Александр Шмеман - ДНЕВНИКИ

• Название: ДНЕВНИКИ
• Автор: Александр Шмеман
• Издательство: Русский путь
• Жанр: История
• Год: 2007

осемь тетрадей дневников одного из самых значительных деятелей Церкви XX столетия, проповедника и богослова протоиерея Александра Шмемана (1921-1983) – не «простая регистрация событий последних десяти лет его жизни», но возможность «оставаться хоть на краткое время наедине с самим собой», «не раствориться без остатка в суете». Все явления повседневности, многочисленные впечатления, собственная жизнь, литература и политика соотносятся о. Александром с высшими ценностями, подвергаются религиозному осмыслению. Разносторонность интересов о. Александра, глубина и тонкость суждений делают его «Дневники» интересными самым разным кругам читателей.

---

Вторник и среда: синод в Syosset.

Избрание "польского Папы".

И не заметил, как прошла неделя.

Понедельник, 23 октября 1978

Звонок в пятницу от Андрея: мама в больнице, воспаление легких, уремия… Плохо узнает, бредит. Начало конца.

В субботу в Ричмонде (Виргиния), у милейших Де Трана. Retreat.

Вчера, в воскресенье, два часа у телевизора: интронизация "польского Папы". Восемь недель тому назад я все это – буквально повторяемое теперь – видел своими глазами. Опять это удивительное, всегда на меня так действующее латинское пение – "Adoro te, devote, latens Deitas…", медленное шествие кардиналов и площадь Св. Петра, сплошь забитая людьми. Лица монахинь… Речь Папы мне, в общем, понравилась. "Ты – Христос, Сын Бога живаго…" Без "дружбы народов" и "мира всего мира". Вера. Бог. Христос. Человек. И все же остается неясным, почему избрали именно его и куда двинется теперь Рим. Две-три фразы по-украински! Среди обычного "восточного" сброда – видел вл. Сильвестра и о.Л.Кишковского.

Удивительные золотые дни. Медленно падающие листья.

Только что звонок от Андрея: "Маме лучше…"

Студент, интересующийся Достоевским, Солженицыным, русской историей… Как это редко в нашем "поповском", "клерикальном" мирке, как бесконечно душно в этом "православизме". Нет воздуха. И я не перестаю удивляться: почему православные так упорно не слышат "мелодии" Православия, как раз не душной, радостной, светлой, свободной? "Но люди больше возлюбили тьму" – даже в религии…

1 анализы (англ.).

437

Вторник, 24 октября 1978

Семь часов утра. Только что приехал с Park Ave. Перед уходом в семинарию. Как сказал бы Андре Жид, pas de ferveur1 , особенно в ожидании целого утра лекций. И не от лени, нет, а от внутренних сомнений в "преподавании", да еще научном и академическом того, что ему не поддается, в нем не передается. Как важно было бы все передумать с начала, то есть сам принцип… Жизнь проходит, и как быстро! в какой-то безостановочной суматохе, которую несу со все большим и большим трудом… Разговор с Л. на днях о наших молодых священниках, одержимых приходским "активизмом". Что вообще надо? Иногда такое чувство, что в современной цивилизации все перестает быть серьезным , "для души", все растворяется в каких-то мелочах… Но как трудно поставить правильный диагноз этой страшной болезни – "дешевке"…

Вторник, 31 октября 1978

Поездка в прошлый четверг (26-го) к Солженицыну в Вермонт. Три часа разговора, очень дружеского: чувствую с его стороны и интерес, и любовь и т.д. И все же не могу отделаться и от другого чувства – отчужденности. Мне чуждо то, чем он так страстно занят, во что так целиком погружен, – эта "защита" России от ее хулителей, это сведение счетов с Февралем – Керенским, Милюковым, эсерами, евреями, интеллигенцией… Со многим, да, пожалуй со всем этим, я, в сущности, согласен – и умом, и размышлением и т.д. Но страсти этой во мне нет, и нет потому, должно быть, что я действительно не люблю Россию "больше всего на свете", не в ней мое "сокровище сердца", как у него – так очевидно, так безраздельно.

Вечером в тот же день лекция в St. Michael's College в Burlington. Длинное путешествие в одиночестве туда и обратно, в солнечном пожаре осени.

Вчера – поездка с Томом в New Skete, монахи которого собираются переходить в Православие. Снова целый день солнца, лесов, полей, "индейского лета".

Среда, 1 ноября 1978

Ранняя обедня. Лекции. И – первое ноября. Месяц, который я особенно люблю. Но пока что все тот же солнечный свет, все то же лучезарное торжество осени. Вчера – шесть часов лекций! И исповеди, и общая исповедь, и разговоры со студентами.

Пятница, 3 ноября 1978

Заседание-завтрак вчера в Harvard Club1 , "Freedom of Faith"2 , представление новой организации журналистам. И всегда то же самое: "Вы говорите о

1 никакого рвения (фр.).

1 Гарвардском клубе (англ.).

2 Христианская организация "Freedom of Faith" ("Свобода веры") ставила своей целью защиту свободы вероисповедания во всем мире, во главе ее стояли три президента, представлявшие католическую, протестантскую и православную традиции, о. Александр Шмеман был одним из них. Организация просуществовала недолго – с 1978 по 1983 гг.

438

преследованиях за веру в Советском Союзе! А у нас? А в Америке – вы будете защищать педерастов, аборт и т.д.? И вы уверены в том, что ваша деятельность не пахнет американским империализмом?" Этот парализующий американцев "guilt complex"1.

До этого зашел к Веронике Штейн на ее службу, посочувствовать ее "горестям". Разговор о Солженицыне, о ненависти к нему "третьих"…

В радио "Свобода" мне дают какой-то монархический журнальчик "Нива", где перед яростно-антисолженицынской статьей (агент КГБ!) напечатана фотография его, крестящего лежащего в гробу Сталина (то есть "трюкаж" известной фотографии похорон Твардовского).

Жду, жду свободного времени. А вот когда, как вчера, выдается полдня и вечер полной свободы в полном одиночестве (Л. на конференции) – ничего не выходит. Читал французские журналы, смотрел новости по телевизии…

Понедельник, 6 ноября 1978

Читаю – медленно – "Зияющие высоты" Александра Зиновьева. Книга замечательная, бесконечно умная, граничащая с каким-то ясновидением. Что-то от свифтовского "Гулливера" – беспощадность, неумолимость, логичность…

Три дня медленной, мучительной в своей медленности, работы над "Таинством благодарения". И все же сразу чувствуешь себя иначе.

Сегодня – прогулка по Бродвею от 96-й до 120-й улицы. Сколько воспоминаний!

Мучительная жалость к Л. как теперь уже постоянный фон нашей жизни. Но зато как болезнь очищает все, мне иногда кажется, что я никогда не был с нею счастливее, чем в эти четыре месяца.

Вторник 7 ноября 1978

Служил утреню. После вчерашнего дня в солнечном одиночестве Park Ave., после вдумывания, вживания в "благодарение" особенно чувствовал сегодня именно благодарственный характер нашего богослужения.

Книга Зиновьева. Скрытая, но все же очевидная полемика с Солженицыным. Солженицын для него все-таки порождение "Ибанска", остающееся потому как бы внутри "ибанской" системы, "менталитета". Прочел только половину (кошмарный микроскопический шрифт, 500 страниц!). Когда читаешь, точно тебя засасывает какая-то безнадежная, и все же fascinant2 , трясина…

Исповеди, телефоны, разговоры. Как ясно, что в Церкви безостановочно работает дьявол. И как ясно для меня, что эта столь ощутимая работа дьявола есть лучшее доказательство Божественности Церкви. И вот почему так опасна "психологизация" всего, заливающая и Церковь. Она скрывает дьявола, мешает распознать его, назвать его и тем успешнее делает его работу.

1 "комплекс вины" (англ.).

2 завораживающая (фр.).

439

Среда, 8 ноября 1978

Михаила Архангела. Ранняя Литургия. Сегодня – 45 лет тому назад! – смерть [в корпусе] ген. Римского-Корсакова, первая "осознанная" мною смерть, впервые пережитое мною чувство непоправимого, необъяснимого отсутствия, пустоты и, следовательно, разрушения, ею производимого.

Четверг, 9 ноября 1978

Вчера в лавке, куда мы зашли с Л., оглушительные звуки радио. Какой-то мужской голос на непонятном языке – греческом? испанском? – повторяет все одну и ту же фразу под ритм, бешено-настойчивый, оркестра. Я спрашиваю Л., входит ли этот повторный вопль и этот ритм в область и понятие музыки. И мы долго говорим об этом. Мне думается так. Входит, если под музыкой разуметь всякий звук, исполняемый ритмически, и не входит, если разобраться в природе и ритма, и музыки, и, шире, искусства. Вот эта современная музыка, вся сведенная к ритму – в вопле, в оркестре и т.д., мне кажется, [стремится] (и это мечта современного искусства) выразить, выкричать, "вы – что угодно" – тот животный ритм, ту "пульсацию", которая "пульсирует" – животно, бессознательно – в мире и во всей жизни, все то, что внизу и снизу и что темно , не в моральном, а в "биологическом" смысле слова. Мы с братом Андреем когда-то, на Сеняке, под Белградом, в жаркий день палками перевернули дохлую собаку, лежавшую, самоочевидно, неподвижной. Но с "той" стороны она вся оказалась кишеньем миллионов червей. И я на всю жизнь запомнил эту страшную "пульсацию" разложения, это червивое гниение, к тому же ослепительно сверкавшее под солнцем… Пульсация разложения, пульсация пола, пульсация – безостановочная – всего "органического". И мне кажется, что именно эту пульсацию, не зная, что она – тление, думая, напротив, что она-то и есть "жизнь", хочет выразить эта "современная музыка", этот страшный ритмический крик и вопль в микрофон… Тогда как делом искусства всегда, изначала была победа над ним – тем, что в человеке сверху , а не снизу. И это относится, по-моему, не только к музыке, но и ко всему современному искусству.