Сергей Есенин - Том 5. Проза

• Название: Том 5. Проза
• Автор: Сергей Есенин
• Издательство: Москва, "Наука", 1995-2002
• Жанр: Поэзия

В пятом томе Полного собрания сочинений представлены повесть «Яр», очерк «Железный Миргород», статьи «Ключи Марии», «Быт и искусство» и др. произведения.

В данной электронной редакции опущен раздел "Варианты".

http://rulitera.narod.ru

---

(«Русская хрестоматия: Памятники древней русской литературы и народной словесности… Для средних учебных заведений. Сост. Ф. Буслаев. Изд. 12-е», М., 1912, с. 380).

…мир для него есть вечное ‹…› древо, на ветвях которого растут плоды дум и образов. — См. комментарий на с. 467 наст. тома.

С. 199. Борей — бог северного ветра в греческой мифологии.

Это ‹…› образ, который родит алфавит непрочитанной грамоты. — Затем Есенин написал и тут же зачеркнул: «Знаки родятся из постижений». Между тем чтение этих слов без отрыва от предыдущей фразы помогает здесь надежно установить исходный источник направления авторской мысли, получившей ниже дальнейшее развитие. Ср.:

Аз Бог Ведаю Глагол Добра —
Пять знаков чище серебра;
За ними вслед: Есть Жизнь Земли —
Три буквы — с златом корабли,
И напоследки знак Ѳита —
Змея без жала и хвоста…
О, Боже сладостный, ужель я в малый миг
Родимой речи таинство постиг…

Это — фрагмент «Поддонного псалма» Н. А. Клюева («Ежемесячный журнал», Пг., 1917, № 1, январь, стб. 56, под заглавием «Новый псалом»; выделено комментатором). К указанному произведению Есенин не раз обращался ранее. Он упоминал его в письме к Иванову-Разумнику конца декабря 1917 г. (наст. изд., т. 6) и сочувственно цитировал в статье «Отчее слово» (‹1918›; см. выше, с. 182).

Мысль ставит чему-нибудь непонятному ей рыбачью сеть, уловляет его… — Ср.: «Истинный художник ‹…› есть тот ловец, о котором так хорошо сказал Клюев:

В затонах тишины созвучьям ставит сеть

(«Отчее слово»; см. выше, с. 180–181). Клюевская строка взята из стихотворения «Звук ангелу собрат, бесплотному лучу…» (1916; Ск-1, с. 103). Предшествующая строчка — «Но древний рыбарь-сон, чтоб лову не скудеть».

Начальная буква в алфавите а есть не что иное, как образ человека, ощупывающего на коленях землю. ‹…› Буква б представляет из себя ощупывание этим человеком воздуха. ‹…› Пуп есть узел человеческого существа, и поэтому, определяя себя или ощупывая, человек как-то невольно опустил свои руки на эту завязь, и получилась буква в. — Трактовка начертаний букв русского алфавита в соответствии с человеческими позами и жестами восходит к беседам Есенина с Андреем Белым осенью 1917 г. в Царском Селе, когда последний работал над своей «поэмой о звуке» «Глоссолалия» (вышла отдельной книгой лишь в 1922 году). В этом сочинении много места уделено «жестам звуков» человеческого голоса (Белый А. «Глоссолалия: Поэма о звуке», Берлин, 1922, с. 15–16).

Словесные определения «жестов» отдельных звуков сопровождаются в книге А. Белого соответствующими схематическими рисунками (например, для звуков «h (ха)», «r (эр)», «p (пэ)» (Белый А. «Глоссолалия…», Берлин, 1922, с. 16–18). Есенин по-своему истолковывает рисунки «поз» букв в «Ключах Марии».

Буква б ‹…› Поднятые руки рисуют как бы небесный свод, а согнутые колени, на которые он ‹человек› присел, землю. — Ср.: «…вот жесты „b“: отступя шаг назад, наклонив долу голову, приподымаю я руку над ней, уходя под покров» (Белый А. «Глоссолалия…», Берлин, 1922, с. 15). Иллюстрация к «жесту» звука «b» в книге Белого отсутствует; однако она есть (в авторском исполнении) среди сохранившихся рукописных материалов к «Глоссолалии» (РГБ, ф. 25, карт. 3, ед. хр. 12, л. 117). Это изображение звука «b» Белым и поза человека, «ощупывающего воздух», в поисках формы буквы «б» нарисованная Есениным в автографе «Ключей Марии», имеют несомненное типологическое сходство.

С. 201. …в Данте, Гебеле, Шекспире и других художниках слова… — В этом ряду наименее известен писатель и теолог Иоганн (Иохан) Петер Гебель (Хебель; 1760–1826); о нем см. наст. том, с. 427.

…эта мистическая песня человека ‹…› единственно от жажды впивала в себя всякую воду из нечистых луж сектантства вроде охтенских богородиц… — Имеется в виду петербургская домовладелица из крестьян Дарья Васильевна Смирнова, осужденная в марте 1914 г. Петербургским окружным судом по обвинению в совращении в «изуверную» секту лиц православного вероисповедания. Д. В. Смирнова была основательницей религиозной сектантской общины, искавшей «живого бога», то есть общины, близкой по характеру шелапутским общинам. В журнале «Заветы» (СПб., 1914, № 4, апрель, с. 79–88) был помещен очерк М. М. Пришвина о процессе «Охтенской богородицы» — «„Астраль“». Этот журнал попал в поле зрения Есенина с 1913 г. (подробнее см.: Письма, 40), так что он вполне мог прочесть очерк Пришвина еще до своего первого приезда в Петроград.

…или белых голубей. — Об этой скопческой секте Есенин мог слышать от Н. А. Клюева, нередко рассказывавшего о своей жизни у «голубей» в ранней юности (см., в частности, его мифологизированную автобиографическую прозу «Гагарья судьбина» (1919) — журн. «Север», Петрозаводск, 1992, № 6, ‹июнь›, с. 151–152). Не исключено поэтому, что выражение «нечистые лужи сектантства» отразило скрытую полемику Есенина как с петербургскими интеллигентами-«богоискателями» (М. М. Пришвиным), так и с Н. А. Клюевым.

С. 201–202. …он протянул ему, как прокаженному, руку и сказал: «Возьми одр твой и ходи». — Цитата из Нового Завета (Иоанн. V, 8).

С. 202. …пахарь пробьет теперь окно не только глазком к Богу, а целым огромным ‹…› глазом. — Восходит к «Поэтическим воззрениям славян…»: «В нашем языке окно ‹…›, как отверстие, пропускающее свет в избу, лингвистически тождественно с словом око ‹…›; окно, следоват‹ельно›, есть глаз избы» (Аф. I, 158; выделено автором).

Звездная книга ‹…› теперь открыта снова. Ключ, оброненный старцем в море, ‹…› выплеснут золотыми волнами. — См. стих о старце, приведенный в первом разделе «Ключей Марии» (с. 188).

Завила кудри // Завила русы // ~ // Со воды узор // Сонимаючи. — Фольклорное происхождение этого текста очевидно, но источник его не установлен.

Вертоград (устар.) — виноградник, сад.

…рай в мужицком творчестве так и представлялся, где нет податей за пашни, где «избы новые, кипарисовым тесом крытые»… — Пересказ и прямое цитирование следующего места из стихотворения Н. А. Клюева «Поминный причит» (1915):

Отвезти гостей в преблаженный рай,
Где страдателям уготованы
Веси красные, избы новые,
Кипарисовым тесом крытые,
Пожни сенные — виноград-трава,
Пашни вольные, бесплатежные…

(в его кн. «Мирские думы», Пг., 1916, с. 23).

С. 202. …где дряхлое время, бродя по лугам, ‹…› обносит ‹…›, подавая каждому золотой ковш, сычёною брагой. — Такую же образную картину «мужицкого рая» Есенин впервые создал в поэме «Отчарь» (1917): «Там дряхлое время, // Бродя по лугам, // Все русское племя // Сзывает к столам. // И, славя отвагу // И гордый твой дух, // Сычёною брагой // Обносит их круг».

С. 203. Но дорога к этому свету искусства ~ имеет еще целые рощи колючих кустов шиповника ~ в восприятии мысли… — Ср.: «…мы с тобой козлы в литературном огороде, и ‹…› в нем ‹…› есть немало ядовитых колючих кактусов, избегать которых нам с тобой необходимо для здравия ‹…› духовного…» (из письма Клюева к Есенину 1915 г. — Письма, 207).

…колесница, которая увозит пророка Илью в облака. — Ср.: «…вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, ‹…› и понесся Илия в вихре на небо» (4 Цар. II, 11).

…предки ‹…› не простыми завитками дали нам фиту и ижицу… — Первоначальный вариант: «…завитками византийского стиля». Эта оговорка указывает еще на один подспудный источник, побудивший автора «Ключей Марии» к разработке собственной концепции рождения русского алфавита, — на орнаментальные буквицы древнерусских рукописных книг (во множестве воспроизведенные, например, в Буслаеве 1917 и в атласах В. И. Бутовского (1870) и В. В. Стасова (1884, 1887).

…опрокинутость земли сольется в браке с опрокинутостью неба… — В вышеупомянутой статье Н. А. Бердяева «О новом религиозном сознании», с которой, скорее всего, был знаком Есенин (см. с. 472–473) приводится цитата из труда Д. С. Мережковского «Лев Толстой и Достоевский», отчетливо перекликающаяся с есенинскими словами:

«Надо полюбить землю до конца, до последнего края земли — до неба, надо полюбить небо до конца, до последнего края неба — до земли, и тогда мы поймем, что это не две, а одна любовь, что небо сходит на землю, обнимает землю, как любящий обнимает любимую (две половины, два пола мира), и земля отдается небу, открывается небу…» (цит. по кн. Н. А. Бердяева «Sub specie aeternitatis», СПб., 1907, с. 348; выделено автором).