Патриция Кемден - Роковые поцелуи

• Название: Роковые поцелуи
• Автор: Патриция Кемден
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-01860-0

Действие романа популярной американской писательницы разворачивается в Европе начала XVIII века. Венгерская красавица графиня Элеонора задумала покорить сердце французского аристократа Ахилла. Это, впрочем, лишь первый шаг в сложной игре, которую ведет семья Элеоноры, решившая отомстить тому, от чьей руки пали на поле брани их родные и близкие.

---

– Прошу прощения, месье. Но месье Дюпейре просит вас пройти в игорную комнату.

Ахилл махнул рукой в знак того, что понял, и спросил:

– Увидеть, как он проигрался в пух и прах или много выиграл? – Затем выпрямился, зная, что ответа не получит. – Скажи ему, что ты точно выполнил поручение.

– Месье?.. – неуверенно начал слуга, затем откашлялся и снова поклонился. – Как вам угодно, месье.

Снова оставшись в одиночестве после ухода слуги, Ахилл закрыл глаза от мерцания свечей, пробивающегося сквозь стекла двери. Он изнывал от скуки. Почти год прошел с той ночи в Париже, а он еще не освободился от мыслей о ней. Он приехал в замок де Жемо, чтобы попытаться избавиться от воспоминаний, но в том темном месте, совсем не похожем на светлый и веселый замок Дюпейре, он только приумножил свои грехи.

Ахилл вздохнул и напряг правую руку. Там, около плеча… и сейчас гнездилась немая боль от раны, полученной в Жемо, словно отзвук его мучительного оскорбления. Быть пойманным, как мальчишка… Он отбросил воспоминания. Жемо был ошибкой.

Ахилл подумал о графине. Было ли глупостью обратить на нее внимание? Не имеет значения. Возможно, он решил, что она развлечет его, но существует поле боя, которое прогонит внутреннюю скуку, грозящую поглотить его; свое спасение он найдет на поле брани. Он понял это еще в юности.

Ахилл прошел через танцевальный зал в игорную комнату. Стены комнаты были обиты ярко-красным шелком, бросавшим блики на нервно-возбужденные и без того красные от излишне выпитого вина лица. Ахилл собирался извиниться, но, оказавшись за спиной пожилого маркиза Дюпейре, когда тот выиграл еще одну партию у сплетника Виньи, заметил более достойную внимания игру. За Виньи через дверной проем можно было видеть графиню Баттяни, сидевшую в покрытом позолотой кресле и любезно болтающую с хозяйкой дома, женой Дюпейре.

Виньи громко выругался, проклиная плохую карту. Графиня Баттяни подняла глаза на шум. Ее взгляд встретился со взглядом Ахилла, но она отвернулась, не показав, что заметила его. Ахилл удивился подобной надуманной холодности.

К Элеоноре подошел какой-то мужчина, Ахилл не узнал его, и когда Элеонора, быстро улыбнувшись и качнув золотисто-каштановыми кудрями, отклонила приглашение потанцевать, даже не стал копаться в памяти, чтобы вспомнить его имя, поскольку предложение было отклонено, личность мужчины не имела значения.

Она, казалось, почти во всех отношениях полностью контролировала себя, но что-то в манере обмахиваться веером заставляло Ахилла думать, что она не совсем спокойна. У одной из дверей послышался шум.

Дюпейре с фырканьем бросил перед ним свои карты на стол.

– Вы раздражаете меня, Виньи. Вы играете, как самый неумелый гасконский молокосос. – Дюпейре сгреб свой выигрыш. – Что с вами случилось?

Виньи бросил взгляд на Ахилла, затем его глаза быстро вернулись к картам. Он нервно пожал плечами.

– Я устал, месье. Только и всего.

– Вы становитесь очень нелюбезным, – недовольно произнес Дюпейре.

Ахилл, кивнув в сторону Виньи, сказал:

– Месье маркиз предпочитает, чтобы вы проигрывали более умело.

В шуме смеха за спиной Виньи не спеша встал человек. Смех прекратился. Правая рука Ахилла начала сама по себе сжиматься в кулак. Этот человек должен был умереть в ту ночь в Париже вместе с остальными.

Мужчина сделал притворный поклон в сторону Ахилла, отходя в сторону так, чтобы казалось, что он предназначается Дюпейре.

– Поскольку Виньи не угодил, возможно, маркизу Дюпейре будет угодно посмотреть настоящую игру, – произнес мужчина.

– Рашан, – с неприязнью ответил Дюпейре, – вас сюда не приглашали.

– Безусловно, по недосмотру.

Дюпейре посмотрел на Ахилла, затем вновь взглянул на Рашана.

– Я не хочу неприятностей.

Маркиз де Рашан пожал плечами.

– Что может случиться в таком скромном загородном поместье? – Его глаза встретились с глазами Ахилла. – Сейчас в Париже…

– Вы сейчас не в Париже, – прервал его Ахилл. – Вы значительно восточнее.

– Д'Ажене, будьте добры, немного повежливее, – отозвался Рашан с фальшивой учтивостью. – Сам король считает совершенно правильным, что я приехал сюда, чтобы возобновить нашу… прерванную… игру. Разумеется, вы не будете возражать против этого?

– Против этого я не возражаю. Я возражаю против вашего присутствия.

Повисло гнетущее молчание. Виньи сидел бледный. Дюпейре нервно перебирал карты. В глазах Рашана Ахилл увидел пламя ярости и ненависти и почувствовал прилив удовлетворения.

– Именно я должен… – начал Рашан, а потом разочаровал Ахилла тем, что запнулся, когда осторожность и страх появились в его глазах. Пожав плечами, с натянутой улыбкой Рашан сказал: – Я хотел бы закончить нашу игру, Д'Ажене.

– Она закончилась почти год назад, – ответил Ахилл. – Или месье маркиз забыл?

– Ничего я не забыл, ты!..

– Месье! – закричал Дюпейре. Он приложил руку ко лбу и пробормотал: – Моя жена говорила: «Скромный загородный вечер». – Он жестом приказал слуге принести еще вина. – Пожалуйста, пожалуйста, – повторял он. – Теперь, Рашан, я уверен, что король хотел, чтоб вы отдохнули. Для вас этот год был насыщен событиями…

– Убийство – это событие, не так ли, Д'Ажене? – съязвил Рашан.

Дюпейре раздраженно выдохнул:

– Месье! Мы собрались здесь, чтобы отдохнуть. Пусть вашу ссору с месье Д'Ажене разрешит король. А здесь выпейте немного бургундского.

Рашан выхватил у слуги бокал вини, и влил его в себя. Ахилл следил за его красным лицом. Он, должно быть, видел некоторое родственное сходство в крупных чертах стоящего перед ним человека… с человеком, который когда-то назывался его другом.

Взгляд Ахилла стал отсутствующим. Приступ добродетельности заставил его оцепенеть – словно после укуса ядовитого паука – всего, кроме одного маленького уголка печали в темноте его души.

Размышления прервало фырканье – Рашан вырвал кувшин с вином из рук слуги и до краев наполнил свой бокал.

– Давайте не будем портить месье Дюпейре «скромный загородный вечер», – сказал он, насмешливо произнеся последние три слова. – Партию в фаро? По тысяче луидоров для начала. Я сдаю.

Сумму прокомментировал всеобщий смех. У Рашана никогда не было денег, его земли были заложены и перезаложены, и Ахилл хотел было пройтись насчет его возможностей платить. Но сзади на некотором расстоянии стояла графиня Баттяни. Она, сжимая веер, встала при первом же намеке на стычку.

«Почему она так возбуждена?» – удивился Ахилл. Остальные женщины шептались между собой, их глаза блестели в ожидании приближающегося столкновения двух врагов, ее же глаза выражали беспокойство.

Слуга сделал движение, чтобы закрыть проходную дверь.

– Не надо, – сказал Ахилл. Его взгляд на мгновение встретился с глазами графини, и она успокоилась. – Я хотел бы, чтобы дверь была открыта, – очень вежливо произнес он, снова глядя на Рашана. – Итак, партия. Ведь вы так настаиваете. Но для начала по две тысячи.

Рашан побледнел, потом кивнул и сел. Из ящичка с картами выскользнули две и были сданы. Ахилл поставил свой стул так, чтобы в поле зрения находились и маркиз де Рашан, и графиня Баттяни.

Игра пошла так, как Ахилл и ожидал. Рашан был наихудшим типом игрока, тем, кто умеет немного играть, но считает свое умение лучшим, чем оно есть на самом деле. Ахилл разделил свое внимание между графиней и картами. Это был трюк, которому он научился еще ребенком, поглощенным в свое чтение, в то время как уши внимательно прислушивались к мягким шагам его наставника. Рашан пошел неудачно, потом с победным видом откинулся назад и фыркнул:

– Ты знаешь, я не позволю тебе вывести меня из себя. – Он шумно глотнул еще вина и наклонился вперед. – Я слишком долго ждал. А теперь хватит. Король далеко. Париж далеко. – Его глаза сверкнули. – Но не справедливость!

Рашан криво усмехался, пока не была перевернута последняя карта. Его лицо вытянулось.

– Что за черт! – Он бросил карты на пол, вскочил и, схватив стул, с размаху ударил им о пол. – Наслаждайся своей победой, Д'Ажене. Это последняя капля твоей удачи! Все пришло в движение, разве ты не видишь? Ты уже пойман, месье граф… – Рашан сжал руку в кулак. – Пойман, как…

– Вы пустомеля, Рашан, и мне скучно все это. – Ахилл встал. Графиня Баттяни, словно задумавшись, приложила веер к губам и поспешила удалиться. – Вы можете оставить свою записку Дюпейре, – бросил Ахилл Рашану и повернулся, чтобы уйти.

– Еще партию!

– Игра окончена.

– Нет! – заорал Рашан. – Не игра. Не Париж! Прольется кровь, Д'Ажене. На твоих руках кровь Рашанов. Расстояние не играет роли – будь оно в лигах или годах, – кровь прольется.

Задумчивое лицо графини Баттяни стояло перед глазами Ахилла, пока он шел к себе в комнату. Угрозы Рашана не имели для него никакого значения – этот человек был хвастливым трусом.