Екатерина Лесина - Рубиновое сердце богини

• Название: Рубиновое сердце богини
• Автор: Екатерина Лесина
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27467-3

На обычную, ничем не примечательную молодую женщину Марию со смешной фамилией Пигалица обрушились несчастья: развод с мужем, понижение в должности, гибель собаки и, наконец, покушение на нее саму. И еще эти сны о прекрасном рубине, ограненном в форме сердца и названном «Кали» в честь древнеиндийской богини войны и смерти… Маша чувствовала: чтобы избежать гибели, она должна найти бесценный камень. Но как это сделать, если бывший муж отворачивается, помощь предлагает человек, которого Маша считала своим врагом, а поиски покушавшегося на нее человека оборачиваются охотой за «Кали» – таинственным рубином, чей путь сквозь время и страны отмечен кровью…

---

—Молодец.

– Кштариа Субрумэни сражались, не щадя жизни своей. И, трусливым шакалам подобны, бежали кашмирцы из города… А коварного старика молодой раджа приказал принести в жертву Кали: негоже оскорблять богиню, ждущую обещанного. И было ему видение. Явилась Кали-свирепая, Кали-воительница, Кали-тысячерукая. Собственными очами увидел Субрумэни адский огонь, горящий в глазах ее, и губы, вымазанные человеческой кровью, благодарили за жертву. Покровительство обещала богиня и в знак того подарила дерзкому воину свой глаз, обернувшийся в руках человека камнем невиданной красоты. Победителем вернулся в родной город раджа. Две драгоценности добыл он в бою – жену, прекраснейшую из смертных женщин, и Глаз Кали, прекраснейший из камней…

– Вот оно как. – Глупая история, бабские сказки. Принцесса, богиня, глаз… Чушь. Камень, обыкновенный камень. Хотя нет, не обыкновенный. Живое пламя, по странной прихоти Аллаха застывшее навек, или сердце. Да, именно, никакой это не глаз, это сердце героя, храбреца, в одиночку одолевшего тысячи врагов, и за подвиг Аллах подарил яростному сердцу вечную жизнь в камне.

—Мы должны вернуть камень в храм.

—Какой еще храм? – возмутился разбойник.

—Недалеко отсюда есть храм Кали.

—Еще чего. Мы нашли его. Нашли, понимаешь? Не украли. И теперь отдавать.

—Богиня требует. Ее гнев падет на тебя. На нас обоих. Девушка умерла.

– И что? Подумаешь, упала. Бывает, если человек не знаком с горами. Мы ж ее похоронили, как ты хотел. – Вообще-то индус настаивал, чтобы тело сожгли, согласно обычаю, но откуда в горах столько дров. Да и возиться не хотелось, поэтому Али предложил завалить тело камнями и работал, надо сказать, как проклятый. Танг же, вместо того чтобы помочь, бормотал молитвы. Эх, сразу следовало бы убрать пастуха, но нет, пожалел. Как-никак два года вместе, и вот что получилось – проклятый туземец желает отобрать сокровище, по праву принадлежащее Али.

Рубин избрал его.

Рубин манил его.

Рубин обещал богатство и славу.

Славу и богатство.

Нужно лишь устранить досадную помеху в лице Танг-Карна. Али и сам не понял, как нож, старый нож с ручкой из зуба морского змея и широким лезвием, оказался у него в руке. Просто индус вдруг согнулся пополам, захрипел и упал на землю.

Пигалица

– Ну и что ты на это скажешь? – Степка лишь зевнул. Господи, ну что у меня за жизнь, даже поговорить не с кем, одна собака, и та не отвечает. И ведь не скажешь, что у меня характер нелюдимый. Наоборот, существо я общительное, порою даже слишком, и подруг у меня хватало. Раньше. До замужества. А потом они исчезли, как-то само собой получилось. Гошик требовал внимания, Гошик требовал заботы, Гошик требовал, чтобы я была дома, а не «шлялась неизвестно где». Я любила Гошика, а мои подруги нет. Они его критиковали, не ценили, плохо отзывались и восхищались Хромым Дьяволом.

Вот и рассказываю ночной кошмар собаке. Степка же, вместо того чтобы утешить хозяйку, вертит обрубком хвоста, подлизывается, конфетку выпрашивает.

Не положено.

В дверь позвонили. Ну, и кто тут у нас с утра пораньше? Степан, вспомнив, что он – пес сторожевой, солидный, гавкнул. Значит, чужие.

– Кто там?

– Вам посылка! – ответил бодрый мальчишеский голос.

– Какая?

– Цветы.

Цветы? Кажется, Пыляев вчера что-то про цветы говорил. Хоть убей, не помню. Может, от него? Нет, ерунда. Ладно, сейчас узнаю. Дверь я открыла, и молодой, лет пятнадцать от силы, парнишка в зеленой с белым форме торжественно вручил мне букет из… васильков. Я серьезно. Трогательно-хрупкие цветы в кульке из хрустящего целлофана, настоящее чудо.

– От кого это?

Посыльный пожал плечами.

– Красивые.

– Да, – парень оживился, – редкий заказ. Обычно розы шлют или орхидеи на крайняк. А тут васильки. Специально для вас заказывали.

Спросить, сколько же было уплачено за эту красоту, я не решилась.

– Значит, от кого – не знаете?

– Нет. Там, внутри, обычно карточка есть. Посмотрите, – посоветовал посыльный и ускакал.

Карточки я не нашла, зато обнаружила записку. «Твои глаза —как васильки, осколки неба, счастья обещанье». Красиво.

И чертовски приятно.

А глаза у меня и в самом деле голубые.

Приятно вдвойне.

Степка, понюхав цветы, презрительно фыркнул, и крошечные васильки обиженно поникли. Срочно пришлось искать какой-нибудь сосуд, вазы в моем доме отродясь не было, зачем ваза, если никто цветов не дарит.

На работу я прилетела как на крыльях, и даже недовольная физиономия Херувима, который не упустил момент, чтобы высказаться относительно привилегированного положения некоторых сотрудников, не испортила настроения. Пускай хмурится, пускай ворчит, пускай думает, что этот день ничем от других не отличается, но я-то знаю: сегодня – день особенный. Дома в литровой банке с водой меня ждут голубые васильки, специально для меня привезенные с края земли. Мне нравилось так думать, про край земли, самолет и про то, что кто-то заказал эти цветы для меня.

– Доброе утро! – Я поздоровалась с Пыляевым. Тот улыбнулся в ответ, смешно смотреть, как Хромой Дьявол улыбается, точно по гранитной скале трещины идут.

– Привет. Как спалось?

– Нормально. Ну, почти нормально. Как ты думаешь, сны – это что?

– Игра воображения. Осколки разума. Видения души, летающей по иным мирам. Клеточная память, выползающая наружу. Контакт с иным разумом. Подсоединение к информационному полю Земли…

– Я серьезно!

– Я тоже. На этот вопрос тебе никто точно не ответит. А что, есть проблемы?

Я хотела ответить, что единственная моя проблема – это он, но сдержалась. Замечательное утро не стоит портить банальной ссорой.

– Сейчас Гера подъедет. Мы вчера не договорили.

– Как он?

– Нормально. Голова болит, а так ничего.

Удивительно, раньше я всегда жалела Гошика, когда тот болел, а сегодня… Сегодня воистину удивительный день. Я не почувствовала ничего, кроме… Вообще ничего. Болит, ну и пускай себе болит, его проблемы.

– Дим, а ты мне цветы случайно не присылал? – Нет, я на сто процентов была уверена, что Хромой Дьявол не имеет к букету никакого отношения, спрашивала так, на всякий случай.

– Случайно нет. А что, хочешь? – И тут… На это стоило посмотреть. На лице Пыляева отразилось даже не удивление – ужас. Дикий ужас.

– Маш, немедленно скажи, что ты пошутила и никто тебе ничего не присылал!

– Было. Васильки. Замечательные васильки. Прямо с утра доставили.

– От кого?

– Если бы я знала, от кого, то не спрашивала бы.

– Логично. Фирма какая?

– Не помню.

– Пигалица, – вдруг разозлился он, – ты вообще хоть что-нибудь помнишь из вчерашнего разговора?

Конечно, помню. Я же не дура. Сидели, пили, Пыляев допрашивал Гошку, и тот вышел из себя, а пострадала я. Потом Гошик утихомирился и заснул, кажется, прямо на кухне. А Хромой Дьявол говорил что-то о четырех жертвах и цветах. Точно, цветы в разговоре фигурировали.

– Маша, пожалуйста, постарайся вспомнить фирму, которая доставила букет. Это очень важно.

Ну вот, снова ему удалось испортить мне настроение. Пара фраз – и пожалуйста, от былой радости и следа не осталось.

– У меня упаковка осталась, там должно быть название. Но зачем тебе?

– Гошку дождемся, тогда расскажу.

Еще и Гошику доложит. Хотя какое мне дело до Гошика. Мы ведь в разводе? В разводе. Следовательно, могу получать букеты от кого захочу и ни перед кем не отчитываться. Впервые самостоятельность лишь порадовала меня, а что Пыляев хмурится, так он всю жизнь хмурится.

Гошик объявился спустя полчаса, и всем сразу стало понятно – к шефу с глупыми вопросами не приставать, он страдает. Об этом свидетельствовал строгий черный костюм, траурный галстук, скорбная складка на лбу, покрасневшие глаза… Все решили, будто Георгий Алексеевич ночь напролет лил скупые мужские слезы, вспоминая об утраченном счастье, а под утро принес страшную клятву отомстить убийце. Любит народ романтику, я бы могла просветить коллектив, что таким образом у него похмелье проявляется, но, увы, никто не спрашивал.

Увидев меня, Гошик поморщился, словно от боли, но кивнул.

– Скажи Пыляеву, чтоб зашел.

Вот тебе и на, Пыляеву. А я, значит, побоку? Впрочем, просьбу я передала, и Димка позвал меня с собой. Бывший, увидев, что Дамиан не один, надулся, как индюк, но прогонять не стал.

– Садись, – буркнул он, не мне – Пыляеву. Хромой Дьявол занял свой любимый угол, а мне снова достался Эллочкин стул. Неудобно. Неуютно. Еще вчера на этом самом месте сидела Лапочка, перекладывала бумажки, строила глазки Гошику, любовалась своим отражением в зеркале. Скорее всего, зеркало Лапочку любило и радостно показывало, какие у нее огромные глаза, пухлые губки, идеально выщипанные брови и нос совершенной формы. Зеркала любят красивых, а мне вечно показывают круги под глазами, прыщики на лбу и жирный блеск на коже. Волосы у моего отражения и те какие-то тусклые.