Джейн Фэйзер - Фиалка

• Название: Фиалка
• Автор: Джейн Фэйзер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014703-1

Легендарная предводительница разбойников по прозвищу Фиалка и полковник английской армии лорд Сент-Саймон встречаются на горных перевалах Пиренеев при весьма драматических обстоятельствах: Фиалка попадает в плен к французам, и полковник должен освободить эту юную особу с огромными фиалковыми глазами…

---

Это пренебрежение было столь неожиданным, что Тэмсин продолжала ошеломленно смотреть на уже закрывшуюся за ним дверь. Слезы обжигали, и она сердито заморгала, чтобы смахнуть их. Она весь вечер предлагала ему мир, и, казалось, он готов был его принять, покончить с их ссорой. И так холодно отвернуться от нее…

Но она не должна потерпеть поражение! Ее рот упрямо сжался.

Глава 19

Гарет брел домой, в Тригартан, по лунной дороге, печально обдумывая свое положение: в маленькой корнуолльской рыбачьей деревушке не было развлечений. В тавернах Фоуи оказалось прискорбно мало молодых бабенок, готовых пуститься во все тяжкие с высокородным представителем высшего общества. Хотя хозяйка «Корабля» подмигнула ему и разрешила скромную ласку — прикоснуться к ее перезрелой груди, когда наклонилась над столом, подавая кружку джина с водой. К сожалению, в этот момент на сцене появился ее муж, внешне приветливый и добродушный, но со столь мощными бицепсами, что они вполне могли соперничать с ручищами Габриэля, с которым хозяин выпивал в глубине пивной.

Удивительная внешность у этого шотландца. По-видимому, он вроде телохранителя, очень странный тип. Собственно говоря, решил Гарет, скромно рыгнув, все это дело чрезвычайно странное, с какой стороны ни посмотри: Джулиан покидает свои любимые поля сражений и играет роль опекуна при никому не известной испанской девице. Конечно, он делает это по приказу герцога Веллингтона, и это все объясняет. Джулиан так неукоснительно следует своему долгу, Решив пройти по проселочной дороге, Гарет попытался нырнуть в отверстие в изгороди, но нога зацепилась за перекладину, и он чуть было не полетел головой вперед. Тихонько ругаясь, он восстановил равновесие и пошел дальше через поле.

Близнецы Пенхэлланы также находились в таверне и пили, сидя в углу. Он обменялся с ними кивками, но в Лондоне они не принадлежали к одному кругу, поэтому у него не возникло потребности пойти на большее сближение. В этих двоих было нечто чертовски подозрительное… В Пенхэлланах текла дурная кровь, и всем это было известно.

Гарет все-таки нырнул в отверстие в живой изгороди из колючих кустов ежевики и остановился. Внизу и позади огни Фоуи уже погасли, горел, раскачиваясь, лишь фонарь на набережной на случай, если бы кто-нибудь пожелал ночью переправиться через реку. Впереди виднелись только поле и вершина утеса. До него доносился плеск волн у берега, у подножия. Черт возьми, он ведь не заблудился? Следовало идти по дороге. Гарет посмотрел вверх, на звездное небо, напрягая зрение и пытаясь определить расстояние, и уловил блеск огонька сквозь стволы деревьев впереди. Он понял, что, должно быть, это ворота Тригартана.

С удвоенной энергией Фортескью зашагал дальше и почувствовал огромное облегчение, когда узнал каменные ворота в конце дорожки. Часы, вынутые из нагрудного кармана, показывали одиннадцать. В Лондоне ночь только бы начиналась, а здесь в это время он мог рассчитывать лишь на то, что будет слушать шум моря да крики сов.

Когда он приблизился к дому, поперек тропинки упала огромная тень. Сердце подпрыгнуло и остановилось где-то в горле. Он круто повернулся и увидел гиганта Габриэля с фонарем в руке. Габриэль дружески улыбнулся:

— Надеюсь, вечер был для вас приятным. Славная компания, эти уроженцы Корнуолла.

Гарет оцепенел от того, что слуга заговорил с ним с такой фамильярностью.

— Послушайте, приятель…

— Ох, малый, я тебе не приятель. — Габриэль произнес это тем же дружеским и приветливым тоном. — К тому же я не слуга. Моя работа заключается в том, чтобы приглядывать за девчушкой, как я это понимаю. Потому избегай всяких недоразумений и помни об этом. А теперь доброй ночи.

Габриэль повернулся и направился к торцу дома, потом остановился и поглядел через плечо.

— Кстати, малый, я бы на твоем месте не уделял слишком много внимания жене Джебедии.

И он ушел, насвистывая, и скрылся за углом дома, оставив Гарета в молчаливом негодовании и изумлении.

«Да, — подумал Габриэль. — Этот зять полковника — сущий болван. Дай ему в руки пистолет, и он прострелит собственную ногу. Не может остановиться, если начинает пить». Габриэль вошел во двор, где помещались конюшни, и по лестнице поднялся в чисто выбеленную комнату, которую разделял с Хосефой. Он предпочитал уединение этого помещения любому другому в главном здании, и спальня над конюшней была ему милее, потому что походила на простые комнатки в деревенском доме, к которым привыкли Хосефа и он.

Верная спутница тихонько приветствовала его, когда, нырнув под низкую притолоку, он вошел в веселую и чистенькую комнатку. У его женщины был талант: она умела создать уют и атмосферу дома везде, куда бы их ни забросила судьба, даже в самых неподходящих для этого местах. По правде говоря, как часто утверждал Габриэль, она смогла бы устроить дом даже под кактусом. Он плюхнулся на низкий стул, а Хосефа захлопотала вокруг, стаскивая с него сапоги, — Сегодня вечером мне встретились кузены нашей девчушки, — сказал он, расстегивая рубашку, пока Хосефа наливала ему вечернюю кружку рома. Женщина кивнула, в глазах ее блеснуло внимание. — Право же, мерзкая на вид парочка, — продолжал он, раздеваясь. — За ними стоит последить.

Хосефа собрала его одежду, упавшую на пол, заботливо сложила ее и спрятала в деревянный сундук. Пока Габриэль раздумывал, она не произнесла ни слова, а он излагал обрывки разговоров, скорее затем, чтобы прояснить собственные мысли, чем для того, чтобы поделиться с ней. Но Хосефа слушала и кивала, и он знал, что она все запоминает, и если бы ему когда-нибудь потребовался совет, она охотно и разумно высказала бы его, но только в том случае, если бы он об этом попросил.

Шотландец осушил кружку и с блаженным стоном упал на постель, и пружины заскрипели под его тяжестью. Хосефа улеглась рядом с ним, и он потянулся к теплой, податливой округлости ее тела и зарылся головой в мягкую грудь. Она пробормотала что-то ласковое и обвила его своими пухлыми руками.

— Ты жемчужина, женщина, — бормотал Габриэль, а она, улыбаясь, поглаживала его спину. — Но за этими близнецами, безусловно, нужен глаз да глаз…

Раздражение Гарета усугубилось, когда он вошел в дом и увидел, что его лакированные сапоги заляпаны грязью и от них исходит острый запах скотного двора. Холл тускло освещался толстой восковой свечой, стоявшей на столе у подножия лестницы, а рядом находились еще две незажженные, чтобы каждый вошедший мог взять одну из них и осветить себе путь по темной лестнице. Из-под двери библиотеки виднелась полоска света. Значит, Сент-Саймон еще был на ногах, и ему могла понадобиться свеча. Предположим, был кто-то еще, кому надлежало запереть дверь изнутри. А может быть, живя здесь, у самой опушки леса, они не заботились о том, чтобы запирать двери?

Гарет зажег свечу и тяжело затопал вверх по лестнице. Две свечи в канделябре, прикрепленном к стене; освещали длинный коридор. Дом, казалось, вымер. Он нашел дверь спальни в конце коридора и тихонько открыл ее. Полог вокруг кровати был задернут, лунный свет струился сквозь тонкие летние занавески на окне.

— Это ты, Гарет? — послышался нервный голос Люси с затененной пологом постели.

— А кто же еще?

Он сам заметил, что тон груб, но вонь, исходившая от его сапог, была почти невыносимой. Он сбросил их, опираясь на каминную подставку для дров, потом поднял и осторожно выставил за дверь, чтобы утром мальчик их вычистил.

Гарет разделся, натянул ночную рубашку и направился в гардеробную. Потом остановился. Будь он проклят, если лишит себя приличной постели. Ему не в чем обвинять себя, нет причины спать на узкой кушетке, предназначенной только для дневного сна.

Он задул свечу и раздвинул полог. Люси свернулась клубочком на дальнем краю кровати, ее темные волосы были при-, крыты кружевным чепчиком. Он скользнул в постель рядом с женой. Тепло сладко пахнущего тела заполняло всю темную пещеру постели. Он протянул руку, чтобы коснуться ее, и почувствовал, как она тотчас же отшатнулась.

Вздохнув, Гарет перекатился на свою половину и отвернулся. Он не был негодяем и ненавидел, когда она плакала и дрожала под ним, и понимал, что причиняет ей боль. Время от времени он подвергал их обоих этой пытке, потому что от этого должен был зародиться ребенок. Как только появятся один или двое наследников, они смогут отказаться от этих мучений.

Он закрыл глаза и вызвал в своей памяти образ Марджори, ее умелые руки, пленительные движения и ласки…

Люси лежала с открытыми глазами, глядя в темноту, стараясь не заплакать и думая о тех ужасных вещах, о которых говорила Тэмсин. Как она посмела разговаривать подобным образом? И откуда, ради всего святого, она могла знать… она, незамужняя девица?

Джулиан слышал, как вернулся Гарет, и ждал, пока его шаги не затихнут на лестнице, потом погасил свечи и покинул библиотеку. Он запер на засов парадную дверь, зажег свечу и отправился спать, оставив гореть свечи в коридоре на всякий случай, чтобы никто ночью не заблудился.