Сергей Зверев - Жиган против банды

• Название: Жиган против банды
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-00082-8

Одинокий волк Костя Панфилов по кличке Жиган – свободный охотник. Но теперь особый случай: генерал ФСБ предлагает ему «крышу» ради общей цели – необъявленной войны с криминалом. Тут и секретное задание подоспело. У известного военачальника из Минобороны похитили дочь. Взамен похитители, именующие себя «ангелами справедливости», требуют огромный кредит из фондов министерства. В одиночку Костя отправляется в логово бандитов. А ребятки эти непростые. Живут в лесной глуши, курят травку и молятся до одурения то ли богу, то ли черту. И при этом неплохо владеют оружием. Есть у них и свой пророк и учитель, именующий себя отцом Василием. Словом, теплая компания. Только Жигану не привыкать ходить по лезвию ножа. Так же как и пускать кровь всякой нечисти.

---

Внимательно изучив биографию Ангелины и узнав, что эта женщина при любом удобном случае наставляет мужу рога, Клебаничев не потерял к ней интереса. Каждый раз, навещая Марию в клинике, он надеялся вновь встретить прекрасную литовку, и однажды ему повезло. Генерал как раз выходил из кабинета профессора Оганесяна и буквально в дверях столкнулся с Ангелиной. Минуту назад профессор сказал генералу, что к смерти Марии нужно готовиться в любой момент. Видимо, эта новость отразилась на лице Клебаничева, так как он поймал на себе сочувствующий взгляд Ангелины.

– Что, плохие известия? – первой заговорила она.

Клебаничев кивнул.

– Не переживайте, – Ангелина ободряюще улыбнулась. – Главное, не отчаиваться и надеяться на лучшее.

– Надеяться не на что, – признался генерал. – Профессор сказал, что мою жену уже нельзя спасти. У нее рак. Метастазы проникли столь глубоко, что операция не помогла…

– Что ж, если наш профессор так сказал, значит, это правда. В конце концов, все мы смертны и рано или поздно все там будем.

Слова женщины, а точнее интонация, с какой она произнесла эту фразу, немного покоробили генерала. Однако сама Ангелина ничуть не смутилась. Судя по всему, она вообще не поняла, что сморозила глупость.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – пробормотал генерал, хотя уходить из приемной профессора совсем не хотелось.

– Да-да, – равнодушно кивнула Ангелина. – Всего хорошего.

– И вам того же… Вы, наверное, уже выписываетесь?

– Да. Сегодня.

– А мы ведь так и не познакомились, – неожиданно даже для самого себя выпалил генерал. – Меня зовут Игорь Петрович Клебаничев.

Женщина протянула тонкую, изящную руку.

– Ангелина.

Клебаничев неловко прикоснулся губами к прохладной ладони, пахнущей французскими духами «Фиджи».

– Очень приятно.

– И мне… – Ангелина чуть насмешливо улыбнулась и неожиданно призналась: – А ведь я давно наблюдаю за вами. У вас хорошее, фактурное лицо.

– Как это «фактурное»? – растерялся генерал.

– Ну, проще говоря, вы – очень интересный типаж. Мужчина моей мечты… Как насчет того, чтобы попозировать для портрета?

– Так вы художник-профессионал? – неумело удивился Клебаничев, хотя давно знал об этом.

Женщина махнула рукой и улыбнулась:

– Ну, вообще-то, профессиональной художницей меня можно назвать с большой натяжкой. Я не зарабатываю деньги своими работами, а делаю их скорее для себя… Ну так как, придете ко мне в мастерскую?

– Ничего не имею против: называйте место, назначайте время.

Ангелина явно не ожидала, что Клебаничев примет ее предложение. Она удивленно вскинула брови и несколько секунд задумчиво изучала его лицо.

– Вы не шутите? – наконец уточнила она.

– Нет.

– Тогда давайте встретимся в воскресенье у меня в мастерской. Часов в десять.

– Вечера?

– Нет, утра. Я не люблю работать при электрическом свете.

– Договорились.

Уточнив и записав адрес мастерской, генерал расстался с прекрасной шатенкой и в приподнятом настроении направился в палату, где лежала его умирающая жена…

В мастерскую к Ангелине он собирался, как на свое первое свидание – постригся в модной парикмахерской на Тверской, тщательно побрился, оделся в лучший костюм, купленный в Англии, и воспользовался одеколоном «Тамериск» с ярко выраженным восточным букетом ароматов. Светлана сделала вид, что ничего не заметила. Во всяком случае, она ничего не сказала по поводу более чем странного поведения отца.

Ангелина встретила Клебаничева с легкой улыбкой на губах. Она была одета в широкое индийское сари, на ногах – плетеные сандалии. Длинные волосы были собраны в пучок и удерживались замысловатой заколкой. Спокойно приняла из рук смущенного генерала бутылку вина и не преминула заметить:

– О, я люблю «Токайское»! Оно напоминает мне о юности…

Ангелина вела себя так естественно, словно они знали друг друга уже очень много лет.

Усадив генерала справа от окна, отступила на несколько шагов и оценивающе оглядела Клебаничева с ног до головы.

– Ну как я, гожусь для вашего образа? – смущенно поинтересовался тот. – Или нет?

– Еще как годитесь! – улыбнулась Ангелина и решительно заявила: – Ну что ж, приступим!

Она вытащила на середину комнаты мольберт, водрузила на него обтянутый бумагой планшет, вооружилась цилиндриком сангины и принялась широкими штрихами набрасывать портрет генерала.

Она работала молча, сосредоточив все свое внимание на рисунке. Лишь несколько раз предлагала прерваться, чтобы попить кофе. Генерал не любил кофе, но отказаться не решился.

Несколько часов пролетели незаметно. Во время сеанса Клебаничев исподволь и с интересом наблюдал за Ангелиной, за ее уверенными движениями, красивыми, изогнутыми бровями, тонкой линией носа.

Когда женщина решительно сняла с мольберта планшет и отставила его в сторону, генерал даже вздохнул с сожалением.

– Что, уже все? – удивленно спросил он.

– Да. На сегодня хватит. Давайте пить «Токайское».

Клебаничев разлил вино по бокалам, поднял свой и произнес короткий тост:

– Ну, за ваши творческие успехи!

Женщина улыбнулась и медленно покачала головой:

– Нет, Игорь Петрович, за свои творческие успехи я пить не буду.

– Почему?

– Да потому, что я уже давно не творческий человек, – вздохнула Ангелина. – Я умерла как художник, я это чувствую…

Генерал не нашелся, что возразить. Он вообще не разбирался в психологии людей, занимающихся искусством, и считал, что все эти муки, терзания и сомнения не что иное, как желание покрасоваться перед теми, кто обделен талантом. Но откровения Ангелины Клебаничев слушал с удвоенным вниманием. Во-первых, женщина ему очень нравилась. Во-вторых, он давно мечтал окунуться в мир богемы, узнать, чем живут и дышат эти люди.

– Вот ваше лицо вдохновило меня на создание портрета, – с воодушевлением продолжила Ангелина. – Увидев вас, я почувствовала, что способна создать шедевр. Но взяла в руки сангину, сделала несколько штрихов и поняла – нет, не дотягиваю. Не получается…

– Жаль, конечно.

Клебаничеву страшно хотелось посмотреть на собственный портрет, который вдруг стал центром повышенного внимания, но так и не решился попросить Ангелину показать рисунок.

А женщина пила «Токайское», рассказывала о творческих терзаниях и планах на будущее. Ее глаза заблестели, губы стали влажными, дыхание участилось. Вскоре генерал перестал следить за нитью разговора. Он с вожделением поглядывал на стройные ноги Ангелины, на ее красивую, округлую грудь, пышные формы которой не могла скрыть даже довольно плотная ткань. Но Клебаничев никак не решался сделать первый шаг, хотя чувствовал, что и женщина не прочь поразвлечься. Он почему-то хотел, чтобы инициатором интимных отношений стала сама Ангелина.

А красавица литовка не спешила. Видимо, ей нравилось наблюдать за тем, как мужчина теряет из-за нее голову. Ангелина взяла бокал двумя пальцами, провела кончиком языка по стеклянному ободку, затем облизнула губы и сделала небольшой глоток. Вино пролилось на подбородок, тонкие струйки сбежали на длинную, белоснежную шею. Генерал, словно очарованный, наблюдал блестяще сыгранную эротическую сцену. На мгновение ему показалось, что все происходит во сне и стоит ему пошевелиться, стоит сдвинуться с места хоть на миллиметр, как вся эта изысканная эротика рассыплется на кусочки.

Ангелина тем временем нажала на кнопку музыкального центра и медленно, очень медленно стала раздеваться. Вначале сняла сандалии, затем трусики, потом распустила волосы. Повернувшись к генералу спиной, она приподняла край сари, оголив крепкие ягодицы, затем чуть подалась вперед, дав возможность Клебаничеву рассмотреть соблазнительные прелести. Генерал осторожно протянул руку и погладил Ангелину по бедрам, покрытым золотистым пушком…

Клебаничев придерживался твердого мнения, что женщина желанна до тех пор, пока мужчина не затащит ее в постель. Он надеялся, что интимная близость с Ангелиной удовлетворит его животные инстинкты и он, натешившись, почувствует к литовке отвращение. Но этого, как ни странно, не произошло. После того безумного утра Клебаничев привязался к жене советника еще сильнее. Когда умерла Мария, он даже предложил Ангелине выйти за него замуж. У художницы хватило ума отказаться, и генерал здорово обиделся. Как же, им пренебрегли! Лишь поразмыслив, Клебаничев понял, что Ангелина, как всегда, оказалась более дальновидной, чем он сам. Ведь их брак положил бы начало краху его карьеры.

Ангелина была хороша тем, что никогда не пыталась завладеть мужчиной целиком. Но и сама не могла принадлежать только одному человеку. Казалось, ей вообще наплевать на свою репутацию – она могла изменять мужу где угодно и с кем угодно, и самое парадоксальное, никто не считал себя обиженным. Чуть погодя, когда страсти немного поутихли, Клебаничев понял, чем его притягивала Ангелина. Ей нравилось заниматься сексом, и она никогда не скрывала этого. Ангелина получала от интимных отношений нечто большее, чем просто плотское удовлетворение. Она черпала в мужчинах энергию для творчества, высасывала из них все соки, топтала их, делала похожими на аборигенов…