Кэтрин Стоун - Близнецы

• Название: Близнецы
• Автор: Кэтрин Стоун
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-05296-7

Сестры-красавицы, сестры-близнецы… Одна посвятила свою жизнь исполнению честолюбивых планов, стала адвокатом. Вторая сделала головокружительную карьеру супермодели. Одна – покорительница судебных залов, вторая – победительница в мире роскоши и блеска. И у каждой – своя судьба, своя любовь, своя боль, свои тайны. Две совершенно непохожие женщины, готовые в любой момент прийти друг другу на помощь. Чего бы это ни стоило!

---

Чарлз ехал на машине по длинной дорожке, посыпанной гравием, прочь из особняка, который никогда не был для него настоящим домом. На его глазах блестели слезы. Он чувствовал пустоту и одиночество, которые ему приходилось испытывать даже в счастливые периоды жизни, и которые теперь прочно и неотъемлемо поселились в его сердце. Он был одиноким и навсегда останется таким.

Джон Перкинс с удивлением уставился на Чарлза Синклера. В течение последних нескольких месяцев он вместе с Эллиотом готовил юридические документы и полагал, что у Эллиота должны быть весомые причины, вынуждавшие отречься от сына, каким бы щедрым ни было это отречение. Джон предполагал увидеть перед собой бунтаря. Он ожидал увидеть длинные волосы, стеклянные от наркотиков глаза, нескрываемое презрение к жизни и мечтам своего отца, хоть что-то в этом роде.

Но спустя два дня после того, как Эллиот изгнал Чарлза из Уиндермира, Джон Перкинс встретился с Чарлзом и увидел только вежливого, озадаченного, чувственного молодого человека, который, как оказалось, во всех отношениях был молодой копией своего отца. Почему же Эллиот пытался избавиться от сына? Внешнее сходство между Чарлзом и Эллиотом было просто поразительным – темноволосый, красивый аристократ с притягательной и вместе с тем пугающей чувственностью. Сходство между отцом и сыном не ограничивалось только внешностью. В обоих мужчинах Джон Перкинс заметил огромную боль – угрюмую, непреходящую скорбь по невосполнимой потере.

«Почему?» – размышлял Джон. Он понимал, что темно-карие молодые глаза, смотрящие на него так, словно именно он был палачом, задают этот же самый вопрос.

– Не знаю, Чарлз, – ответил Джон на немой вопрос. Ему нужно было прояснить ситуацию, прежде чем сделать следующий шаг. – Но хотел бы тебе помочь.

– Ваша фирма могла бы… – Чарлз даже не знал, какие подобрать слова. Трасты? Активы? Фонды? Ему было известно только то, что отец дал ему миллионы долларов, лишь бы избавиться от него навсегда.

– Все что угодно. Если ты хочешь поручить это нам. – «По крайней мере, до тех пор, пока Эллиот не возьмется за ум и не вернет тебя обратно. Но Эллиот никогда так не поступит», – с грустью подумал Джон.

– Да. Спасибо.

Спустя шесть месяцев в роскошных апартаментах на Пятой авеню красивая молодая женщина смотрела, как Эллиот одевается в темноте. Было три часа ночи, и он уходил от нее, как всегда, чтобы вернуться в собственную квартиру на Парк-авеню или проделать неблизкий путь на машине до запретного для нее убежища на Лонг-Айленде. Сейчас, чувствуя большую уверенность в себе после выпитого шампанского и необычайно страстного вечера любви, она еле сдерживалась, чтобы не задать вопрос, который… ей никогда не хватало мужества спросить об этом.

Она никогда его не спрашивала об этом, потому что чувствовала что-то пугающее в Эллиоте Синклере. Кроме того, она никогда не спрашивала еще и потому, что знала: если широко обсуждавшаяся в прессе любовная история пятнадцатилетней давности что-то и значила для Эллиота Синклера, то сама она – просто последняя из огромного списка ничего не значивших для него «подруг», его очередная забава.

Но неужели он может так – заниматься с ней любовью и при этом не испытывать никаких чувств? Может быть, в конце концов, она стала особенной женщиной в жизни Эллиота Синклера?

– Эллиот? Что я значу для тебя?

– Что? – Его голос казался грубым.

– Мы встречаемся уже почти шесть месяцев. – «Хотя ты ни разу не провел ни одной ночи со мной». Она отбросила эту мысль. – Мы видимся почти каждую ночь. – За исключением тех дней, когда твой ненаглядный сын приезжает домой из Гарварда.

– Ты моя любовница, – раздраженно ответил Эллиот.

– Как я могу быть твоей любовницей? Ведь у тебя нет жены!

Даже в темноте она увидела злость в глазах Эллиота. Она невольно задрожала, внезапно испугавшись, что он может ударить ее. Но Эллиот не сделал ни одного шага к ней. Наоборот, в молчаливой ярости он оделся и ушел.

Она знала, что больше никогда не увидит его снова.

На расстоянии в шестьдесят миль, в Принстоне…

– Хочешь еще немного дури? – Симпатичная студентка со светло-рыжими локонами вставила в рот Чарлза недокуренный «джойнт».

– М-м. – Чарлз сделал медленный вдох, почувствовал, что его легкие наполняются дымом, и задержал дыхание.

– А меня ты хочешь? – проворковала девушка, прижалась к нему обнаженным телом и стала накручивать на пальцы его длинные, до плеч, каштановые волосы.

– Мне нужно идти, – сказал Чарлз, делая выдох.

– Ты всегда уходишь, Чарлз. Почему ты не проводишь со мной всю ночь?

Чарлз ничего не ответил. Вместо этого он встал с кровати и натянул свои выцветшие джинсы. Его красивое обнаженное тело казалось бронзовым при свете свечи.

– Разве тебе не нравится заниматься со мной любовью?

– Нравится, – честно ответил Чарлз. – И мы только что этим занимались. Два раза.

– Но после этого ты никогда не обнимаешь меня. И никогда не остаешься. Иногда мне кажется, что ты не испытываешь ко мне никаких чувств, Чарлз, – надув губки, осторожно прошептала она. – Иногда мне кажется, что ты не любишь меня.

«Конечно, не испытываю, – думал Чарлз, очаровывая ее своей обольстительной улыбкой. – И не люблю».

Чарлз уехал из Принстона за две недели до окончания первого курса. К весне он устал от наркотической пелены своей жизни. Осенью и зимой наркотики и девушки обеспечивали ему теплый, соблазнительный, объятый дурманом уход от своих разбитых вдребезги мечтаний. Он пропускал занятие за занятием, предаваясь бесконечным и бесцельным утехам. Он уговаривал себя, что его мечты больше ничего не значат. Ничто не имело значения – ни литература, ни спорт, ни сочинения, ни…

Но Чарлз покупал каждый номер «Образов». И он представлял в своем воображении удивительные разговоры с Эллиотом. Он мог бы рассказать Эллиоту, что неправильно в «Образах», а Эллиот бы внимательно слушал его, и его темные глаза блестели бы от гордости за сына.

– Если бы только рисунки соответствовали текстам, отец.

– Что ты имеешь в виду?

– Если слова и рисунки объединить, так чтобы вместе они составляли образ…

– Да. Что еще?

– «Образы» должны быть для всех и каждого, а не только для богатых.

– Ты прав, Чарлз, – сказал бы Эллиот. – Возвращайся, сынок, – потом поспешно добавил бы он, улыбаясь. – Давай сделаем «Образы» такими, какими они могут быть.

– Это никогда не случится, идиот! – однажды весенним вечером вскричал Чарлз в своей комнате общежития. – Посмотри правде в глаза!

Почти весь апрель ушел у Чарлза на то, чтобы отвыкнуть от разрушающих ум наркотиков и заставить себя вернуться к мучительной действительности его жизни. Первого мая он позвонил в офис юридической компании «Перкинс, Крейн и Маркс» на Мэдисон-авеню.

– Мистер Перкинс, это Чарлз Синклер.

– Да, Чарлз. Как Принстон? – Казалось, дела Чарлза идут замечательно. Джон представлял в своем воображении Чарлза – эталон здоровой, красивой внешности интеллектуальной элиты. На самом деле Чарлз сейчас выглядел таким, каким прошлым летом Джон ожидал увидеть сына, от которого отрекся Эллиот Синклер. Тело Чарлза было худым, болезненно-желтого цвета, его волосы – длинными и взъерошенными, а его карие глаза – пустыми и стеклянными.

– Прекрасно, сэр. Но я решил сделать небольшую передышку.

– О!

– Да. Я вступил в Корпус мира. Через неделю я уже буду жить в Кении.

– А когда вернешься?

– Не раньше чем через два года. Я хотел бы оставить вам свой адрес.

– Хорошая идея. Несомненно, нам придется связываться с тобой относительно некоторых инвестиций.

– Это не важно. Поступайте по своему усмотрению, – пробормотал Чарлз. – Мне просто хотелось поставить вас в известность, где я буду находиться.

«Если что-то случится с Джейсоном или Эллиотом».

– Ты рано. – Джейсон искренне и приветливо улыбался, открыв дверь на звонок в свою комнату в общежитии. Гость ответил слегка натянутой улыбкой. – Чарлз.

– Ты кого-то ждешь?

– Да так…

Братья не виделись и не говорили друг с другом больше года, с тех пор как Чарлз навсегда уехал из Уиндермира. Тогда он так и не позвонил Джейсону, чтобы попрощаться.

– Как ты, Джейсон?

– Замечательно.

Джейсон действительно выглядел превосходно, словно новое окружение – Кембридж, Гарвардский университет – подходило ему больше, не пугало его. Чарлз опасался, что для Джейсона это станет слишком тяжелым испытанием. Но светло-голубые глаза выражали спокойствие, умиротворение. На Джейсоне был кремового цвета свитер с темно-малиновой буквой «Н» – свитер спортсмена-победителя.

– За что? – спросил Чарлз, кивнув на букву и размышляя, имеет ли Джейсон представление о том, что означает этот малиновый знак.