Анна Данилова - Услуги особого рода

• Название: Услуги особого рода
• Автор: Анна Данилова
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07714-6

Анне было стыдно, что еще несколько минут назад она хотела себе смерти, когда мчалась по обледенелой трассе на своем автомобиле. Подумаешь, ее бросил любовник. Мужчины часто бросают женщин. Сегодня ее очередь. А вот там, в овраге, настоящая трагедия. Анна спустилась к разбитой машине и заглянула внутрь. Вот то, что она и боялась увидеть: залитое кровью лицо. Мужчина был мертв. И тут она услышала стон…

Когда Анне удалось вызволить из этого металлического гроба хрупкое тело девушки с тонким ангельским личиком, она не поверила своим глазам. На руках девушки болтались оранжевые бирки. На правой Анна прочла: «Имя – Стерва», на левой была другая надпись «Профессия – Сволочь»…

---

А ведь еще не поздно выставить эту девицу за дверь, и тогда я буду в безопасности. Я снова обрету душевный покой, ко мне будет по вечерам приходить Миша, целовать меня, а перед уходом укроет меня одеялом, как маленькую, и сам запрет двери, чтобы только не тревожить меня. Я буду спокойно жить, вязать свитера, ходить в кино и, если Гриша подкинет денег, может, поеду за границу.

Ее позвали. Анна вошла в спальню и увидела Машу, сидящую на постели и тихонько поскуливающую. Молоко у нее пропало неожиданно; как сказал Андрей, в результате перенесенного шока. И это известие не могло не повлиять на Анну, собирающуюся рассказать Маше о родах. Раз нет молочных пятен на майке, стало быть, надо повременить с этим разговором. Хотя так хотелось раскрыть ей глаза и выслушать ее версию о случившемся с нею на дороге.

– Ты чего плачешь?

– Мне в больнице стало так страшно, так страшно… Эти стены, коридоры, этот запах. Мне плохо, когда я вижу и чувствую все это. Больница – это ад.

Анна присела к ней и обняла ее. Прижала к себе. Жалость поднялась волной и захлестнула ее.

– Не бойся, Машенька. Мы туда больше не поедем. Просто надо было обследовать тебя. Выяснить, насколько серьезны твои травмы…

– У меня ничего не болит. Просто слабость, немного тошнит и кружится голова.

– Это сотрясение мозга. А ты не можешь вспомнить, кто тебя бил? Ты хотя бы что-нибудь вообще помнишь о себе? Как тебя зовут? Где ты живешь?

– В голове туман, – пожаловалась она и зарылась лицом в кофту Анны. – Мне кажется, что я сейчас что-то вспомню, я даже вижу неясные образы, но ничего, кроме вспышки и щелканья фотоаппарата, вспомнить не могу.

– Может, ты была фотомоделью? У тебя неплохая фигура. Ты красива, наконец.

– Он сказал, что я безобразна, – вдруг сказала Маша и словно сама подивилась тому, что произнесла вслух.

– Кто сказал?

– Не знаю.

– Тебя кто-нибудь называл стервой или сволочью?

– Не помню.

– А где тебе покрасили волосы? Ведь ты же огненно-рыжая. Ты сможешь вспомнить тон краски?

– «Эксэланс-крем номер шесть», – без запинки произнесла она.

– Ну вот, отлично. Я думаю, что тебе не стоит волноваться и тем более чего-то бояться. Ведь твоя память утеряна лишь частично. Видишь, ты вспомнила тон краски, а это уже немало. Еще немного, и вспомнишь, как звали того мужчину, с которым ты ехала на машине. Кажется, это «БМВ».

– Не знаю… – пожала плечами Маша. – Правда, не помню никакой машины, никакого мужчину в машине.

– Ты бы хотела увидеть другого мужчину?

– Какого? – Она подняла голову и внимательно посмотрела на Анну. – Был еще какой-нибудь мужчина?

Она была так трогательно слаба и хороша в эту минуту, что Анна подумала о том, что у нее, у такой красивой девушки, возможно, был и не один и не два мужчины. Скорее всего она жила с кем-то, может, с тем, от которого родила ребенка, или, наоборот, жила с одним, а родила от другого, и на этой почве и разыгралась трагедия, в результате которой Маша чуть не погибла и каким-то образом потеряла ребенка.

– Тебе лучше знать. Но я не стану тебя пытать и задавать тебе вопросы. Я понимаю, что должно пройти время, прежде чем ты что-то вспомнишь. Давай договоримся с тобой знаешь о чем?

– О чем?

– Я дам тебе тетрадь, куда ты будешь записывать все, что вспомнишь. Пусть это будут обрывки мыслей, картинки из твоего прошлого. А потом мы сложим эту мозаику, и ты узнаешь и как тебя зовут, и адрес, и метро…

– Я живу на Маяковке.

Услышав такое заявление, Анна, чтобы не прерывать ее мысли и не спугнуть, тихо вышла из спальни и вернулась уже с тетрадкой и ручкой. Положила на одеяло рядом с Машей:

– Вот и запиши то, что ты только что мне сказала.

– Прямо так и записать: я живу на Маяковке?

– Да, прямо так и запиши. А я пойду на кухню, мне надо приготовить обед.

Маша немного поела и после обеда уснула. Анна, прибрав на кухне, достала с антресоли позабытый на время пакет с вещами, в которые была одета Маша, и принесла его в ванную комнату. Надела резиновые перчатки и разложила на полу большие мужские джинсы (дорогие, американские, купленные наверняка в приличном магазине), черный свитер и белую с рисунком майку. Поднесла к лицу и понюхала майку. Пахло горьковатым мужским одеколоном, из чего она уже в который раз пришла к выводу, что на Маше были вещи с мужского плеча. С мужской груди, с мужских бедер.

Но где же тогда ее собственные вещи? Ведь на ней не было даже элементарного белья. Знакомые рожавшие женщины ей рассказывали, что в роддоме женщины ходят в одних халатах на голое тело. А вместо белья используются пережженные в специальных стерилизационных электропечах пеленки. У Маши не было даже этого. Хотя, возможно, тот, кто переодевал ее в мужскую одежду, выбросил этот больничный хлам.

И вот первая находка. Первая и единственная. В кармане джинсов Анна нашла клочок бумаги с номером телефона. Она не верила своим глазам. Ведь теперь можно будет – пусть и очень осторожно – потянуть за эту ниточку. Больше в карманах ничего не было. Даже носового платка. Даже крупиц выкрошившегося из сигарет табака, как бывало в карманах брюк, рубашек и пиджаков Григория. Вторым желанием Анны после обследования одежды было выстирать ее. Но снова осторожность взяла верх, и она решила пока повременить с этим. А вдруг окажется, что Маша втянута в серьезное преступление, и эти вещи – вещественное доказательство или улики. Кто знает.

Мысли снова вернулись к Григорию. Она вспомнила, как ухаживала за мужем, как стирала его сорочки, утюжила их и как он с благодарностью целовал ее за это. Они хорошо жили, спокойно. Пока она не поняла, что это не жизнь. Но что же тогда? Григорий был собранным человеком и всегда знал, как поступить в том или ином случае. Быть может, поэтому Анна и согласилась выйти за него замуж? Она чувствовала себя рядом с ним защищенной. И даже сейчас, когда они уже давно не живут вместе, она знала, что, обратись она к нему за помощью, он не откажет. Наоборот, даст ей ценный совет, а то и порекомендует кого-нибудь, кто смог бы помочь ей с Машей. Но где найти такого человека, который имел бы доступ к милицейской информации? К примеру, надо определить, кому принадлежала машина марки «БМВ», номер которой был записан у нее в блокноте. Ведь тогда им станет известно имя мужчины, который вез Машу. Пусть он погиб, но у него могли остаться родственники, друзья, которым могло быть известно о Маше и об их отношениях. И куда они ехали? К кому? И кто ее избил? За что? Анна была уверена, что, как только ей станет известно имя этого человека, Маша сразу все вспомнит. Они вместе с ней поедут к нему на квартиру (тогда и адрес будет найти легко). Она вернется к своей прежней жизни, и Анна, быть может, ее никогда больше и не увидит. Все встанет на свои места… От такой перспективы закружилась голова. Надо звонить Грише.

И она позвонила. Он почти сразу же взял трубку, из чего она сделала вывод, что телефон находится у него прямо под рукой. Наверно, Гриша сейчас уже лежит в постели, а может, и в ванне. Он живет своей собственной жизнью, и неизвестно, кто теперь стирает его сорочки, кто говорит ему «спокойной ночи» или желает ему доброго утра. Она ничего не знает о нем. Абсолютно. И когда бы она ему ни позвонила, он всегда очень быстро берет трубку. Может, боится, что ее возьмет кто-то другой? Точнее, другая?

– Гриша, это я.

Он обрадовался ее звонку. Она почувствовала это. Его голос источал тепло, заботу. Он сразу же спросил, что случилось.

– Мне надо с тобой встретиться и поговорить. Но если ты занят или не один…

– Брось… – Голос его стал еще теплее, и ей захотелось поплакать, прижаться к нему и попросить прощения. За все сразу. – Ты сама ко мне приедешь или мне к тебе приехать?

– Понимаешь, я не одна…

– Да. – Тон мгновенно изменился, стал суше и напряженнее.

– Ты меня не так понял. Это не мужчина.

– Анечка, ты вольна жить так, как считаешь нужным. И с кем считаешь нужным.

– Гриша, – она перешла на шепот, – у меня дома вот уже второй день находится одна девушка. Она больна, и я присматриваю за ней. Понимаешь, я сама решила взвалить на себя ее проблемы, но чувствую, что мне требуется помощь.

– Тебе нужны деньги?

– Не только… Мне нужен надежный человек. Очень надежный. И желательно, чтобы он был связан с милицией. Но не пешка, у которой закрыт доступ к определенного рода информации, а человек с большими возможностями.

– Старший следователь прокуратуры тебя бы устроил?

Она вздохнула с облегчением. Он, как всегда, все понял. С ним ей было легко.

– Да, устроил бы.

– Нет проблем. Его зовут Максим. Думаю, что и ты станешь обращаться к нему без отчества. Это отличный парень, толковый. Наш человек, словом. Он – друг Бориса.

– Смушкина?

– Да. Ты можешь ему полностью доверять. Только ответь мне: тебе все это нужно?