Патриция Кемден - Роковые поцелуи

• Название: Роковые поцелуи
• Автор: Патриция Кемден
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01860-0

Действие романа популярной американской писательницы разворачивается в Европе начала XVIII века. Венгерская красавица графиня Элеонора задумала покорить сердце французского аристократа Ахилла. Это, впрочем, лишь первый шаг в сложной игре, которую ведет семья Элеоноры, решившая отомстить тому, от чьей руки пали на поле брани их родные и близкие.

---

– Значит, в другую деревню. – Дюпейре фыркнул и грохнул кулаком по столу. – Чертова дура. Разрешила этой нахлебнице, своей племяннице, взять моего лучшего гунтера, Тоньерра! – Он поерзал на стуле, бросив гневный взгляд на графа. – И поэтому, Д'Ажене, мне пришлось отложить охоту. Утро обещало прекрасный день. В такой день! – Он вздохнул. – Упрямая старая… Никогда не женитесь, Д'Ажене. Никогда, никогда, никогда! – Он снова ударил по столу. – Тоньерр! Можно ли поверить? Если она загонит его… почему той драгоценной племяннице с кошачьими глазами приспичило выбрать именно это утро?.. Однако я предупредил! «Ни одна из моих лошадей, – сказал я ей, – ни одна из них не выходит из конюшни раньше девяти!» Дюпейре встал, тяжело опершись на палку.

– Приятно было поговорить, Д'Ажене. Не знаю, почему эта глупая женщина жалуется, что вы сущий дьявол. Это не так уж плохо для мужчины. – Его взгляд помрачнел, и он заковылял к двери. – Неженатого мужчины. Чертова дура… – Он согнул колено, чтобы пнуть тяжелый стул, но остановился на полпути и выругался. – Я уже сделал эту глупость. Черт возьми, я, кажется, сломал палец… – Под его бормотание дверь закрылась.

Ахилл отпил кофе и посмотрел в окно. Переведя взгляд на часы, он увидел, что уже было двадцать минут девятого. Он позвонил своему камердинеру. Тот вошел и поклонился.

– Я еду на охоту, как и было запланировано, – сказал ему граф.

Спустя полчаса Ахилл шел через салон с золочеными зеркалами, направляясь к конюшням, когда вслед за ним неожиданно бросилась женщина.

– Месье! – позвала она. Это была мадам де Рашан. Ахилла подмывало не ответить ей. Они были одни. Он посмотрел на стеклянные двери, ведущие на террасу, почти ожидая увидеть там венгерскую графиню. Он вспомнил огонек возбуждения, вспыхнувший в ее зеленых глазах, когда он упомянул о прогулке верхом. Он собирался зажечь от него свое собственное пламя.

– Д'Ажене! Д'Ажене, вы еще будете меня благодарить! – Голос маркизы дрожал от возмущения.

Он повернулся и слегка поклонился.

– Неужели, мадам?

– Вы, черноглазый… – Ее глаза сузились от гнева и обиды. Она круто развернулась, взметнув широкими юбками. – От вас больше семи месяцев ничего не было слышно. Вы даже не пытались увидеться со мной. Стало быть, наша встреча с вами в Жемо для вас ничего не значит?

– Час, проведенный в кустах? – У Ахилла свело в животе от воспоминаний, но он лишь поднял бровь. – Или вы думаете, что я стану утруждать себя тем, что последую за женщиной за одно только обещание ее постели? После встреч в кустах мало что остается. – Неожиданно он вспомнил запах дамасских роз и вкус апельсина. – Хотя иногда…

– Я говорила мадам де Шатору, что вы не будете меня слушать, – сердито сказала Рашан. – Но фаворитка короля хочет дать вам последний шанс. Однако она далеко не глупа, Д'Ажене. Она знает, что вы думаете только о себе.

Кому-то гневное лицо леди Рашан, обрамленное высокой напудренной прической, могло показаться хорошеньким. Он же считал его заурядным, прекрасно отражающим ее сущность.

– В настоящий момент я думаю о том, чтобы покататься верхом, мадам. – Он кивнул и повернулся, чтобы уйти.

– Подумайте об этом, месье: фаворитке короля угодно, чтобы вы вернулись в Париж. Она вас простила. Подумайте о власти, которая ждет вас. О… возможностях для ваших дьявольских развлечений. Вы увидите, что ла Шатору умеет забывать. Даже ваши грехи, Д'Ажене.

– Зато я не забыл их. – Он слегка улыбнулся. – И не собираюсь.

Маркиза была явно рассержена.

– Можно ли вам угодить? И сами-то вы знаете, что удовлетворило бы вас? Как может такой эгоист, как вы, отказываться от денег, власти, влиятельности? Об этом мечтает каждый.

– Я не каждый, мадам. – Он смотрел ей в лицо, но она избегала его взгляда. – Как же плохо вы меня знаете. – Он потер большим пальцем ладонь, затянутую в черную замшевую перчатку для верховой езды. – Как мало все знают обо мне. И о моих грехах. Мой эгоизм особого рода. Ему не нужны милости фаворитки короля… – его голос зазвенел, как остро заточенный стальной клинок, – или ее сводни.

Ла Рашан чуть не задохнулась от обиды.

– Вы зашли слишком далеко! – завизжала она и, схватив фарфоровую статуэтку, метнула ее в Д'Ажене.

Он даже не пошевелился. Статуэтка пролетела мимо и врезалась в стену позади него.

– Ла Шатору, должно быть, предложила вам немалую сумму, – сказал он спокойно. – Десять, двадцать тысяч луидоров? Или вашему мужу пожалуют доходное место при дворе? При определенной сноровке на подкупах и взятках там можно без труда сделать пятьдесят или сто тысяч.

Мадам де Рашан зло рассмеялась.

– Почти двести. – Прищурившись, она посмотрела ему в глаза. – Ла Шатору не простит вас дважды, Д'Ажене. Если вы откажете ей в этот раз, никто не знает, что тогда произойдет. Всем нам будет лучше, если вы вернетесь в Париж. Да, Рашану необходимо это место, но вы… вы один, Д'Ажене. Вы что, не понимаете? И пока вы не вернетесь в Париж, вы всегда будете один. Ла Шатору позаботится об этом.

– На днях я уезжаю, – сказал Д'Ажене. Мадам де Рашан облегченно вздохнула, и на ее лице появилась торжествующая улыбка. – Чтобы присоединиться к нашей армии в Баварии.

– Нет! Позвольте мне сказать ей, что вы вернетесь.

– Можете передать ей, что я приму лишь приглашение короля, а не его шлюхи.

– Дурак! – закричала ла Рашан. Она оттолкнула со своего пути стул, и ее каблуки громко застучали по мраморному полу. – Думайте о том, что делаете…

– Это вы думайте в следующий раз, прежде чем браться пособничать шлюхе.

– Ублюдок! Рашан говорил, что вы ни за что не согласитесь.

Перед глазами Ахилла возникла красная пульсирующая пелена, превратившаяся в жгучую багровую точку. Он двинулся на мадам де Рашан.

– Д'Ажене, нет! – воскликнула она, загораживаясь стулом и отступая. – Я хотела сказать…

Он схватил стул и отшвырнул его в сторону. Раздался оглушительный звон стекла, эхом отозвавшийся от стен. Сверкающие осколки зеркала заиграли сотнями бликов в лучах утреннего солнца.

Маркиза с криком выбежала из комнаты.

– Вы заплатите за это!

Через мгновение красное свечение исчезло и к графу вернулось спокойствие.

– Я согласна, – раздался чей-то голос. В комнату вошла графиня Баттяни, небрежно приподняв подол платья над рассыпавшимся стеклом. – От этого зеркала всегда слепило глаза.

Он ждал, сложив руки на груди. Как долго она была здесь? И будет ли на этот раз играть в невинность. Стекло хрустело под ее ботинками, когда она направлялась к дверям террасы. Проходя мимо, она чуть заметно кивнула графу.

– В конце концов, месье, почему непременно нужно освещать все темные углы?

Д'Ажене поклонился, показав, что понял ее насмешливый вопрос.

– В самом деле, почему, мадам? Иногда свет очень отвлекает.

– Значит, вас легко отвлечь? Жаль. Хотя, возможно, это объясняет, почему кое-кто в Париже так суетится, стремясь стать вашим покровителем.

– «Суетится», мадам?

– «Суетится», месье. Как крысы в темном углу. – Она вышла на залитую утренним солнцем террасу.

Ахилл проводил ее взглядом. Он улыбнулся и пошел следом. Что ж, в конце концов, это Дюпейре отменил свою охоту, а не он.

Увидев рядом с гунтером Дюпейре гнедого жеребца Ахилла, Элеонора немного растерялась.

– Нет, мне жаль, но ты все перепутал, – сказала она конюху, седлавшему ее коня. – Я поеду одна.

Конюх опешил, но Ахилл предупредил его протесты.

– Это безрассудство – ехать одной, – возразил он. – Что вы будете делать, если ваш конь наступит на кроличью нору и сломает ногу.

– Пойду пешком.

– А если вы сломаете ногу?

– Тогда я поползу, месье. Я хочу поехать одна.

Граф опустил глаза, чтобы она не заметила, что ее слова задели его.

– Почему, мадам? Наверное, у вас свидание?

С помощью конюха она забралась в седло и повернулась к Ахиллу, стараясь не дать своему раздражению выплеснуться наружу. Потемневшие от гнева глаза скользнули по его лицу.

– Вы обижаете меня, месье. Не судите о других по себе. – Она развернула коня и поскакала на восток.

Ахилл выругался про себя.

– Эй, грум, – сказал он стальным голосом, не спуская глаз с удаляющейся фигуры графини. – Даю луидор, если ты оседлаешь Широна прежде, чем она исчезнет из виду.

Глаза конюха расширились при обещании такого богатства, и он бросился выполнять приказание. Ахилл уже сидел верхом, когда на вершине небольшого холма поднялось легкое облачко пыли, вырвавшееся из-под копыт скачущего коня графини. Он бросил конюху золотой, потом еще один.

– Ты никогда не седлал моего коня и не видел, куда я уехал. – Конюх понимающе улыбнулся и кивнул, крепко зажав в кулаке монеты.

Ахилл пришпорил Широна и пустил его галопом туда, где за освещенным солнцем холмом скрылась Элеонора. Конь мчался во весь опор, грязь после прошедшего дождя летела у него из-под копыт. Кровь стучала в ушах Ахилла. Его дыхание стало глубоким и частым. Ему не хватало лишь шпаги, чтобы испытать восторг от кавалерийской атаки.