Пэлем Вудхауз - Том 3. Лорд Аффенхем и другие

• Название: Том 3. Лорд Аффенхем и другие
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Остожье
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5-860-95122-1

Здесь собраны романы П.Г. Вудхауза, не составляющие саги, но объединенные второстепенными персонажами. «Секрет жизни — в смехе и смирении», — писал Честертон. Смехом и смирением пронизаны все романы П.Г. Вудхауза, который никого и никогда не учит, но чистота, красота и легкость его мира совершают с нами что-то очень хорошее.

---

Когда богатая вдова, пленившая его своей прелестью, вырвала Говарда («Балбеса») Стиптоу из привычной среды, он было обрадовался — и тут же понял, что угодил прямо в ад, где кишат лакеи, не говоря уже о воротничках, приемах, местной знати и обществе лорда Холбтона. Именно это и называют печальным пробуждением.

Сегодня он разводил пары с той минуты, когда узнал о предложении Даффа. Если тебе позарез нужны деньги, а твоя жена отказывается продать за дикую сумму портрет, который ты оценил бы шиллингов в тридцать, ты рассердишься при всей твоей кротости. Мистер Стиптоу кротким не был.

К довершению бедствий, полчаса назад Салли сказала про лакея. Он думал, что их больше не будет; и теперь — ждал.

— Добрый вечер, сэр, — сказал Джос. — Вы звонили? Пальцем, очень похожим на банан, мистер Стиптоу ткнул в белоснежную рубашку.

— Эй, вы!

— Сэр?

— Видали?

— Да, сэр.

— Рубашка.

— Вот именно, сэр.

— Уберите, а то забью в глотку!

Миг настал. Глядя на хозяина, Джос произнес:

— Стиптоу, вы ее наденете.

Глава VIII

Воцарилась тишина. Громоздкое тело хозяина скрутила судорога. Правда, кулаки он сжал.

— Что? — выдохнул он, сопя перебитым носом. — Чего говоришь?

— Наденете, — повторил Джос, заходя для верности за кресло и прихватывая со стола дорогую, крепкую вазу.

— Р-разорву.

— Ах, какая чушь! На что я вам в разорванном виде? Мистер Стиптоу горько усмехнулся.

— Остришь? — сообразил он. — Какой умный нашелся!

— Так я и знал, что вы это скажете.

— Знал?

— Да. Или «какой смелый». Кстати, у меня расписки, кухарка дала.

— О-ы!

Мистер Стиптоу покачнулся. Примерно неделю назад, в корыстных целях, он стал учить своих слуг игре в кости и, на свою беду, обнаружил у кухарки исключительный талант. Как раз сегодня он уговорил ее взять еще одну расписку, всего же задолжал шесть фунтов восемь шиллингов два цента.

— Страшно подумать, — прибавил Джос, — что скажет о них миссис Стиптоу. Дрожу при одной только мысли.

Задрожал и хозяин. Правление жены, хотя и деспотическое, его не очень тяготило. Он мог тыкать лакеев в манишку, не ожидая ничего более страшного, чем «О, Говард!» Простила она и игру с шофером; но это был предел. Одна мысль о том, что, не получив денег, лучшая кухарка в Сассексе заявит об уходе, разбудила бы в любящей жене уснувшую тигрицу.

— Предвидя, — говорил Джос, — что вы проявите твердость, я их выкупил. Обошлись они мне до смешного дешево. Слуги не верят в вашу платежеспособность. — Он помолчал. — Итак, рубашку вы наденете.

Хозяин рухнул в кресло, сжимая руками голову. Джос его пожалел.

— Ну, ну! — сказал он. — Немного разума, чуть-чуть кротости, и я вас не обижу. Как это вам удалось так проиграться? Видимо, плохо играете. Надо вас подучить.

Мистер Стиптоу поднял голову.

— А вы умеете? — выговорил он. Джос рассмеялся.

— Это интересно! Многие улыбнулись бы вашим словам. Насколько я понимаю, вы — новичок.

— Нет!

— Значит, порочный метод. Скажем, что вы кричите? Человек вы консервативный, что слышали в детстве — то и приняли. Я не удивлюсь, если вы способны крикнуть: «Пять-шесть, почту за честь».

— А что такого?

— Помилуйте! Кости выше этого. А главное, не играйте с кухарками. Практически все до единой — мастера. Ограничьтесь знатью. Я бы подготовился к приему, о котором столько толков.

— То есть как?

— Так. Уведите лордов за конюшню и — к делу!

— А ведь правда!

— Улов обеспечен.

— Мне много надо…

— Почему? Есть особые потребности?

— Ха-ха! — мистер Стиптоу воровато огляделся. — На дорогу в Голливуд.

— Сердце в горах?[42] Говорят, вам не очень везло. Напоретесь опять на превосходящую силу…

— Ха-ха! Да я одной левой…

— Я слышал, было иначе.

— От кого?

— От вашей жены.

— Бабы в этих делах не разбираются. Рефери подкупленные, вот и все. Да я вообще не для бокса еду. Я снимался.

— Да?

— Да. Такая, знаете, картина, все друг друга бьют. Подходит ко мне один тип и говорит: «Эй, ты!», а я ему тоже: «Эй, ты!» — и хрясь по морде. Потом еще один. Ну, много, штук пять, и всем — в рыло.

— Вероятно, Кларк Гейбл[43] был занят?

— И тут — она! Вы подумайте, только я начал сниматься…

— Многие говорят, что искусство и брак несовместимы.

— Все к собакам! Сейчас мой типаж в ходу. Уоллес, понимаете, Бири, Эдвард Робинсон… А Макси Розенблум![44] То-то. Боксер, как я, а теперь — ого-го!

— Макси был чемпионом.

— Интриги. В общем, снимался я вовсю, а тут — Мейбл. На дорогу денег нету…

— Ничего, два урока — и будут. Графы уедут домой в нижнем белье.

Мистер Стиптоу глядел на Джоса с почтением и любовью.

— Верно! — сказал он.

— Куда уж вернее. А теперь смотрите, какой я хороший, вы таких и не видели. Прошу!

— О-ы! — вскричал хозяин, принимая расписки.

— Прекрасно. Лезьте в рубашку.

— Лезть?

— Да. Будут гости.

— Морды надутые!

— Чем надутей морда, тем белей рубашка. Основной закон общества. Ну, Стиптоу, — р-раз!

— Что ж, если надо…

— Молодец! — Джос взглянул в окно. — Pardon, мне пора. Выйду в сад по одному дельцу.

Глава IX

Салли переоделась пораньше, чтобы еще до обеда погулять в саду. Усадьбу окружал ров, и она хотела отдохнуть у воды после лондонского зноя.

Опершись о низкую ограду и созерцая рыб, сновавших среди водорослей, она почему-то думала о Джосе. В конце концов, она ввела его в общество слуг и отвечала за результаты. Освоился ли он? Не подвела ли излишняя живость? Слуги суровы, они не прощают промахов.

Слава Богу, хозяйке он понравился. Тетя Мейбл с несвойственным ей восторгом говорит о его спокойной силе, уповая, что на балу «у Говарда будет пристойный вид».

Услышав «Пип-пип!», Салли обернулась и увидела предмет своих раздумий. Лакеи не гуляют под вечер в саду, но он этого не знал.

— Вот вы где! — заметил он. — В неверном предзакатном свете я чуть не принял вас за нимфу.

— Вы всегда кричите нимфам «Пип-пип»?

— Практически всегда.

— А вот лакеи не кричат.

— Очень жаль. Надо же начать беседу.

— Миссис Стиптоу лучше кричите «Пип-пип, мадам».

— Или «Пип-пип, хозяйка».

— Да, это патриархальней.

— Спасибо, учту.

Он помолчал, глядя на рыб. Стояла тишина, только где-то позвякивали колокольчики, да за одним из окон хриплый голос пел какую-то песню. Несмотря на рубашку, мистер Стиптоу был доволен, мало того — счастлив.

— А тут красиво, — сказал Джос.

— Не без того.

— Земной рай. Правда, мне понравится и газовый завод, если там вы. Стихи, душистый хлеб, кувшин вина…

Салли цитату опознала и перевела разговор.

— Как вы устроились?

— Лучше некуда. Так вот, кувшин вина и тихий сад, где ты царишь одна…

— Я хотела спросить не про сад, а про гостиную для прислуги.

— Безоговорочный успех.

— Главное — подлизаться к Чибнелу.

— Ест из рук, иначе не скажешь.

— Да?

— Да. Мы — как Макс и Мориц.[45] Духовная дружба. Через полчаса я знал о нем все. Вы слышали, что он женится на барышне из местной гостиницы?

— Нет.

— Видимо, скрывают. Сегодня он застал ее в тот момент, когда она поправляла галстук какому-то посетителю. «О ты, любовь! — подумал он. — Тяжка твоя рука, коварны женщины…», и решил написать, что все кончено.

— Вы за?

— Я против. Если служишь в баре, ты обязан поправлять галстуки. Профессиональный жест. Я знаю людей и смело предположу, что посетитель тут же спросил пива.

— Это верно. Чибнел успокоился? — О да! Завтра ведет меня к ней.

— Мистер Стиптоу тоже успокоился. Это он поет?

— Он. Мои слова взбодрили его, как шерри… Кстати, допили вы бутылку?

— Почти.

— Разговор получился?

— Да, спасибо.

— Забыл, о чем вы говорили?

— Упражняйте память. А как другие слуги?

— Едят из рук.

— Хорошую комнату дала миссис Барлоу?

— Самую лучшую.

— Вам будет удобно?

— Не то слово!

— А как вы справитесь с работой? Гладить умеете?

— Вы коснулись больного места. Нет, не умею. Но не тревожьтесь. Я созвал слуг, и мы все обсудили. Они работают, я — плачу. Техническую сторону берет на себя Томас. Питанием займутся дамы. Моим, разумеется. Люблю выпить чаю в неурочное время, съесть бутербродик. Виски и содовую будет поставлять Чибнел.

Салли невольно подумала, что Джорджу не хватает такой предприимчивости. Может быть, ей показалось, но он как-то замялся, когда речь зашла о портрете леди Чевендер.

— Кем вы были? — спросила она. — Главой крупной фирмы? Нет, помню, художником. Я сперва подумала, что вы партнер какой-нибудь.