Вашингтон Ирвинг - И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

• Название: И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)
• Автор: Вашингтон Ирвинг
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1976

Библиотека современной фантастики. Том 4-й дополнительный.

В сборник вошли лучшие фантастические рассказы современных прогрессивных писателей США и классиков американской литературы — В. Ирвинга, Э. По, М. Твена. В них отчетливо выражены вера в человека, в его безграничные творческие возможности, в торжество добра и справедливости идеи мира, гуманизма и братства людей, пагубности насилия и войны, необходимости плодотворного сотрудничества стран и народов в решении проблем, стоящих перед человечеством.

Содержание:

ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ ЗЕМЛИ

Вашингтон Ирвинг. Рип ван Винкль. Перевод А. Бобовича

Эдгар По. Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфалля. Перевод М. Энгельгардта

Уильям Роудс. Горячее сердце Земли. Перевод Г. Каплунова

Амброз Бирс. Случай на мосту через Совиный ручей. Перевод В. Топер

Эдуард Беллами. Остров ясновидцев. Перевод И. Кольченко

Марк Твен. На школьном холме. Перевод Н. Колпакова

МАРСИАНСКАЯ ОДИССЕЯ

Джон Кэмпбелл. «Кто ты?» Перевод Ю. Зараховича

Лестер дель Рей. Елена Лав. Перевод Д. Жукова

Стенли Вейнбаум. Марсианская Одиссея. Перевод Л. Черняховской

Муррей Лейнстер. Первый контакт. Перевод Д. Жукова

Льюис Пэджетт. «Все тенали бороговы…». Перевод Л. Черняховской

Альфред Э. ван Фогт. Вечный эрзац. Перевод С. Волковой

СХВАТКА

Роберт Хайнлайн. «И построил он дом…» Перевод С. Волковой

Айзек Азимов. Затерянные у Весты. Перевод С. Волковой

Клиффорд Саймак. Схватка. Перевод В. Синяева

Теодор Старджон. Золотое яйцо. Перевод В. Синяева

Роберт Шекли. Потолкуем малость. Перевод Е. Бенедиктовой

Ричард Маккенна. Тайник. Перевод К. Сенина

Рэй Брэдбери. Куколка. Перевод В. Гончара

Станислав Джимбинов. Сказки и легенды двух веков

Фантастика США в русских переводах. Библиография (1917–1975 гг.). (Составитель А. Осипов)

---

Она сидела на какой-то колоде в лесу и плела корзинку из листьев папоротника. Я стоял рядом. Вдруг она подняла глаза и улыбнулась мне.

— Во что мы будем играть сегодня, Оуэн?

Такого я не ожидал и гордился тем, что мгновенно нашел выход из положения. Я отпрыгнул и ускакал, затем вернулся к ней и улегся у ее ног.

— Сестренка, сестренка, я околдован, — сказал я. — Только ты одна в целом свете можешь меня расколдовать.

— Я тебя расколдую, — отвечала она голоском маленькой девочки. — Кто ты сейчас, братец?

— Я большой черный пес, — заявил я. — Злой великан по имени Льюис Кожа Да Кости держит меня на цепи во дворе своего замка, а всех остальных псов он забрал с собой на охоту.

Она оправила серую юбочку на коленях. Уголки рта у нее опустились.

— И ты совеем один, только воешь весь день я всю ночь напролет, — произнесла она. — Бедный песик…

Я закинул голову назад и завыл.

— Он ужасный злой великан, — заявил я, — и он знает вое таинства черной магии. Но ты не бойся, сестренка. Как только ты расколдуешь меня, я стану прекрасным принцем и отсеку ему голову.

— Я и не боюсь. — Глаза у нее блестела. — Не боюсь ни огня, ни змей, ни булавок, ни иголок и вообще ничего не боюсь…

— Я увезу тебя в свое королевство, и мы будем жить там долго и счастливо. Ты станешь прекраснейшей из королев, и все вокруг будут любить тебя…

Я повилял хвостом и положил голову ей на колени. Она погладила мне шелковистую шерсть и потрепала мои свисающие черные уши.

— И все вокруг будут любить меня… — Теперь она стала очень серьезной. — Как же расколдовать тебя, бедный старенький песик? Живой водой?

— Притронься к моему лбу камушком из сокровищницы великана, — заявил я. — Это один-единственный способ расколдовать меня, другого нет…

Я почувствовал, как она отпрянула от меня. Она поднялась, ее лицо свела гримаса горя и ярости.

— Ты не Оуэн, ты обыкновенный человек! Оуэн околдован, и я вместе с ним, и никому никогда не расколдовать нас!.

Она бросилась прочь и, пока добежала до «джипа», успела превратиться в законченную «Элен из конторы».

С того дня она наотрез отказалась ездить со мной в пустыню. Похоже было, что моя игра исчерпала себя. Но я сделал ставку на то, что «Элен из пустыни» все еще слышит меня, пусть подсознательно, и избрал новую тактику. Моя контора располагалась на втором этаже над бывшим танцзалом, и, надо думать, во времена «дикого Запада» здесь происходило немало острых стычек между мужчинами и женщинами. Но вряд ли эти стены видели что-либо столь же странное, как новая моя игра с Элен.

Я и раньше имел обыкновение разговаривать с ней и мерить комнату шагами, пока она печатала на машинке. А теперь я принялся вкрапливать в обыденную болтовню элементы сказки и то и дело напоминал ей про злого великана Льюиса Кожа Да Кости. «Элен из конторы» пыталась не обращать на это внимания, но откуда-то из глубины ее глаз нет-нет да и выглядывала «Элен из пустыни». Я разглагольствовал о своей пошедшей прахом карьере геолога и о том, что все немедленно уладилось бы, если бы я обнаружил жилу. Я размышлял вслух о том, как это было бы здорово жить и работать в разных экзотических странах и как нужна была бы мне помощь жены, которая присматривала бы за домом и вела бы за меня переписку. Мои побасенки тревожили «Элен из конторы». Она делала опечатки и роняла вещи на пол. А я знай себе пел свое, стараясь нащупать точную пропорцию между реальными фактами и фантазией, и «Элен из конторы» день ото дня приходилось все труднее.

Как-то вечером старый Дейв вновь предупредил меня:

— Элен сохнет прямо на глазах, и люди говорят нехорошее. Миссис Фаулер толкует, что она не спит по ночам, все плачет и не хочет сказать, что с ней такое. Ты, часом, не знаешь, что ее мучает?

— Я с ней не говорю ни о чем, кроме ее обязанностей, — заявил я. — Может, она соскучилась по дому? Может, дать ей небольшой отпуск? Я спрошу ее об этом. — Мне вовсе не нравилось выражение, с каким Дейв смотрел на меня. — Я ничем ее не обидел. Право, Дейв, я совсем не хотел причинить ей зла…

— Людей линчуют не за их намерения, а за их поступки, — отозвался он. — Учти, сынок, если ты обидишь Элен Прайс, у нас в Баркере найдутся желающие выпустить тебе кишки, как какому-нибудь паршивому койоту…

Назавтра я начал обрабатывать Элен с самого утра и после полудня сумел наконец взять нужный тон и сломить ее. Правда, мне и во сне не снилось, что это случится именно так.

— В сущности, вся жизнь — игра, — только и сказал я. — Если подумать хорошенько, то все, что мы делаем, так или иначе игра… — Она приподняла карандаш и взглянула мне прямо в глаза, а до того дня она никогда не осмеливалась на это в конторе, и сердце у меня екнуло. — Ты научила меня играть, Элен. Раньше я был таким серьезным, я и не догадывался, как надо играть…

— Меня научил Оуэн. Он понимал волшебство. Сестры мои только и знали, что нянчить кукол и выбирать себе мужей. Я их ненавидела…

Ее глаза были широко раскрыты, губы трепетали — она почти превратилась в «Элен из пустыни», хоть и не покидала конторы.

— Волшебство и волшебные чары встречаются и в обыденной жизни, только вглядись как следует, — сказал я. — Разве не так, Элен?

— Я знаю! — воскликнула она, побледнев и выронив карандаш. — Оуэну колдовством навязали жену и трех дочерей, а ведь он был еще мальчик! Но он остался единственным мужчиной в доме, и все, кроме меня, ненавидели его лютой ненавистью — ведь мы были так бедны… — Она дрожала, голос ее упал до шепота. — Он не мог этого вынести. Он взял сокровище, и оно убило его. — Слезы бежали у нее по щекам. — Я говорила себе, что он на самом деле не умер, только околдован, и если я семь лет не буду ни говорить, ни смеяться, то расколдую его…

Она уронила голову на руки. Мной овладела тревога. Я подошел поближе и положил руку ей на плечо.

— Но я не выдержала! — Плечи Элен затряслись от рыданий. — Меня заставили говорить, и теперь Оуэн уже никогда не вернется…

Я наклонился и обнял ее за плечи.

— Не плачь, Элен. Он вернется. Я знаю другие волшебные средства вернуть его…

Едва ли я отдавал себе отчет в своих словах. Я был в ужасе от того, что наделал, и хотел утешить ее. Она подпрыгнула как ужаленная и сбросила мою руку.

— Я этого не вынесу! Я уезжаю домой!.

Она стремглав выскочила из конторы, сбежала по лестнице, и я видел из окна, как она бежит, бежит от меня по улице вся в слезах. Моя игра представилась мне вдруг жестокой и глупой, и в тот же миг я прекратил ее. Я изорвал в клочья карту волшебной страны и свои письма полковнику Льюису и сам не пэн мал, за каким дьяволом мне понадобилось все это.

Вечером после ужина старый Дейв поманил меня в дальний конец веранды. Лицо его казалось высеченным из дерева.

— Не знаю, что стряслось сегодня у тебя в конторе, и тебе же лучше будет, если не узнаю. Но утром ты с первой же почтой отправишь Элен обратно к матери, слышишь?

— Ладно, пусть едет, если хочет, — ответил я. — Не могу же я уволить ее ни с того ни с сего…

— Я говорю от имени всех наших. Лучше отправь ее с первой почтой, или мы все придем потолковать с тобой.

— Хорошо, Дейв, я так и сделаю.

Мне хотелось сказать ему, что игре пришел конец и что я сам очень желал бы уладить отношения с Элен, — но, поразмыслив еще чуть-чуть, я не решился на это. Голос у Дейва был ровный, но исполненный такого бешеного презрения, что я испугался — испугался древнего старика.

Утром Элен не вышла на работу. В девять часов я сам сходил за почтой, получил несколько писем, а также большой пакет и принес их в контору. Первое же письмо, которое я вскрыл, оказалось от доктора Льюиса и словно по волшебству разрешило все мои проблемы.

На основании предварительных структурно-контурных карт Льюису разрешили прекратить полевые изыскания. В пакете как раз и были копии этих карт для моего сведения. Мне надлежало составить инвентарную опись и подготовиться к передаче имущества интендантской команде, которая пожалует в ближайшие дни. А потом предстояло дорабатывать карты, нанося на них массу всяческих сведений. Я получил теперь право присоединиться к остальным и вместе с ними пройти наконец долгожданную лабораторную практику.

Я чувствовал себя на седьмом небе. Я похаживал по комнате, насвистывал и прищелкивал пальцами. Если бы еще Элен пришла и помогла мне с составлением описи! Затем я вскрыл пакет и стал лениво перелистывать карты. Их было множество — базальтовые пласты, похожие друг на друга, словно слои пирожного десяти миль в поперечнике. Но когда я развернул последнюю карту, изображавшую довулканичеекий миоценовый ландшафт, волосы у меня на голове встали дыбом.

Точно такую же карту я рисовал своими руками. Это была волшебная страна Элен. Топография совпадала во всех деталях.