. Литератор первый имел ее. Князь, у которого не было своих слов, был немного влюблен в нее, потом больше и очень; но стыдился признаться. Литератор, имев ее, злорадно отмстил красавчику князю и прямо объявил князю, что имел ее, зная про себя, что князь ее любит. Литератор рассказал князю всю историю и из-за чего она ему предалась. Князь (который ее поцеловал еще прежде) был в негодовании, сначала тихо, потом более и более. Имеет с ней сношения. Она ему объяснил(а), что его боялась и оттого его не выбрала, что он высоко над ней и не женился бы на ней. Оказывается, что поэт имел с ней переписку, писал ей письма, уговаривал не выходить за чиновника, а на словах предлагал к себя, князя же назвал пустым.

Князь грустит и плачет вместе с нею, влюблен больше чем когда-нибудь, называет того подлецом, умоляет жениться. Тот выводит ему всю глупость его предложения, говорит о своей карьере, наконец говорит ему: «Женись-ка! (ты с направлением!)».

Князь горячится, хочет жениться, доводит ее до благоговения в любви, она хочет быть достойна его, учится, расспрашивает и т. д. Князь имеет ее, пугается скандала и уезжает. Она пишет ему последнее письмо. Чиновник (объяснение с князем). Оба, князь и литератор, уезжают, чувствуя, что оба подлецы. Князь дает литератору пощечину на станции. Они расстаются со злобой и т. д.

3-й варьянт. Или князь женится.

Князь говорит: «Ведь женился же прошлого года граф К. на бог знает ком*».

Или 4-й варьянт.

Она литератору не отдалась, а он просто наклеветал к князю: ибо имел средства (письма) клеветать. Князь нашел ее невинной. Думал, что поступил благородно, но чиновник развязал его; князь бросил ее и уехал.

NB. Во всё продолжение весенней любви князя лит<ератор> ведет себя хорошо, но смотрит язвительно. Он подозревает, шпионит, но не расспрашивает.

Князю и очень бы хотелось выгнать его; но он боится скандала за нее. 2-е) Лит<ератор> всё еще имеет на него влияние и без зазрения ест его обеды и распоряжается.

NB). В разговорах лит<ератор> соглашаетс<я>, что он с ней поступил подло, по-донжуановски и т. д.

Чиновник, объясняющий и берущий с князя взятку, на вопрос князя: «Да ведь она не выйдет за вас» — говорит: «Выйдет-с. Всё шито-крыто будет, не посмеет не выйти, отец (бешено строгий), мать, оскорбленье семье… нельзя-с, не выдержит. Ну, а обо мне не беспокойтесь. Она будет доброй женой. Женясь, я тотчас же приму необходимые меры, — не беспокойтесь, — самые благоразумные меры<?>».

Она делает вот как: она обращается наконец, в восторге любви, к чиновнику, сознается ему в обожании к князю и что она не невинна, и сознается письменно. Чиновник идет к князю, просит вознаграждения и обещает поправить дело.