Полина Поплавская - Бриз для двоих

• Название: Бриз для двоих
• Автор: Полина Поплавская
• Издательство: Крылов
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-623-8

Куда уходит любовь? Героиня романа не знает ответа на этот вопрос. Однажды, в пылу слепой страсти, она оставила мужа и бросилась в объятия недостойного человека. Его измена привела ее к трагедии. По прошествии времени ее жизненный опыт удержит от роковой ошибки другую женщину, молодую талантливую художницу, и поможет ей обрести настоящую любовь.

---

Но чего же он ждет и почему не уходит? Рэй предчувствовал, что ему приготовлен еще какой-то сюрприз, и не был уверен, что он окажется приятным.

В гостиную кто-то вошел. Рэй сидел спиной к двери и боялся обернуться. Так что, это была шутка? Джуди все же здесь и старуха просто подготовила его к разговору?

– Мама сказала, что ко мне пришли, – узнал он знакомый голос, – однако, должна признаться, меньше всего я ожидала увидеть тебя.

Они стояли друг напротив друга.

– И ты разочарована? – спросил Рэй, скользя взглядом по ее лицу.

– А ты как думаешь? – без тени улыбки вопросом на вопрос ответила Нора.

– Я думаю, ты все-таки рада меня видеть.

– Ты самонадеян.

– Но разве я не прав?

Они не отрывали друг от друга жадных немигающих глаз.

– Как ты нашел меня?

– Адрес твоей матери находится в городской базе данных.

– Простой способ.

– А что, я должен был объездить всю округу и совершить при этом несколько подвигов?

– Это было бы неплохо…

– Нора! – Рэй больше не в силах был сдерживать себя.

– Я соскучилась по тебе, – ответила она. «Судьба?» – подумал Рэй, на мгновение оторвавшись от ее губ.

Тяжелый период в жизни Фрэнка закончился, во всяком случае, ему так казалось. Боль немного отпустила, и дышать стало легче… Но ему не хватало некой точки опоры, чего-то, что придало бы жизни смысл, озарило бы ее ясным светом…

В начале ноября, когда с неба сыпал крупный мокрый снег, и было ветрено и сыро, Фрэнк оказался в одном городишке, почти ничем не отличающемся от других мелких французских городов. Художника, к которому он ехал без предупреждения, в этот час не было дома, и Фрэнк решил прогуляться по окрестностям, заранее представляя себе все, что может увидеть.

Его ожидания оправдались: церквушка двенадцатого века, местный замок, памятник «A nos morts»[8] и табличка на одной уютной вилле: «Petit nid».[9] После шумного многолюдного Парижа здесь можно было отдохнуть душой.

Хозяин дома принял его по-провинциальному радушно. Фрэнк посмотрел его новые работы и отобрал две из них для выставки. На кухне суетилась сестра Жюльена, Анни, и оттуда неслись дразнящие запахи. Когда они сели за стол, Фрэнк почувствовал, что по-настоящему голоден. На деревянном, выскобленном до белизны столе дымились горшочки с луковым супом, хлеб был нарезан крупными ломтями, из высокого тяжелого кувшина в толстостенные стаканы полилась струя красного вина… Фрэнк был очарован неторопливой обстоятельностью и простотой почти деревенского быта этой семьи. Белые руки Анни принесли рубленое мясо с бобами и морковью, покрытые золотистой корочкой сырные шарики и тушеные каштаны, только что снятые с огня и обжигающие пальцы…

Художник курил трубку, протянув ноги к камину, и для полноты картины ему не хватало только бороды. Анни, стоя на коленях на стуле, склонилась над белокурой кудрявой головкой дочери, монотонно заучивающей:

– I shall read, he shall read…

– He will read, – поправила девочку Анни.

– He will read, – повторила белокурая Софи. Анни исподлобья взглянула на Фрэнка. «Трудный у вас язык!» – сказал ее взгляд. Фрэнк улыбнулся.

Он остался ночевать у гостеприимных хозяев и провел с ними весь следующий день, потому что его машину пришлось отправить на небольшой ремонт в местную автомастерскую. Его общество, кажется, не только не тяготило брата и сестру, но даже было приятно им, а ему и вовсе было по-настоящему хорошо.

Жюльен снарядился для «похода на этюды» и ушел бродить по окрестностям, Фрэнк остался в доме. Просматривая небольшую библиотеку художника, он, по возможности незаметно, наблюдал за его сестрой. Но его внимание не осталось незамеченным ею. Проходя мимо Фрэнка, она каждый раз улыбалась, глядя в его сторону, хотя он и делал вид, что поглощен перелистыванием пожелтевших страниц старых изданий. Фрэнка восхищала та ловкость, с которой Анни справлялась с повседневной работой, будто это и не стоило ей никаких усилий. Ему нравились ее движения…

Когда она собралась за покупками, он увязался за ней. Протягивая Анни длинную булку, продавщица так пристально взглянула на Фрэнка, что сестра художника смутилась. Фрэнк заметил это и потом, когда она вошла в следующий магазинчик, уже не стал заходить вместе с нею, а остался ждать на улице. Она словно поняла, почему он это сделал, и благодарно улыбнулась ему.

Отнеся покупки домой, они отправились к школе – встречать Софи после уроков. Говорили они немного, но Фрэнк понял, что Анни далеко не глупа, остроумна, но не многословна и не смешлива. Редкие качества для женщины! Он был очарован ею, ему все больше нравилось ее лицо, ее походка уже казалась ему восхитительной… Давно забытое ощущение, будто что-то легко щекочет душу, – ощущение зарождающейся влюбленности постепенно охватывало его.

Кругом было бело, снег скрипел под ногами, воздух был свеж и пахуч. Софи прыгала вокруг них на одной ноге, Фрэнк увлеченно болтал обо всем на свете, а Анни улыбалась и наклоняла голову то к одному, то к другому плечу. В этом ее движении было что-то очень трогательное, и Фрэнк уже знал, что запомнит этот жест и, заметив его у кого-то другого, непременно вспомнит эту женщину, ее улыбку, снег, тишину и запах морозного воздуха…

Темнело. Оттого, должно быть, снег казался каким-то неестественно, неправдоподобно белым. В парке он еще не был исхожен, и они бродили между деревьями, протаптывали дорожки, стараясь ступать след в след. Потом Софи бросила во Фрэнка снежком, от неожиданности он взвизгнул не хуже любой школьницы, что, наконец, рассмешило Анни. Они принялись лепить снежки и, запуская их друг в друга, носились по всему парку… Потом Фрэнк споткнулся и упал, а Софи вскочила на него верхом и принялась осыпать снегом, приговаривая: «Вот тебе, дракон, получай!» А он, вывернувшись, погнался за ней с криком: «Да, я дракон и сейчас спалю тебя своим огнем!» Время от времени в этой беготне он улучал возможность коснуться Анни, обнять ее, создавая видимость шуточной борьбы. А она смеялась, и глаза ее сияли…

Вдруг, в тот момент, когда они, переводя дух, оказались друг напротив друга, Софи подбежала к матери и что было сил толкнула ее сзади… Анни оказалась в объятиях подхватившего ее Фрэнка…

– Поцелуйтесь! – крикнула маленькая проказница.

Смутившись, Анни отодвинулась от Фрэнка.

– Простите, – пробормотала она. – Софи растет без отца… И вы ей очень понравились.

Девочка стояла в сторонке и, насупившись, смотрела на них.

– А по-моему, она ревнует, – сказал Фрэнк.

– Да, и это немножко. Хотя… как это глупо!

– Вы думаете? – прищурился Фрэнк. – Дети все чувствуют. Во всяком случае, она крикнула именно то, чего мне хочется весь сегодняшний день…

Анни молча отвела взгляд.

– Я дракон! Береги-ись! – закричал Фрэнк и снова сорвался с места вслед за припустившей девочкой.

Всю дорогу до Парижа он вспоминал Анни, ее сияющие глаза и этот крик Софи: «Поцелуйтесь!» Какого черта он спасовал, ведь можно было последовать приказу, сделав вид, что это только игра… Нет, нет, Анни не та женщина… А снег кружился в свете проносившихся мимо фонарей, снег летел в лобовое стекло, слепил глаза белизной, заносил дорогу и жизнь…

На открытие выставки вместо Жюльена приехала Анни, что стало для Фрэнка приятной неожиданностью. Он часто вспоминал ее за прошедшие несколько недель – так всегда бывало, когда его отношения с женщиной обрывались в самом начале, еще не успев принять какую-то определенную форму. Анни приехала вместе с дочерью.

– Я решила, что пора показать ей Париж, – сказала она, когда они разместились за столиком в кафе и Софи принялась расправляться с высокой горкой разноцветного мороженого.

– А она никогда прежде здесь не бывала?

– Да нет, она даже родилась здесь… – Анни опустила глаза. – Мы жили здесь с мужем три года, прежде чем уехали в Алжир.

– Вот как!

– Но Софи вряд ли что-то помнит, ей было два с половиной, когда мы уехали.

– И долго вы были в Алжире? Анни усмехнулась:

– Тоже три года, как-то все подчиняется принципу троичности…

– А потом?

– Потом я вернулась домой, и вот скоро… три года, как мы живем вместе с Жюльеном.

Фрэнк засмеялся:

– Значит, грядут перемены? Приближается роковой срок?

На этот раз Анни даже не улыбнулась, напротив, очень серьезно взглянула на него:

– Не знаю. Мы ладим, нам хорошо. Всем троим. Но… кто знает…

Фрэнку показалось, что ее слова как-то относятся к нему. Уж не думает ли она, что он может изменить ее жизнь? Женится на ней, удочерит Софи и заберет их в Париж? Эта мысль его неприятно царапнула. Отчего женщины, почувствовав мало-мальски не пошлый интерес к себе, молниеносно вцепляются своими прелестными щупальцами в того, кто может взять на себя всю ответственность, решить все проблемы? Почему им всегда нужен поводырь, спаситель? Почему они не могут сами преобразить свою жизнь? Вот он, Фрэнк, смог же пересилить себя, а женщина в подобной ситуации выпадает из жизни не на месяц-два, зачастую ее жизнь прерывается на долгие годы, хотя им-то, увядающим так быстро, как раз нельзя терять драгоценного времени! И пока не найдется кто-то, кто захочет спасти ее, она не живет, а лишь страдает и ждет… Черт возьми! Если она хочет в Париж, так пусть и едет, но он-то, Фрэнк Дорсон, здесь при чем?