Ник. Горькавый - Астровитянка

• Название: Астровитянка
• Автор: Ник. Горькавый
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-052042-8 (ООО «Издательство ACT»): 978-5-9725-1119-8 (ООО «Астрель-СПб»): 978-5-226-00336-3 (ВКТ)

Её зовут Никки. Она — космический Маугли. После гибели родителей она осталась совсем одна на крохотном астероиде. Её единственным другом и наставником был компьютер, который спас ей жизнь и стал частью её тела. Девочку нашли и вернули в большой мир, когда ей было тринадцать. Но те, кто убил родителей девочки, никогда не оставят её в покое. Космическая Маугли должна умереть. Вот только убить её не так уж просто. У юной и хрупкой девушки — железная воля, отточенный ум и, главное, она умеет находить друзей. Настоящих друзей…

---

— Тереза говорит, что это совершенная необходимость, — охотно, но с явным разочарованием этой необходимостью ответила Никки. — Из-за того, что я выросла в почти-невесомости на астероиде, у меня часть мышц плохо развита. Если я буду передвигаться на своих двоих, даже в слабой лунной гравитации, то получу массовое — и, говорят, очень болезненное, вот ведь скотство какое! — растяжение этих мышц, да и часть костей у меня ещё слабовата, — самокритично закончила она. — Поэтому мне нужно тренироваться каждый день, пить стаканами какую-то дрянь и ездить в этом кресле… тут в спинке фиксаторы и микроволновые стимуляторы для роста мышц и костей.

— А-а, — с облегчением протянул Джерри. — Ну, это не страшно — Большая Тереза быстро тебя на ноги поставит.

— А ты почему не в коляске? — в свою очередь спросила Никки у Джерри.

— В смысле? — не понял Джерри.

— Это же госпиталь, — засмеялась Никки, — а ты выглядишь здесь самым здоровым.

Джерри долго медлил с ответом.

— Я здесь из-за отца… Он погиб два месяца назад и… Короче, они считают, что меня надо держать под наблюдением… Как психа какого-то! — вдруг взорвался Джерри.

Никки помолчала и удивительно мягко произнесла официальную формулу сочувствия:

— Приношу тебе свои соболезнования… — и взяла его за ладонь. Хотя они были в лифте и никто их не видел, но Джерри всё равно не выдержал и резко вырвал свою руку.

— Не надо меня жалеть! — крикнул он со злостью.

Катание закончилось. В лифте воцарилась пауза вплоть до нужного Никки этажа.

Подходя к двери пятьдесят девятой комнаты, Джерри уже раскаивался.

— Думаю, они держат меня здесь, до конца выкачивая мою медстраховку… а может, они не знают, куда меня деть, — проворчал он примирительно. — У меня не осталось родственников, а процесс… — он запнулся, — усыновления… это… Короче, извини, ты не понимаешь, как это всё трудно для меня…

Никки молча изучила схемку на двери, открыла чипом дверь и только потом посмотрела на Джерри.

— Почему же не понимаю… — медленно сказала она. — Я потеряла родителей десять лет назад. По сравнению со мной ты — счастливчик… ты жил с отцом многие годы, играл с ним, разговаривал… Это, наверное, здорово — помнить родителей не только по смутным снам…

Она вкатилась в комнату, а растерянный Джерри остался топтаться на пороге. Прежде чем он решил, что ему делать дальше, она крикнула в открытую дверь:

— Заходи! Если хочешь, конечно…

Джерри вошёл и осмотрелся. Обычная госпитальная комната — как у него, с единственным отличием: в окне виднелся не поднадоевший лунный пейзаж, а зелёный внутренний сад госпиталя. В багажном отсеке стояли доставленные заранее вещи Никки.

— Как здесь здорово! — глядя в окно, весело сказала Никки, как будто это не она говорила минуту назад слова-камни о смерти своих родителей. — Можем мы пойти в эту теплицу?

— Это сад, — машинально поправил Джерри. — Конечно… Там есть озеро, и живут Томми и Тамми.

— Кто это?

— Сейчас увидишь.

Вскоре они входили в огромный сад Лунного госпиталя занимающий несколько акров и заросший цветущими догвудами, мелкой лунной елью и олеандровыми кустами. Природа выглядела вполне дикой, разве что её было многовато — ни метр пространства не пропал. Впрочем, многочисленные дорожки из светлого бетона прореживали излишнюю густоту жизни в саду.

Пока они двигались по тропинке к озеру, девочка с изумлением показывала вокруг на щебечущих птиц, ярких бабочек и крупных искристых жуков. Синие глаза её горели, а непосредственная радость и азартный смех Никки были так заразительны, что даже Джерри улыбнулся, глядя на неё и не сознавая, что улыбается первый раз за два месяца…

Когда они выбрались на полянку возле озера, где паслась пара оленей — Томми и Тамми, то от восторга девочка чуть не выпрыгнула из кресла, и только мудрые силовые фиксаторы коляски удержали её от необдуманного поступка.

— Белохвостые олени, — сказал довольный Джерри, когда они подъехали ближе.

— Они не убегут? — задыхаясь от волнения, спросила Никки.

— Нет, они нас не боятся.

Джерри погладил по жёлто-коричневой спине Томми, в отличие от своей подруги более крупного и украшенного ветвистыми рогами в три отростка. А Тамми заинтересованно подошла к девочке и ткнулась в её колени длинной изящной мордой с чёрным носом.

— Их запрещено кормить, чтобы не отучать от привычной травы, но ребята всё равно таскают им еду из кафе… Вот она и интересуется, не принесла ли ты чего вкусненького. Она большая сластёна…

Никки протянула дрожащую руку, осторожно погладила Тамми между чуткими ушами и засмеялась таким громким и счастливым смехом, что даже невозмутимый Томми оторвался от клевера и внимательно посмотрел на новую девочку выпуклыми тёмными глазами.

Никки отказалась уйти из парка даже на обед, и тогда Джерри притащил из кафе томатно-манговый сок и пиццу размером с велосипедное колесо. Они устроились на зелёной лужайке на берегу небольшого ручья. Прозрачный поток мягко журчал по большим округлым камням и не спеша впадал в озеро. Ослепительное солнце проникало сквозь крышу сада и грело, как в тропиках. Птицы оживлённо верещали и вскрикивали в прибрежных зарослях. Большая бабочка с синими псевдоглазами на почти чёрных крыльях озабоченно рылась в розовом кусте, пытаясь найти себе что-нибудь на обед.

Никки бросала кусочки пиццы в воду, где толпились в пиршественном предвкушении толстые белые и красные рыбы, высовывая объёмистые рты из воды. Стая рыб сгрудилась так плотно, что водяная черепашка никак не могла доплыть до места трапезы. В конце концов она забралась на рыбьи спины, паркетом выступающие из воды, и заковыляла по ним, словно посуху, сопровождаемая Никкиными одобрительными восклицаниями.

Никки много рассказывала Джерри о своей каменной планетке, прыгая с одного на другое: об оранжерее, где она выращивала себе завтрак, обед и ужин, о самом большом животном, виденном ею в жизни, — рыбе Эрик и о своём замечательном друге Робби. За это время Джерри познакомился с Робби — с чёрным плоским ящиком из рюкзачка в кармане коляски, рассказал Никки множество смешных историй и сам, вместе с девочкой, смеялся над ними.

Развеселить её оказалось легче лёгкого — она не знала ни одного бородатого анекдота, даже про одноногого космонавта, который играл в хоккей, и ни одной, всем известной, школьной шутки или розыгрыша. А когда Джерри вспомнил замшелую детскую хохму насчёт отмороженных назло бабушке ушей, то у Никки от смеха началась икота.

Красная птица с хохолком и сердитым чёрным пятном маской вокруг клюва быстро слетела на Никкино колено в ожидании угощения, и девочка ойкнула от неожиданности, отпугнув этим попрошайку.

— Это красный кардинал, красивый и, естественно, глупый, — хмыкнул Джерри. — У нас дома… я имею в виду — на Земле… кардинал часами бился в оконное стекло клювом, аж обгадится от усилий, отлетит, отдохнёт и снова в атаку. Удивительный болван. Что он там видел, куда рвался? — загадка… Кардинальша была не такая яркая, но заметно умнее и никогда такими глупостями не занималась — при таком упёртом отце семейства забота о птенцах была явно на ней… Мы с папой выдвинули кучу забавных гипотез насчёт поведения глупой птицы. Например, «синдром сумасшедшего исследователя»: кардинал видит отражение в стекле деревьев и неба и неутомимо пытается прорваться в это загадочное Зазеркалье… Он же, дурачок, не понимает, что это иллюзорный мир, отражение его родного леса…

Никки долго извинялась перед кардиналом, соблазняла его самыми вкусными кусочками, и он простил её.

Ярко-красная птица с чернеющими пёрышками на крыльях клевала крошки в узкой ладони, а девочка блаженствовала, ощущая на руке беспокойную тяжесть симпатичного живого существа…

Они ушли из сада, только когда купол затенился и вдоль тропинок включились ночные фонарики. На пороге своей комнаты Никки убеждённо сказала:

— Сегодняшний день — лучший день в моей жизни… за последние десять лет уж точно… Спасибо тебе, Джерри! — Она протянула ему руку.

Джерри от души пожал Никкину ладошку.

— Да, неплохой был денёк, — сказал он, широко улыбаясь.

Наутро Джерри пришёл в кафе рано и сидел за столом без обычных мрачных мыслей о предстоящем дне. Тона, сгорая от любопытства, стала расспрашивать о Никки — кусается ли она и умеет ли ходить на двух ногах? Пятнистый Сэм, как всегда, больше интересовался едой. От активной работы челюстями у него шевелились и хрустели уши, что раньше зверски раздражало Джерри, а сейчас только смешило.

Никки подъехала к столу — рыжая, свежая и весёлая. Джерри невольно заулыбался и вдруг почувствовал, что в его жизни появилось светлое пятно, как будто в сырой подвал с пауками проник солнечный луч.