Сергей Зверев - Ненависть и месть

• Название: Ненависть и месть
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-001932-7

Жиган не из тех, кто зря льет кровь. Он терпелив и спокоен, словно свернувшаяся в тугой узел кобра. Но и его терпению есть предел. А враги, похоже, взялись за него всерьез. Уничтожена его бензоколонка, гибнут сотрудники его фирмы, да и сам он явно под прицелом. Но кобра хладнокровна и безжалостна. И так же, как невозможно уклониться от ее броска, нельзя укрыться от ненависти и мести Жигана.

---

Вот кто радовал – так это пацан. Андрюшка быстро привязался к Константину, хотя при первой встрече казался таким серьезным, почти взрослым.

Потом Татьяна вернулась в свою московскую квартиру. Встречи продолжались. Иногда чаще, иногда реже. Константин уже сбился со счета, сколько раз он предлагал ей выйти замуж. Она вроде бы соглашалась, но просила дать ей немного времени, чтобы подумать. И каждый раз отказывалась.

Он срывался, порой даже обещал себе, что никогда больше не позвонит ей. Но неделю-другую спустя снова набирал ее московский номер, ехал в знакомый дом на Митинской улице, проводил ночи в ее объятиях, покупал подарки, баловал ребенка…

Глава 7

– Заходи.

Открыв дверь, она отступила в сторону, пропуская его в квартиру.

За те два года, что они были знакомы, Татьяна почти не изменилась. Та же короткая стрижка каштановых волос, та же смугловатая кожа, те же изящно очерченные губы. Только вот взгляд стал каким-то иным. Временами он мог быть чистым, открытым, а иногда от ее глаз веяло таким холодом, что Константину сразу же хотелось уйти.

Сейчас, глянув в ее глаза прямо с порога, он успел заметить печально знакомые льдинки отчуждения. В голове мелькнула позорная мысль: «Зря приехал», – но отступать было поздно.

Он остановился в прихожей.

– Проходи куда-нибудь, – предложила она, – я сейчас сделаю кофе. Ты, как всегда, сам за рулем?

– Пока обхожусь без сопровождающих.

– Я так и думала.

– Посижу на кухне, покурю.

– Как хочешь.

Чуть задержавшись, он заглянул в комнату. Все та же знакомая обстановка: диван, кресло, журнальный столик, книжный шкаф и все прочее. Панфилов вдруг сообразил, что сделал это не просто так, не по привычке. Он искал следы, которые мог бы оставить другой мужчина.

«Господи, идиотство, я же сам предупредил ее, что приеду. Что я надеюсь здесь увидеть? Чью-то мятую рубашку? Или носки за диваном? Панфилов, ты стал мнительным».

Она, конечно, поймет, по какой причине он задержался. Если… если не придумать подходящего объяснения.

– А где Андрей? – спросил Константин, заходя на кухню и усаживаясь за стол.

– Он остался там, у подруги.

– На даче?

– Это не дача, а большой загородный дом.

– И что он там делает один?

– Во-первых, он не один. Там есть дети, есть хорошая спортивная площадка, пруд. Рядом – хороший сосновый бор.

– Ты не боишься за него?

– Он вполне самостоятельный ребенок и знает, что можно, а чего нельзя. Во-вторых, ребенку нужен свежий воздух, не век же ему дышать ароматами с нашей птицефабрики.

– У меня тоже есть дом, – сказал, закуривая, Константин. – Правда, там еще не везде закончена отделка. Но если бы ты согласилась, мы давно уже могли бы жить там. Место там хорошее, речка, лес…

– И ни одной живой души вокруг, – добавила в унисон Татьяна. – Только охранники – косая сажень в плечах и с нулевым интеллектом.

– Хм… А чего ты ожидала от охранников? Они должны быть философами? Краснобаями? Сыпать шуточками налево и направо?

Татьяна промолчала, а потом и вовсе отвернулась, взявшись перемывать чистые тарелки. Но Константин решил не отступать.

– Почему ты не хочешь переехать ко мне?

– Я уже говорила – не хочу жить одна в большом доме. Я знаю тебя. Ты будешь пропадать целыми днями, а мне что – выть от одиночества на луну, как бродячие собаки в лесу?

– Ты же понимаешь, что я не могу целыми днями сидеть дома. У меня дела…

– Да, да, конечно, бизнес, – скептически поддержала она.

– Что в этом плохого?

– Ничего. Но и хорошего тоже ничего. И потом, если даже не думать о себе, то ребенку нужно учиться.

– В Запрудном такие же школы, как везде.

– Не такие, – отрезала она.

– И в чем же разница?

– Во всем. Ребенок уже год изучает английский язык, а с третьего класса у них начинается французский.

– Ну и что? Наймем преподавателя.

– Это у вас-то в Запрудном? – с легким пренебрежением спросила она.

Потом спохватилась:

– Нет, ты пойми правильно. Дело не только в полноценном образовании, но и в воспитании. Вообще, в подходе к жизни. Сейчас он находится в коллективе, ему там интересно, весело. А что ждет его в Запрудном? Не забывай, здесь все-таки Москва.

Она с ожесточением терла тарелки.

– Хорошо, допустим, он будет жить в большом загородном доме. Что, возить его каждый день туда-сюда в школу и обратно? Или пригласить гувернера, как сыну помещика? В кого он превратится? Кем он вырастет?

– Нормальным человеком.

– Я в это не верю.

– У тебя кофе убежал.

Густой черный напиток с шипением выплеснулся на плиту.

– Мог бы и сам выключить, – с упреком сказала она, разливая кофе по чашкам и протирая плиту.

– Так ведь я гость здесь, не хозяин, – возразил Панфилов.

И снова она промолчала.

– Знаешь, что я думаю? – сказал Константин. – Дело не в пацане. Ты просто прикрываешься им, как щитом.

– А в ком же?

– В тебе. Ты не веришь мне, но почему, понять не могу.

Она отставила в сторону посуду, взяла чашку кофе, присела на подоконник.

– Хорошо. Раз уж ты так повернул разговор, я скажу, почему не хочу жить с тобой. Два года назад я влюбилась в тебя, ты знаешь об этом. Я смотрела на тебя и думала: вот мужчина, которого я ждала. Я видела только тебя. Только потом я стала прозревать.

– И что же ты узрела?

– Я думала, что твое прошлое, ты понимаешь, о чем я говорю, было лишь случайным эпизодом. Оступился человек, с кем не бывает. Потом я начала кое-что понимать, но списывала все на твою заботу об Игнате. А оказалось, что это далеко не так. Я хочу сказать, не так просто. И я стала думать: какой ты на самом деле? Я видела тебя слишком разного.

Константин усмехнулся:

– А ты хотела, чтобы я всегда был одинаковым?

– Погоди, выслушай меня до конца. Мне казалось, что настоящий Костя – это тот, который обнимает, целует, ласкает меня. Но, когда я узнала, чем ты занимаешься, я поняла, что ошиблась. Те способы, которыми ты добываешь себе деньги, это… это… грязь.

Разнервничавшись, она отвернулась к окну.

– Я не хочу иметь с этим ничего общего. Это по меньшей мере… противозаконно.

Константин едва удержался, чтобы не заорать: «Но ведь ты ни разу не отказалась от этих грязных денег!» Закурив новую сигарету, он сделал подряд несколько глубоких затяжек. Погасил в себе приступ ярости:

– Послушать тебя, так я какой-то урод. Вокруг меня только дерьмо и ничего хорошего. Сейчас так живут тысячи, и по-другому прожить невозможно.

– А ты пробовал жить по-другому? – не оборачиваясь, спросила она.

– Да, пробовал! – почти выкрикнул он. – Я жил, как все. Учился в школе, работал, тянул лямку. Потом, как все, ушел в армию выполнять долг перед Родиной.

Не выдержав, он вскочил из-за стола, стал расхаживать по кухне.

– Родина получила от меня все, что хотела. Я не спрашивал, зачем меня отправляют туда, на бойню. Я просто шел и делал то, что мне приказывали. Мне говорили: интернациональный долг, интересы государства превыше всего, тебя встретят на родине как героя. А все оказалось туфтой, полной туфтой, понимаешь? Сколько слов было, сколько ожиданий. А нас просто использовали, как портянки. Сносили, протерли и вышвырнули на помойку. И потом то же самое государство, за которое мои друзья полегли там, в горах, сделало меня преступником. Оно проехало по мне, как асфальтовый каток. И дело даже не во мне лично. Я не один был такой. Всех, кто смог вернуться оттуда, жизнь переломала, покалечила…

– Это еще не дает тебе права…

– Дает! – закричал он. – Я сам по себе. Я отдал все, что мог. Нажрался этой баланды из общего котла – во, по горло! Хватит!

– Раньше ты так не думал.

– Спасибо одному умному человеку, просветил.

Константин вспомнил Елизарова.

– Когда-то мне казалось, что он ошибается. Потом, слава Богу, хватило ума… Да, я давно не в ладах с этим государством. Сначала я не сопротивлялся, потому что не понимал, что происходит. Потом оно наехало на меня, сделало отбросом, и я начал воевать. Воевал так, как мог, как меня научили. Я не обращал внимания на законы.

– Но почему? – почти простонала Татьяна.

– А кто устанавливал эти законы? Те же, кто использовал и вышвырнул нас за ненадобностью? Кто дал им это право? Почему они решили, что могут распоряжаться моей судьбой? Что это за законы? Дикое зверье в лесу живет честнее. Там прав самый сильный, или самый хитрый, или самый изворотливый. После того, что случилось два года назад, я много над этим думал. И знаешь, к какому выводу я пришел?

– Догадываюсь.

– Да, плох не я, плох закон, который не может никого защитить. А не может он это сделать потому, что не хочет. Это государство не видит во мне человека. И что я должен делать, когда вокруг такой беспредел? Где выход для нормального, здорового мужика? Выход один: думать о себе и защищаться самому. Может быть, я в чем-то не прав, но только по мелочам. Жить я никому не мешаю. Если бы мне дали развернуться, то многим вокруг стало бы лучше. Теперь ты понимаешь, что происходит?