Анна Данилова - Женщина-ветер

• Название: Женщина-ветер
• Автор: Анна Данилова
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-31346-4

Белка и Берта не представляли себе жизни друг без друга с самого детства. Девчонками менялись платьями, игрушками, став девушками – духами, имиджем, любовниками. Но вот настало время поменяться судьбами. Эксцентричная Берта, убив в припадке ярости своего мужа, легко и безрассудно взваливает ответственность на жертвенную Белку. И та, любя и жалея подружку, садится вместо нее в тюрьму. Только там, среди отбросов общества, в грязной, вонючей камере, к ней приходит ясное понимание того, что ее подло и осознанно подставили…

---

– На чем вы приехали?

– На машине, – удивилась я. – На чем же еще?

Понятное дело, я откровенно издевалась над ним, чтобы вывести его из себя. Что еще оставалось мне делать в моем положении, когда я теряла даже Марка?! Я была уверена, что он откажется от моей защиты.

– Вы взяли такси?

Такси при большом старании можно вычислить.

– Нет, я остановила первую попавшуюся машину, даже не помню марку, – отрезала я все пути к установлению истины.

– Скажите, что вы подумали, когда он вам позвонил? Вы ничего не предполагали, пока ехали к Пожарову?

Я вспомнила опухшие глаза Беатрисс, когда она взмолилась, чтобы я поехала с ней. Видел бы он, следователь, ее прекрасные, полные слез глаза, он бы сам не выдержал, приехал бы сюда, упаковал тело Захара в ковер и вывез на собственной машине на какой-нибудь пустырь…

– Предположила, что Беатрисс…

– Постойте, кто?

– Я сказала, что подумала в первую очередь о моей подруге Берте, о том, что она заболела, – убитым голосом проговорила я. – А что еще могло случиться в этой семье? Захара и Берту я знаю давно, это мои друзья…

И только сейчас до меня стало доходить, что я больше никогда, никогда не услышу твой голос, Захар, не увижу твоих умных ироничных глаз, не почувствую на своей коже твоих ласковых рук… Как же я пожалела тогда о том, что в тот, словно выпавший из нашей обычной жизни, синий морозный вечер бросила тебя, что не осталась в твоих руках, не доверилась тебе… Ведь никто, ни одна душа никогда не узнала бы об этом. Я любила тебя, очень любила, но ты всегда казался мне недостижимым и немного чужим, принадлежащим той, что была мне дороже всех… Когда я видела тебя, у меня всегда перехватывало дыхание, и я, глядя на тебя и на не видящую и не ценящую тебя легкомысленную Беатрисс, молила бога о том, чтобы она наконец встретила мужчину, которого бы полюбила по-настоящему, а не в отместку мне… Ведь мы все, все четверо – ты, я, Марк и Беатрисс – еще там, в ординаторской провинциальной больницы, словно договорились разбиться на пары именно так, как и соединились уже в Москве… Это ли не случай? Это ли не одетое в строгие (пусть будут свадебные) одежды желание постоянно видеться всем вместе! Мы все любили друг друга, нам было хорошо вместе, что бы мы ни делали, даже когда собирались просто посидеть за бутылкой вина или пошляться по ночным московским улицам… А помнишь, Захар, как Марк ходил на руках прямо на Красной площади, на Первомай, ночью?! А Беатрисс, сломав каблук, плакала, но бежала за ним, спотыкаясь и прижимая к груди туфлю… Смешная. Вас сейчас нет с нами, и я зажимаю ладонью рот, чтобы не закричать от понимания необратимости случившегося… Я очень надеюсь, что там, в другой жизни, вы, встретившись, снова будете вместе и станете с нетерпением поджидать и нас с Марком… Боже, что я такое говорю! Но это я сейчас знаю, что ты скоро уйдешь от нас, Беатрисс, а тогда я этого еще не знала, но все равно оберегала тебя, и ты это знаешь, Беатрисс, надеюсь, что ценишь… Не знаю, зачем я тогда приняла эти деньги? Может, из страха, что Марк меня забыл и не встретит?..

…Квартира Марка сияла чистотой. Он наполнил ванну теплой водой, сыпанул туда морской соли и, смущаясь, как школьник, отвернулся, пока я раздевалась.

– Марк, если бы ты знал, как жалко мне своих волос, – с горечью поделилась я с ним, как с близким человеком, разглядывая себя в зеркало. – Ни тела, ни волос…

И тут он, опрокидывая какие-то пакеты с фруктами, которые прочему-то стояли в передней (апельсины бильярдными шарами раскатились по ковру в разные стороны), зацепив ногой мой рюкзачок, бросился ко мне, схватил, невесомую, уставшую от ожидания, и отнес на руках в спальню, где он, сходящий с ума от предвкушения встречи, предупредительно, должно быть утром, откинул край покрывала и взбил для нас подушки…

Сцена, которую мы репетировали в течение трех долгих лет (и повторенная, с небольшими отступлениями, с Захаром), закончилась, во всяком случае для меня, небольшим разочарованием. Страсть изменила Марка, исказила его черты, к которым я так привыкла, сделала его безумным, неуемным, и мне подумалось тогда, что все время, что мы мучили друг друга, у него была еще одна женщина, нормальная, как сказал бы Захар, партнерша… И вместо того, чтобы улыбнуться своему возлюбленному, оценив его по достоинству и сдунув со лба влажную прядь волос, отправиться наконец в ванную, я, подобрав под себя ноги и обняв их, сиплым от волнения и негодования голосом произнесла это оскорбительное для него предположение.

Он стоял ко мне спиной, глядя в окно, за которым потемнело от приближающейся грозы. Даже стекла окон стали лиловыми, толстыми…

Пошел дождь, и Марк стоял и смотрел, как крупные капли стекают по стеклам. Возникла пауза, во время которой я многое успела передумать. Во-первых, я решила для себя никогда больше не быть с мужчиной настолько откровенной, как сейчас. Не пристало улитке покидать свой дом. Так же и с людьми. Но и просить прощения второй раз за день я тоже не могла… Марк, нерешительный Марк продолжал стоять спиной ко мне, и я с любовью разглядывала его гладкую спину, стройные, поросшие темной кудрявой шерстью ноги. Раздумывал ли он над тем, стоит ли ему раскрывать мне свою мужскую тайну или нет? И как я отнесусь к тому, если вдруг узнаю, что он спал со своей соседкой (как, к примеру, Беатрисс) или коллегой по работе?

Он, словно придя в себя, вдруг резко повернулся и, увидев меня, закрыл ладонями лицо.

– Неужели ты здесь? У меня? – Он весь прямо светился радостью.

– Марк, я задала тебе вопрос… – Эти слова вырвались помимо моей воли. Словно кто-то внутри меня захотел быть последовательным и узнать все до конца.

– У меня никого не было, если ты об этом… Какой смысл тогда мне было встречаться с тобой?

А какой ответ я ожидала еще услышать?

Он, внезапно вдруг застыдившись своей наготы, оделся и проводил меня в ванную.

– Можно, я посижу на краешке ванны, посмотрю, как ты моешься?

Я снисходительно позволила. Знала, что стану его женой, что с этого дня все буду делать в присутствии Марка, и меня это, как ни странно, не напрягало. Напротив, я вдруг поняла, что радуюсь тому, что теперь никогда не буду одна, что моя жизнь обретет новый смысл и я рожу Марку детей.

Глава 7

Пока шло следствие, я сидела в камере и ждала, что меня вот-вот освободят. На ноже не было отпечатков моих пальцев, наверно, это запуганная до смерти Беатрисс подняла его с пола и сунула мне в карман куртки. Знала, что я выкручусь, что меня, наконец, спасет Марк. А кто бы спас ее, если бы она призналась в том, что убила Захара? Да никто. Захар был слишком заметной и положительной во всех отношениях фигурой, чтобы предположить ту степень семейного скандала, которая допускает поножовщину. Если бы Беатрисс застала его, к примеру, с любовницей и убила обоих, ее бы, может, и оправдали. Но Захар лежал в спальне на полу одетый, как если бы он только что вернулся с работы. Людмила Рожкова обеспечила своей подруге железное (пропитанное запахом молочной отрыжки) алиби. Кому понадобилось убивать Захара?

– Это правда, что вы были любовницей Захара Пожарова?

Очередной допрос. Очередные скучные, бесплодные вопросы.

– Нет, я никогда не была любовницей гражданина Пожарова. Берта – моя лучшая подруга…

– Подумаешь, подруга… Да я сколько угодно знаю таких случаев, когда мужья лучших подруг…

– Меня не интересуют эти ваши истории. Мы были друзьями. К тому же у меня есть любимый человек.

– Адвокат. Понятно. Это мы знаем.

– Может, отпустите? Ну что я вам такого сделала? Захара не убивала, нож мне подкинули…

– Вы шутите, что ли?

Мне казалось, что такие допросы можно вести годами, десятилетиями, веками. Мне не в чем было признаваться, а у следователя иссякли вопросы. Марк уже махнул на меня рукой, понимая, что я все равно буду до последнего покрывать Беатрисс.

– Почему ты это делаешь? – спросил он меня еще в самом начале, когда следователь отлучился и у нас была возможность переброситься парой фраз без свидетелей. – Думаешь, это она?

– А кто еще, Марк? Думаю, что она была не в себе, произошла ссора… У нее в последнее время нервы шалили…

– Это правда, что у нее был любовник?

– Понятия не имею.

– Да разве ты скажешь, – усмехнулся он, понимая всю бесполезность подобных вопросов. – Но если это она, значит, была причина. Я бы мог ее защищать.

– Нет, Марк, не мог. Захар слишком положительная фигура, чтобы его можно было в чем-то заподозрить.

– Но в твоей куртке, между прочим, нашли нож!

– Ничего, я выкручусь.

– Вы с ней, случаем, не любовницы?

Он сказал это со зла, не зная, что бы еще такое сказать, чтобы привести меня в чувство.

– Понимаешь, для убийства нужен мотив, причина, а у меня всего этого нет. Я вообще нейтральный человек. – Я, все еще не чувствуя реальной опасности, продолжала стоять на своем.

– Это тебе так кажется. Захар любил тебя, между прочим…