Виктория Холт - Королева в ожидании

• Название: Королева в ожидании
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Сантакс-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88970-085-5

Конец XVII – начало XVIII века. Последний из Стюартов принцесса Ансбахская – потомок Гогенцоллернов, – блестяще образованная и воспитанная, но без состояния, титулов и влияния, неожиданно попадает в эпицентр внимания. На ее руку претендует испанский принц. Она может стать не только королевой, но и императрицей, надо только поддаться искушению и, прельстившись блеском испанской короны, отстоять мессу, принять католичество. Но принцесса не идет на сделку с совестью, и неожиданно, словно в награду, перед ней открывается возможность стать обладательницей сразу трех корон. Ей надо только выйти замуж за кронпринца Пруссии, и притязания Ганновера на короны Англии, Испании и Ирландии становятся реальными. Обезглавив одного короля и выдворив из страны другого, англичане создали для себя сложную ситуацию, ибо в соответствии с актом о престолонаследии, если у королевы Анны так и не родится сын, ганноверец Георг Людвиг может занять вакантное место английского короля.

---

– Мне жалко Пруссию.

Каролина повернулась к нему спиной и пошла по дорожке.

– Не беспокойся, мадам Каролина, – закричал ей вслед принц. – Отец никогда не позволит мне жениться на тебе. Ты никто… Полное ничтожество! Ты не подходишь для брака с королем Пруссии.

Да, этот несносный мальчик не нравился Каролине. Она только жалела, что София Шарлотта так сильно беспокоится за него, что, впрочем, было понятно, ведь он ее единственный сын… Ее родной сын, который так отличается от приемной дочери.

Теперь Каролина сидела и внимательно слушала, что мать принца говорила Готфриду Лейбницу.

– Здесь его некому дисциплинировать, – высказал свой вердикт Лейбниц. – Нет других мальчиков, равных ему. Придворные и дворяне, среди которых он проводит время, благоговеют перед ним. С ним должны жестко обращаться равные. Почему бы вам не послать его в Ганновер, где он будет среди своих кузенов?

– Вы думаете, Ганновер… в это время… подходящее для него место?

– Лучшее из возможных. Там он, вероятно, подружится со своим кузеном Георгом Августом и обнаружит, что не всегда можно делать, что хочешь.

– Я часто думаю о бедных детях. Они сильно скучают по матери?

– Прошло много времени с тех пор, как они видели ее.

– Но они же знают, что ее держат в тюрьме в Олдене! Они никогда не спрашивают о ней? Не хотят ее видеть?

– О да, Георг Август часто говорит о ней. Я слышал, что он всегда вспоминает ее добрыми словами и клянется спасти.

– А мой брат?

– Принц ведет себя так, будто у него никогда не было жены. Он вполне доволен нынешним положением. У него есть наследник, Георг Август, и дочь София Доротея.

– Но ведь она названа в честь матери, и ее имя должно напоминать ему жену.

– Он не показывает вида и… продолжает развлекаться…

– С Эрменгардой Шулемберг?

– Она остается его фавориткой. София Шарлотта вздрогнула.

– И вы думаете, что моему сыну будет лучше в Ганновере!

– Там ваша мать, она позаботится о нем.

– Да, – вздохнула София Шарлотта, – там моя мать.

В результате Фридрих Вильгельм был отправлен в Ганновер.

* * *

Когда Готфрид Лейбниц не обсуждал с Каролиной серьезных проблем, он любил посплетничать. Он восхищался герцогиней Софией, матерью Софии Шарлотты, и охотно болтал о Ганноверском дворе. А так как Ганновер был когда-то домом обожаемой Софии Шарлотты, то Каролина с живым интересом слушала рассказы Лейбница.

Как отличалось детство Софии Шарлотты от детства Каролины! И все равно вокруг нее бушевали такие же бури и страсти, как и те, о которых Каролина узнала в Дрездене. Судьба ганноверской принцессы Софии Доротеи казалась девушке трагичнее, чем судьба матери. В последнем случае вмешался случай и спас Элеонору от рук убийц. Несчастной Софии Доротее не помог никто.

Лейбниц часто вспоминал это трагическое событие. Он говорил о Георге Людвиге, старшем брате Софии Шарлотты, как о полном невежде, которого философ презирал.

– Если вы способны вообразить полную противоположность нашей очаровательной Софии Шарлотте, так это будет ее брат.

– Похоже, что он совершенно отвратителен, – решила Каролина.

– По-моему, так считают почти все, кроме Эрменгарды Шулемберг и еще одной-двух его фавориток.

– Расскажите мне о его детях.

– Георг Август примерно вашего возраста… возможно, на несколько месяцев младше. Он во многом похож на своего отца, но, думаю, способен стать лучше. Он любит музыку. Единственный признак культуры у ганноверских правителей – любовь к музыке. Литература… искусство… философия… для них не существуют.

– Как могло случиться, что у Софии Шарлотты такой брат?

– Она похожа на мать. Герцогиня София одна из самых умных женщин, каких я знаю.

– Но, конечно, не такая умная, как ее дочь?

– Когда маркграфиня Бранденбургская достигнет возраста своей матери, она будет такой же мудрой. Я не могу дать оценку выше, чем эта.

– Мне бы так хотелось увидеть курфюрстину Софию.

– Вы ее обязательно увидите. Она часто говорит о том, что хочет навестить дочь. Наша курфюрстина – ее любимое дитя.

– Я ее хорошо понимаю.

– Уверен, что вы с герцогиней Софией станете друзьями.

– Расскажите мне о ней побольше. Расскажите о детстве Софии Шарлотты.

– Ох… эти братья! Они постоянно воевали друг с другом. Это началось еще в детской. Георг Людвиг был такой тупой… такой грубый, такой жестокий. Я знаю, герцогиня всегда сожалела, что он старший. Она предпочла бы любого сына в качестве наследника.

– И Георг Людвиг знает об этом?

– Если и знает, то ему наплевать. Он вполне доволен, если его оставляют в покое, чтобы он мог предаваться двум своим главным увлечениям.

– Каким?

– Войнам и женщинам. Поочередно и одновременно.

– А его отец и мать? Они были счастливы вдвоем?

Лейбниц пожал плечами.

– Герцогиня София – очень мудрая женщина. Ее муж, Эрнест Август, тоже не обходился без любовниц. София смотрела на это сквозь пальцы. Фактически, она не давала себе труда даже заметить похождения мужа. Не проявляла абсолютно никакого интереса к его внебрачным связям.

– Но почему?

– Она говорила, это ее не касается. Жене до тех пор не следует выражать неудовольствия мужу, если он проводит с ней столько времени, сколько надо, чтобы дать ей детей.

– По-моему, это странная философия брака.

– Герцогиня София – необычная женщина. Благодаря тому, что она оставалась верной своей доктрине, ей удалось поддерживать гармонию и достоинство и обладать властью при дворе мужа. К тому же она мать многих детей.

– И ее не волновало, что муж ей изменяет? Не могу в это поверить.

– Она благородная дама, более высокого происхождения, чем муж. Ведь она дочь королевы и внучка короля Англии. Она никогда не забывает об этом, – Лейбниц суховато улыбнулся. – И никому не позволяет забывать.

– И поэтому она не замечала неверности мужа?

– Королевское происхождение – главное в ее жизни. Но это еще и возможность получить корону. Все остальное кажется ей незначительным. У нее есть рожденные ею наследники. Она может стать королевой Англии, и тогда после нее королем будет Георг Людвиг.

– Королевой! Но это же так далеко!

– Для герцогини Софии это дом. Она никогда не была там, но всегда называет Англию своим домом. Она надеется, что в один прекрасный день ее позовут, она отправится в Лондон и взойдет на трон. Вы же знаете, что у нее есть шансы.

– Да. Но за морем есть и другой претендент. Вы не думаете, что он приплывет раньше, чем герцогиня София?

Лейбниц ехидно засмеялся.

– Когда она пригласила меня работать в Ганновер, одной из моих обязанностей было попытаться сплавить воедино католическое и протестантское вероисповедание. Но потом в Англии был принят закон о престолонаследии, и в нем есть статья, что только исповедующий реформатскую, то есть протестантскую, веру, может носить английскую корону. После этого курфюрстина потеряла интерес к объединению католичества и протестантства. Она была протестанткой и решила оставаться ею.

– Герцогиню не назовешь женщиной глубокой веры.

– Ее вера – английская корона. Она убеждена, что это самая ценная в мире диадема, а Англия – самый желанный дом. Религия для нее нечто весьма полезное правителям. София всегда подчеркивает, что только правители низкого происхождения позволяют религии управлять собой. Теперь с каждым днем английская корона все ближе, а протестантизм ее все сильнее.

– Вы находите это достойным восхищения?

– Я нахожу это… мудрым.

– Разве это не циничный взгляд на религию?

– Это не имеет отношения к цинизму. Вы слушали – и даже участвовали – в наших дискуссиях. Мы все бродим в темноте. Что такое вера? Само слово предполагает, что в нем есть основание для неопределенности. Кем бы вы, молодая женщина с живым умом, восхищались больше: человеком, убеждающим себя, что он слепо верит и поэтому закрывает глаза на сомнения, или тем, кто говорит: «Я не уверен, но страстно хочу знать и готов прислушаться к любому аргументу»?

– Естественно, я считаю, что мудрее жить с открытым разумом.

– То есть как герцогиня София. У нее открытый разум. И поэтому если у нее есть шанс получить трон Англии, будучи протестанткой, и вовсе нет шансов стать английской королевой, будучи католичкой, то мудрость предписывает ей быть протестанткой.

– О, конечно, это мудро, но…

– Вы слишком эмоциональны, дорогая юная принцесса. В вас говорит голос молодости. Когда начинается буря, надо правильно ставить паруса. Разве мудро ради принципа потерпеть крушение? Столь многое зависит от того, как вы поступите при приближении бури. В жизни человек редко приходит к ясному решению. Вероятно, его и нет. Это и делает наши дискуссии здесь такими интересными и такими ценными.

– А вы сами? Я слышала, что вы ради принципа отклонили предложение стать хранителем Ватиканской библиотеки.