Михаил Петров - ЯЗЫК. ЗНАК. КУЛЬТУРА.

• Название: ЯЗЫК. ЗНАК. КУЛЬТУРА.
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Философия

В книге философа и историка науки М.К.Петрова (1924-1987) исследуются проблемы взаимовлияния, общения и преемственности культур, прослеживаются генезис и пути образования разных культурных типов: индийской общины, западноевропейской античности, средневековья и нового времени.

Издание второе, стереотипное

Москва 2004

---

(4) Идея созданного богом образца для подражания – норма традиционного понимания профессиональной деятельности как деятельности подражательной. Эта идея прошла долгий путь развития и в нашем соцокоде. Для Платона, например, божественное происхождение идей-образцов не подлежит сомнению (Государство, 596 АВ), той же точки зрения придерживалось и позднее средневековье – Ансельм, Фома, Оккам.

столь же авторитетна и необходима для традиции, как и для нас ссылка на "природу", которая, "как выясняется", всегда содержала в себе некое эталонно-идеализированное отношение "X", которое ученый "открыл", эксплицировал в логике понятий, вытащил на свет божий для человека как еще одну раскрытую "тайну природы" и как еще один элемент возможных приложений. С точки зрения традиции наша Природа, богиня-покровительница науки, давно уже все сделала и совершила, но не все пока открыла ученому, который вынужден без конца ставить ей вопросы и придумывать хитроумные средства понуждения к ответу(5).

(5) Этот момент научного общения "с позиции силы", принуждения особенно подчеркивал Кант: "Разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами, сообразно лишь с которыми согласующиеся между собой явления и могут иметь силу законов, и, с другой стороны, с экспериментами, придуманными сообразно этим принципам для того, чтобы черпать из природы знания, но не как школьник, которому учитель подсказывает все, что он хочет, а как судья, заставляющий свидетеля отвечать на предлагаемые им вопросы" [22. с. 35-36].

В сущности, и профессионал-новатор, и ученый заставляют трудиться своих богов-покровителей, понуждая их к деятельности и описывая эту деятельность. Но бог традиции личен, беспокоен и общителен, деятельность его необходимо удерживать на понятном для профессионалов и доступном для подражания уровне эмпирии, тогда как Природа опытной науки – особа безлично-скучная, репродуктивно-правильная и необщительная; она больна инерцией – вселенской ленью, не подает голоса по собственной инициативе и отвечает только в терминах "да" и "нет", предоставляя ученым самим разобраться в смысле и составе этих ответов. С учеными, которые так любят упрекать традицию в религиозности и мистике [24], профессионал-новатор мог бы затеять весьма неясную по исходу дискуссию о том, в чьих действиях, его или ученого, больше религиозности и мистики.

Вечность бога-покровителя, именного знака, с которым связан текст профессии, сообщает это свойство трансляционности-вечности, отчужденности от смертных профессионалов всему составу текста – технологическим описаниям образцов для подражания. Принадлежность к тексту бога воспринимается традицией как санкция на трансляцию, как официальное признание обществом социальной ценности новации, введенной в корпус знания. Если профессионал-новатор "сочиняет" миф, т. е. находится в позиции "говорящего", реального творца новинки, то профессионал-потребитель, осваивающий эту новинку, всегда оказывается в позиции "слушателя", который получает эту новинку от имени бога-покровителя. Для профессионала-новатора имя бога-покровителя не более как средство опосредования-социализации результата, такой же знаковый, инертный сам по себе и не создающий сам по себе знания инструмент означения, социализации, как и журнал для ученого. Но для профессионала-потребителя бог-покровитель суть источник всего наличного и любого возможного будущего знания. Для него профессионал-новатор лишь "посредник", рассказывающий об эталонной для профессионала деятельности бога.

Схема: бог – посредник – человек (профессионал) становится для традиции ее теорией познания, трансмутации(6).

(6) В несколько универсализированной форме намагниченности-одержимости Платон анализирует эту схему в "Ионе".

Укоренению этой схемы способствует то обстоятельство, что традиционный акт социализации нового через наращивание текста имени бога-покровителя крайне редко использует процедуру; выдачи "авторского свидетельства"(7).

(7) Выдача "авторского свидетельства" связана по традиционной норме с включением "культурного героя" в систему божественных кровнородственных отношений по правилу Сократа: "Так ведь все они произошли либо от бога, влюбленного в смертную, либо от смертного и богини" (Платон. Кратил, 39в Д)

Если бы наши журналы, например, печатали научные статьи без указаний на авторство, то они оказались бы для дисциплинарного сообщества как раз в позиции традиционных богов-покровителей: бессмертных источников дисциплинарного знания и его хранителей – каждый ученый говорил бы от имени журнала. В этом смысле "божественные" характеристики журнала – вечность или независимость срока жизни журнала от срока жизни ученых-авторов, способность приобщать результаты смертных ученых к бессмертной трансляции – суть те же характеристики, что и у божественных имен традиции, т. е. в боге-покровителе с точки зрения его функциональной нагрузки в процессах трансмутационного общения примерно столько же "религиозности" и "божественности", сколько и в нашем научном журнале. Хотя именно локализация личного и безличного начал отличает текст профессии, который привязан к личному, индивидуализированному имени бога-покровителя, от дисциплинарного текста, который привязан к безличному понятию физической или химической, биологической… "природы", но зато рядом с собой выращивает эпонимическую характеристику дисциплины, связывая и ранжируя имена смертных творцов, оба текста, в сущности, обладают массой релевантных параметров, и прежде всего тяготением к информационной изоляции от других таких же текстов, к размежеванию на уровне "вместимости" головы индивида. Под этим углом зрения вполне возможен "перевод" с языка профессионального на научный. Для традиции достаточно нормативно звучит информационно-изолирующее высказывание Гесиода:

Самонадеянно скажет иной: "Сколочу-ка телегу!"

Но ведь в телеге-то сотня частей! Иль не знает он, дурень?

(Труды и дни, 4 5-456)

В "переводе" на язык науки оно могло бы звучать примерно так:

Самонадеянно физик иной говорит: "Подзаймусь биокодом!"

Но в биокоде-то генов одних! Иль не знает он, дурень?

Между текстом профессии и текстом научной дисциплины есть, естественно, глубокие различия. Одно из них – наличие у текста профессии долговременной "подкорковой" памяти, роль которой выполняет живущее поколение профессионалов. Освоенные для семейной трансляции навыки не требуют уже детализированного описания в знаковом тексте профессии, и тот эффект "левого смещения", о котором мы уже упоминали, получает здесь полный простор для своих выявлений. Знаковый, привязанный к имени бога текст профессии переписывает каждое поколение, редуцируя описание освоенных уже навыков до простых упоминаний об их принадлежности к тексту. Об Афине, например, известно, что она научила людей обуздывать коней и запрягать быков, делать колесницы и строить корабли, даровала плуг и бороны, веретено и ткацкий станок. Этот состав текста Афины (он далеко не полон) делает понятным, почему Гесиод называет плотника "рабочим Афины" (Труды и дни, 430), а себя соответственно "рабочим Деметры", строго разграничивая области деятельности того и другого (там же, 420-457). Хотя состав текста имени, той же Афины, остается неизменным – в нем всегда будут упоминания о том, чем профессия обязана богу, - сами эти упоминания не будут, как правило, программами-"рецептами" изготовления корабля, например, или колесницы, а будут скорее напоминать знаковые айсберги, подводная часть которых располагается в освоенной профессии и переданной для семейной трансляции деятельности. Эти упоминания служат вместе с тем и адресами, местами крепления новых результатов в форме наращивающего текст мифа. Эту особенность заметил А. Лосев в гомеровских описаниях корабля [32], где много мельчайших деталей, но нет целого. То же самое можно сказать и о гомеровском описании работы Гефеста над щитом Ахилла (Илиада, XVIII, 468). Оно явно рассчитано на профессионала, подчеркивает и детализирует мелочи, проявляя безразличие к целому, профессионалу не нужно объяснять, что такое корабль или щит. Его внимание ориентировано на особенное, необычное.

Учитывая "левое смещение" как постоянно идущий процесс перемещения накапливаемого профессией знания из знаковой формы текста, привязанного к имени бога-покровителя, в область семейной трансляции, где знак почти не используется, мы можем сформулировать ряд более или менее очевидных постулатов трансмутации-рационализации как основного способа накопления знания по нормам профессионально-именного кодирования.

1. Текст профессии, как он представлен в тексте имени профессионального бога-покровителя, всегда открыт для новых наращиваний мифами, поскольку трансляция через семейный контакт поколении постоянно его редуцирует, "опустошает".