Теодор Моммзен - История Рима

• Название: История Рима
• Автор: Теодор Моммзен
• Жанр: История

---

Литературная жизнь Рима, естественно, стояла в ближайшей связи с литературною деятельностью в Элладе. Даже известные греческие писатели этого времени переселялись в Рим как столицу мира, они находили здесь себе всегда отличный прием, особенно дом Луция Лукулла был центром литературных интересов и греков-писателей. Незадолго перед рассматриваемым временем в Греции поднялась борьба против строгоаттического языка. Разные писатели стали употреблять совершенно произвольные обороты, наполнять свои произведения самыми странными неологизмами и провинциализмами. Быстро это стало даже модой и скоро отразилось в Риме, где проводником этого направления, применяя его к латинскому языку, явился Квинт Гортензий, самый прославленный оратор времени Суллы. Это неглубокое направление, однако, вскоре наскучило и утратило свое господство над умами. На Востоке реакциею против него была в значительной степени так называемая александрийская школа. В Риме представителем этой реакции был младший современник Гортензия Цицерон.

Цицерон оказал большие услуги латинскому языку, освободил его от выражений вульгарных и странных, дал образцы строго правильной и изящной латыни. Как стилист Цицерон безгранично выше, чем как писатель и даже чем как оратор, и действительно заслуживает высоких похвал. В римском обществе чрезвычайно увлекались литературою. Человек со сколько-нибудь подвижной натурою, наверное, в молодости пробовал писать стихи. Искусством их сочинять владели решительно все, но поэтическими достоинствами эти стихи, конечно, не обладали. Не уступали мужчинам в этом отношении и дамы. Чтение стало почти общею потребностью, в Риме чуть не ежедневно выходили новые сочинения – и более крупные, и брошюры, и стихотворения. Появилось нечто подобное нашим газетам, так называемые acta diurna, листки, выходившие периодически и содержавшие сообщения о делах в сенате, в народном собрании, сведения об умерших, о выдающихся событиях вне Рима и пр. Книги изготовлялись теперь фабричным способом: сразу множество рабов, опытных писцов, писали под диктовку одного человека. Книжная торговля стала почетным и прибыльным занятием, а книжная лавка – местом сборища просвещенных людей.

В литературе установились нравы и отношения, соответствовавшие той борьбе партий, которая наполняла политическую жизнь. И здесь были разные направления: консервативное, национально-италийское и эллино-италийское, примкнувшее затем к новой монархии. Одни интересовались Эннием, Пакувием и особенно Плавтом, другие находили и Плавта скучным и признавали цену и значение лишь за новой греческой литературой, так называемой александрийской, которая проповедовала возвращение к творениям великих писателей, живших до времени Александра. Конечно, подражание, как всегда бывает, оказывалось гораздо ниже оригинала, а римские писатели себе за образец брали именно подражателей. Прежде, в пору умственной бодрости римского народа, его писатели обращались непосредственно к оригиналам.

Драма совершенно не процветала у писателей александрийской школы, и в Риме не появилось сколько-нибудь значительных сценических произведений, «ателлана» выродилась теперь в «мимы», близкие к ней по сюжету, но еще более грубые и циничные представления. Теперь на сцену выводились не провинциальные типы, не жители Ателл, на сцене изображалась жизнь низших кругов столичного населения во всей ее безграничной свободе и бесстыдстве. Как всегда бывает, параллельно с падением драматического достоинства новых пьес улучшилась их постановка и развилось искусство актеров.

В области дидактической поэмы эта эпоха дала одно из самых замечательных произведений всей римской литературы, поэму Тита Лукреция Кара «О природе вещей». Лукреций непосредственно примыкает к Эннию, которого сам и называет своим учителем и образцом. Поэма Лукреция внушена ужасом и отвращением к тому обществу, среди которого он жил. Поэт хотел избавить современников от мучений переживаемого ими кризиса, разрушив в них веру в бессмертие души и страх пред смертью и пред богами. Этою практически-философскою тенденциею, столь неудобною в поэтическом произведении, обусловлены многие тяжелые и скучные места поэмы, но тем не менее в разработке своего сюжета Лукреций обнаружил и великий ум, и большое поэтическое дарование.

Современники высоко ценили Лукреция, но он был для римского общества явлением уже запоздалым и не имел последователей. В его время процветали произведения совершенно другого пошиба: за отсутствием поэтического творчества писались произведения на определенные случаи, небольшие, изящные и даже чересчур изящно обработанные. Поэты дробились на партии, клики. Члены каждой клики тесно держались друг друга, ядовито критиковали произведения других кружков, восхваляли писания своих сотоварищей и быстро создавали друг другу славу, которая, впрочем, столь же быстро и отцветала, до нас дошло много имен от этой эпохи, но мало произведений. Судя по сохранившимся отрывкам из наиболее прославленных в свое время сочинений, нет основания сожалеть, что сохранилось так мало: сюжеты трактовались маловероятные и даже противоестественные, подробности были скабрезны и пошлы, слогом писали модные поэты вымученным, напыщенным, неизящным. Из толпы скороспелых знаменитостей современники отмечали трех поэтов – Бибакула, Кальва и Гая Валерия Катулла как несравненно талантливейших. Произведения двух первых до нас не дошли, стихотворения же Катулла сохранились. И этот поэт отдал дань современным литературным увлечениям, и он писал подражания александрийским поэтам, почти не заслуживающие названия поэзии, но его оригинальные коротенькие произведения прелестны: это настоящая поэзия, чистая, самобытная, блещущая остроумием, юмором, живыми красками рисующая и тонкие чувства, и яркие картинки современной жизни. Катулл не великий поэт, но богато одаренный и очень изящный, по красоте же и гармонии его стихотворения – лучшее из всего, что написано на латинском языке.

К этой же эпохе относится деятельность Марка Теренция Варрона (116-27). Варрон писал чрезвычайно много, он оставил несколько полупоучительных, полуповествовательных трактатов, в которых в связи с каким-нибудь повествованием из римской истории разработан какой-нибудь философский сюжет, и разработан, по мнению Варрона, конечно, весьма не глубокомысленно. Варрон писал сатиры, названные им «Менипповыми», по имени одного философа цинической школы. В них автор, человек строгой нравственности, поклонник прежних римских нравов, выступает против разнузданной и развращенной молодежи, против полуневежественных светских философов, против дряблой и презренной по своим тенденциям современной ему поэзии. Поэтические произведения Варрона не имеют большого литературного значения, но они очень важны потому, что в них рассыпано множество сведений о древней римской жизни: Варрон знал ее отлично и сообщения его драгоценны для историка.

В области историографии за эту эпоху не появилось ничего замечательного. До нас дошли лишь отрывки из труда Сизены, написавшего историю союзнической и междоусобной войны, из хроник Квадригария, Марка Гая Лициния, Валерия Анциата, пять книг «о Риме» Александра Полигистора, грека родом. Во всех этих произведениях в рассказы о прошлом вплетено самым бесцеремонным образом множество вымыслов, вовсе не поэтичных и явно нелепых. Корнелий Непот составил жизнеописания знаменитых людей, своего рода справочную книгу или учебник. В лучшем случае исторические труды этого времени колеблются между учебником и романом, ничего сколько-нибудь цельного, проникнутого одною общею идеею, ничего отдаленно похожего на труд Полибия в эту эпоху не появилось и, конечно, не могло появиться.

Совершенно особняком стоят «Комментарии о галльской войне» Цезаря, этот, так сказать, отчет народу, представленный демократическим главнокомандующим, где автор показывает, как и на что употребил он данные ему средства,- Цезарь и обнародовал свой отчет в 51 г., в самый разгар всевозможных интриг, направленных против него партиею сената. Произведение Цезаря высоко замечательно в литературном отношении: сжатость и полнота изложения, точность и сила слога дают этой небольшой книжке место в ряду лучших произведений своего рода. В это время многие выдающиеся деятели, как Цезарь, Цицерон, Кальв, издавали сборники всех писем, которые представляют большой интерес для истории того времени.

Политическое красноречие пришло в совершенный упадок, и по причинам совершенно понятным: прежде ораторы обращались к настоящим гражданам, теперь они должны были говорить черни, а речь неизбежно применяется к слушателям. Зато появились речи адвокатские, судебные,- точно такое же явление наблюдалось в свое время и в Греции. В области судебного красноречия славился и в свое время и до сих пор многими чрезмерно превозносится Цицерон, вполне придерживавшийся приемов современных ему греческих ораторов. В горячую пору борьбы, сопровождавшей падение республики, выделились как ораторы Брут, Марк Целий Руф и Курион, более приближавшиеся своими приемами к классическим греческим ораторам. Впрочем, все эти деятели скоро погибли среди политических бурь и не дали как ораторы всего того, что могли бы дать. Цицерон кроме речей оставил немало философских трактатов – об ораторе, о государстве, об обязанностях и др., подражая по форме известным произведениям греческой литературы, Цицерон дает излагаемым вопросам чисто римскую окраску, и потому эти произведения заслуживают полного внимания, но в смысле философском писания Цицерона совершенно слабы.