Александр Шмеман - ДНЕВНИКИ

• Название: ДНЕВНИКИ
• Автор: Александр Шмеман
• Издательство: Русский путь
• Жанр: История
• Год: 2007

осемь тетрадей дневников одного из самых значительных деятелей Церкви XX столетия, проповедника и богослова протоиерея Александра Шмемана (1921-1983) – не «простая регистрация событий последних десяти лет его жизни», но возможность «оставаться хоть на краткое время наедине с самим собой», «не раствориться без остатка в суете». Все явления повседневности, многочисленные впечатления, собственная жизнь, литература и политика соотносятся о. Александром с высшими ценностями, подвергаются религиозному осмыслению. Разносторонность интересов о. Александра, глубина и тонкость суждений делают его «Дневники» интересными самым разным кругам читателей.

---

Вылетели сегодня утром в 6часов, в темноте, под падающим снегом. Когда приземлились в Питтсбурге – весна и солнце. В 9.30 – дома. Маша и Вера2.

1 радость жизни (фр.).

2 Дочь – Маша Ткачук – и внучка.

Вторник, 23 марта 1976

Вчера писал скрипты для "Свободы" – о Вербном Воскресенье. В сущности хотелось бы до смерти написать: "Страстная. Пасха. Пятидесятница". "Богородица", "Литургия смерти", "Рождество и Богоявление". Так был бы обнят, покрыт весь круг. Я знаю цену писаниям, но знаю и то, что мой подход к литургическому преданию сейчас, во всяком случае, только мой и, следовательно, я должен "исповедать" его.

Вопрос всякой жизни: как с достоверностью разобраться, что в ней – от Бога, как послушание Ему ("чего хочет от меня Бог…") и что – от "мира сего" (и того, кто за ним). Вопрос о призвании . Моя жизнь сложилась как жизнь "церковного деятеля". Но именно этой жизнью я всегда бесконечно тяготился и с каждым годом тягочусь все больше. От слабости это или же от того, что подлинное "призвание" мое в другом? Только в постоянном присутствии во мне этого вопроса – мое мучение . Я живу действительно двойной жизнью , причем одна как бы все время съедает другую. Так вот – хочет ли этого Бог? В этом ли "условия" моего спасения? Всякий раз, что я ставлю себе этот вопрос, – ответ не приходит . И это на 55-м году жизни!

Среда, 24 марта 1976

Вчера поездка в [колледж] Bryn Mawr: лекция о Достоевском. Ослепительный весенний день – радость от этих, уже готовых к весне, но еще прозрачных перелесков, от прикосновения к миру Божиему. Сто тридцать миль в каждую сторону, а возвращаюсь поздно ночью не усталым, а отдохнувшим.

Сегодня все утро в Нью-Йорке: "Свобода", потом в passport bureau1 . Чтение L'Express и L'Observateur, всегда с тем же удивлением от идеологизации решительно всей жизни. Я всегда думаю при этом чтении: как хорошо, что мы уехали в Америку. Как часто она меня раздражает, злит, даже бесит – и все же нет в ней "идеологии" (есть моды, увлечения, снобизм, глупость, но не "идеология") и потому в чем-то главном не искривлено сознание…

Пятница, 26 марта 1976

Утром вчера в St. John the Divine2 , на дебате о рукоположении женщин. Масса народа – англиканских женщин, священников, мирян. Некоторые женщины в collars3 . Для меня – тяжелая атмосфера, ибо мне очевидно, что в плане доказательств как раз ничего и не доказуемо. Так и сказал: тут две "музыки", и выбор совершается не умом, а сердцем и уже потом под этот выбор подгоняются доказательства…

1 паспортное бюро (англ.).

2 Епископальный собор св. Иоанна Богослова в Нью-Йорке.

3 (Clerical) collar (англ.) – пасторский воротник (белый, с застёжкой сзади).

В двенадцать часов благовещенская вечерня и Литургия, особенно насущная и вдохновительная после глупости, упрощения и полной неразберихи утреннего заседания.

Больше всего удивил меня гнев в ответ на мое замечание, что Христос был мужчиной! Это лишний раз подтверждает мое убеждение, что слово "Христос" употребляется в наши дни как символическое имя того, что мы считаем главным, "ценностью"…

Днем – многочасовая разборка писем 1975-1976гг. Перечитывал письма Никиты Струве, Солженицына, Варшавского, Иваска и т.д. Буря автокефалии. Как быстро минуют все эти бури, как действительно "проходит образ мира сего".

Суббота, 27 марта 1976

Письмо от В.В.Вейдле: "Дорогой отец Александр и Саша, юный мой друг, о котором я всегда думаю с любовью. Очень Вы меня тронули откликом Вашим милым на мою книгу и более чем тронули глубиной восприятия ее. Вероятно, никто кроме Вас и не увидит ту благодарность , что в ней сквозит и которую действительно можно, да и следует назвать религиозной. Ни о чем я этом не думал ни когда замышлял ее, ни когда писал, совсем простодушно писал, без малейшей "задней мысли", но с Вашим впечатлением соглашаюсь. Церковного христианина во мне только о.Сергий [Булгаков] пробудил, а потом он уснул во мне опять. Но все же я внутренне всегда в христианстве жил и продолжаю жить, с ужасом взирая на то, как мир и даже "исповедальный" церковный мир не только багателлизирует христианскую веру, но и расстается с христианской совестью. Может быть, Вы захотите написать о "Зимнем солнце" в Вестнике ? Буду этому очень, очень рад, но отнюдь Вас к этому – даже любовно – не понуждаю. Ваше письмо мне дороже любых отзывов и нашу дружбу хранит Тот, Кто не читает даже православнейших журналов. Обнимаю Вас, дорогой друг. Ваш В.Вейдле".

Сегодня все утро писал письма, лежавшие у меня камнем на совести. Писал предисловие к брошюре о Великой cубботе для Connie [Tarasar]… Сейчас три часа – иду в семинарию. Всенощная.

Завтра после обедни – отъезд с Л. в Homestead, Va., куда мы "спасаемся" на три дня.

Смерть в Роттердаме епископа Дионисия (Лукина) – лежал с ним (молодой иеромонах) в одной комнате[в госпитале] летом 1936г. Смерть Ю.С. Сречинского: встречался с ним в Париже в 1941-1942гг., во время немецкой оккупации.

Четверг, 1 апреля 1976

Три дня с Л. в The Homestead, старом, огромном, "аристократическом" отеле в Hot Springs, Virginia. Отель почти пустой, и мы бесконечно наслаждаемся его салонами, залами, всем этим остатком и пережитком старой жизни. Уехали в воскресенье, после Литургии, вернулись вчера к вечеру.

Пятница, 2 апреля 1976

Два предельно "суматошных" дня – главным образом из-за трудностей с City Hall1 (новая семинарская постройка) и завтрашней поездки на два дня в Вашингтон.

Сегодня (конечно, тайно от всех и вся) переезжает в Америку Солженицын! "Каково будет целование сие?". Эта страна никого не оставляет таким, каким он приехал сюда. Какова будет "химическая реакция": Увидит ли он за деревьями (раздражительный "американизм") – лес, то есть саму Америку?

Письма от Андроникова, Вани Морозова, какой-то женщины, читающей Кавасилу. Почему я органически не способен отвечать на письма понемногу, а должен ждать, чтобы их набралась гора, чтобы с отчаянием ухлопать на ответы целый день? Потому, наверное, что каждое письмо требует частицы сердца, а на это все мы скупы.

Размышления все эти дни – в связи с новой серией скриптов для "Свободы" – об идеологии, религии, вере. Ошибка – при всех заслугах – Мирча Элиаде и всей этой школы в том, что они и христианство сводят к религии, так же как другие (И.А. Ильин, книжечку о котором Н.П. Полторацкого я только что просматривал) видят в нем если не идеологию, то хотя бы основу идеологии. Христианство "разлагается" и в религии ("священность"), и в идеологии. Религия и идеология совместимы. Христианство (вера) несовместимо ни с той, ни с другой.

Религия и идеология порабощают. Освобождает только вера. Религия и идеология говорят о "свободе". Вера говорит о послушании. Но только в ней свобода (послушание Богу есть единственная в этом мире свобода и источник свободы).

"Мир во зле лежит". Но сколько в этом злом мире добрых людей! Думал об этом, разговаривая сегодня с о.Марком Стивенсом и его женой и внутренне любуясь ими.

Понедельник, 5 апреля 1976

Два дня в Вашингтоне. В субботу – retreat в церкви св. Марка, до этого – Литургия. Целый день лекций, вопросов и ответов, исповедей; несмотря на усталость, радостное чувство, что делается все-таки что-то нужное, основное, подлинно "насущное". В пять часов вечера – с Сережей и Маней – прогулка по старым улицам, освещенным уже закатным, но ярким весенним солнцем. Чувствую счастье от всего этого. Ужин у Григорьевых с Гревскими и Поливановыми. Вечные разговоры о России, Православии, Солженицыне, но без раздражения – дружеские и веселые…

Утром в воскресенье в Николаевском храме – проповедь на английской Литургии, потом – служение славянской. Опять с проповедью, потом – "слово" за приходским обедом. После обеда небольшой отдых у милейших родственнейших Поливановых и – в Аннаполис, на лекцию в Naval Academy2.

1 муниципалитетом (англ.).

2 военно-морской академии (англ.).

Владимир Толстой-Милославский показывает мне старый город, порт. Америка эпохи провозглашения независимости, очень подлинная. Громада морской школы – 4.000 кадет! Роскошь и размеры зданий… Возвращение в Вашингтон. Ночевка в новом – изумительном – доме Владимира и, наконец, сегодня утром восьмичасовой shuttle1 на нью-йоркский [аэродром] La Guardia, где встречает меня Л. И опять лучезарный день, поднимающий дух et qui comble le coeur2 …

От всего этого, с одной стороны, – большая усталость, с другой – удовлетворение от того, что я делаю то, что умею и к чему призван, а не тяну скучнейшую административную лямку в семинарской канцелярии… И радость от общения с друзьями , с людьми, с которыми можно быть самим собой.

Среда, 7 апреля 1976

Поездка вчера в Amherst – к Иваскам и в Smith College с лекцией. Как всегда, главное удовольствие от самой поездки, от Новой Англии, от весны и отсутствия – в автомобиле – суеты и телефонов!