Александр Шмеман - ДНЕВНИКИ 1973-1983

• Название: ДНЕВНИКИ 1973-1983
• Автор: Александр Шмеман
• Издательство: Русский путь
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-85887-255-1

Восемь тетрадей дневников одного из самых значительных деятелей Церкви XX столетия, проповедника и богослова протоиерея Александра Шмемана (1921-1983) – не «простая регистрация событий последних десяти лет его жизни», но возможность «оставаться хоть на краткое время наедине с самим собой», «не раствориться без остатка в суете». Все явления повседневности, многочисленные впечатления, собственная жизнь, литература и политика соотносятся о. Александром с высшими ценностями, подвергаются религиозному осмыслению. Разносторонность интересов о. Александра, глубина и тонкость суждений делают его «Дневники» интересными самым разным кругам читателей.

---

А именно в любви , и ни в чем другом, укоренена двойственность человека как мужчины и женщины. Это не ошибка, которую человечество исправит "равенством", не изъян, не случайность – это первое и самое онтологическое выражение самой сущности жизни . Тут исполнение личности осуществляется в самоотдаче, тут преодолевается "закон", тут умирает самоутверждение мужчины как мужчины и женщины как женщины и т.д.

Но все это и означает как раз, что никакого равенства нет, а есть онтологическое различие, делающее возможным любовь, то есть единство , а не "равенство". Равенство всегда предполагает множественность "равных", никогда не претворяемую в единство, потому что вся суть равенства в его ревнивом оберегании. В единстве различие не уничтожается, а само становится единством, жизнью, творчеством…

"Мужское" и "женское" начала соприродны миру, но только человек претворяет их в семью . Ненависть нашей культуры к семье за то, что эта последняя обличает зло "равенства".

Пятница, 13 февраля 1976

Два дня лекций и интенсивной работы в семинарии – письма, свидания, разговоры. Сегодня завтрак с [о.]Ив.[аном] Мейенд.[орфом] и о.Леонидом Кишковским: обсуждение вопроса о приеме англикан. Всегдашняя оскомина от разговоров о Церкви и ее "эмпирической ситуации". Внутренняя отчужденность от всего, эту ситуацию составляющего. Всегда то же самое: я люблю Православие, я не люблю, не могу любить Православной Церкви, торжествующих в ней номинализма, инерции, триумфализма, властолюбия, обожествления прошлого, псевдодуховности и бабьего благочестия.

Получил сегодня сборник о Хартфорде: Against the World for the World1 . В общем доволен своей статьей.

1 "Против мира за мир" (англ.).

Все эти дни – наслаждение от зимних Олимпийских игр в Иннсбруке по телевизии. Пропорциональное отвращение от commercials1 и новостей.

В связи с написанным выше (11 февраля) мысли о культуре грешной и культуре еретической . Мы живем в культуре (или цивилизации) именно еретической. Думать, развить это во второй серии скриптов для "Свободы", обещанных мне в начале лета. Внести туда все размышления о "правом" и "левом", об утопизме и т.д. О современной "духовности" как реакции, то есть об определенности ее тем, на что она реагирует…

Странное состояние: масса мыслей и потому – увиливание от работы…

Суббота, 14 февраля 1976

Пакет от Андрея: оставленные мною в Париже книги и детские наши письма, отданные мне мамой. Первые открытки из [корпуса] Villiers le Bel: ноябрь 1930года! Из лагерей, из Англии (1937-1938гг.) и т.д. За в сущности совершенно неинтересным содержанием ("как вы поживаете, мы хорошо") одно: какая у нас была счастливая семья! Думая об этом, перечитывая эти письма, – вся "драма" [многих молодых] только тут, только в том, что чего-то не хватало, недоставало, недостает в семье. Дело именно в "недостаче" чего-то, а не в "трагедиях". Трагедий у нас было сколько угодно: смерть [сестры] Еленушки, всегдашняя (и по письмам вижу – острая) бедность, папино питье и т.д. Но была реальность семьи, дома – именно то, чего не хватает моим теперешним "клиентам". Семья "трансцендирует" "взаимоотношения", она – ее реальность – к ним не сводится. Наоборот, пожалуй, "взаимоотношения" в ней укоренены и ею определяются. Семья – не цель, а источник, питающий жизнь, и сила жизни. Семья распадается, когда она становится целью (то есть опять-таки идолом).

О памяти : в этих письмах я пишу о людях, событиях, встречах, которых в моей памяти абсолютно нет.

Сегодня в первый раз – дуновение весны.

Письмо от мамы, бодрое, с ответом на мое – du bon usage de la vieillesse2 …

Месяц годовщин: смерти папы, Сергея Михайловича [Осоргина], о.Киприана, тети Лины. Иногда чувствуешь, как "жизнь" кусками отрывается в смерть, как песочная крепость, построенная детьми на пляже, постепенно, кусками смывается приливом.

Тоже в письмах: каким я был "церковником"! Все о батюшках да говениях. С какой неудержимой силой все это меня притягивало. И как трудно в этом притягивании теперь разобраться.

У Леото я нахожу слово, которое, пожалуй, точнее всего определяет мое основное состояние: reverie3 . И этой reverie мешают "дела" и "обязательства". И, может быть, только поэтому я так и люблю Леото, только из-за общности этого опыта: reverie, которой все время все мешает…

Все нужно для того, чтобы ничего не было нужным.

1 рекламы (англ.).

2 о пользе старости (фр.).

3 мечтания, грезы (фр.).

Понедельник, 16 февраля 1976

Детские письма – мои, Андрея, которые мы с Л. читаем с наслаждением. Одно из них, как раз не очень детское, меня поразило. Из Англии – тете Лине и тете Вере в июле 1937г., то есть когда мне было пятнадцать лет! Впечатления от первой англо-православной конференции (Fellowship of St. Alban and St. Sergius), на которую я попал в то лето. Вот эта часть письма:

"На конференции было очень интересно, и я очень рад, что попал на нее, но во многом я никак не могу согласиться ни с русскими, участвующими в этом "ecumenical movement"1 , ни с англичанами. Писать было бы очень бесконечно об этом; в двух словах – русские невольно поддаются "американизации и социализации" Православия, англичане все – "социалисты-христиане", соединение мне ужасно неприятное и непонятное. Американизация Церкви состоит в том, что люди начинают бегать и суетиться, устраивать бесконечные конференции, митинги, поездки, начинают больше говорить о христианстве, и все это пахнет какой-то нездоровой возбужденностью. Вы себе не можете представить, сколько в Англии всяких комитетов, обществ, лиг и партий, сколько конференций, журналов – все "христианские"… Вспоминаешь Серафима Саровского или Тихона Задонского и никак не можешь согласовать то "тихое и безмолвное" христианство с этим. Не знаю, хорошо ли я написал все это, но у меня это чувство очень сильно – чувство какого-то разрыва – между нашим Православием и этим новым Православием дешевых брошюр, популярных толкований и т.д. Люди столько говорят о Церкви, о Литургии, о христианстве, что для меня снижает как будто, обедняет все это…"

Такое чувство, что mutatis mutandis я мог бы это написать сейчас. И все же, я думаю, не будь тогдашней поездки, встречи с мыслью, спором, с людьми прежде всего: о.С.Булгаков, о.Г.Флоровский, Г.П.Федотов и др., остался бы я в отношении Церкви на позициях "национально мыслящей" русской эмиграции.

Окончание вчера вечером зимней Олимпиады в Иннсбруке. Я думаю, что за эту неделю мы провели у телевизора не менее двенадцати-четырнадцати часов, в восхищении этой красотой, легкостью, чистотой и силой духа.

Вторник, 17 февраля 1976

Мучительная, духовно изнурительная работа над передней главой "Литургии" ("Таинство единства"). Мучительная потому, что весь смысл ее только в том, чтобы прежде всего самому открыть то, что хочешь написать… Мучительные поиски оправданности каждого слова.

Мучительная и потому еще, что всегда на фоне суеты и дел и ими "размываемая".

Совсем весенний, лучезарный, теплый день.

1 "экуменическом движении" (англ.).

Среда, 18 февраля 1976

После вчерашнего – солнечного – дня сегодня – мокрый, серенький, промозглый. Но то же дуновение весны в воздухе. Работа – до обалдения – над своей главой. Головная боль от курения. Странная, таинственная вещь – работа мысли, точно прислушивание в себе к кому-то, чему-то другому, узнавание, а потом – попытка это сказать, выразить адекватно. Но всегда ощущение какой-то подспудной работы, совершающейся помимо меня. То , что говоришь, – не от себя, от себя лишь то, как говоришь. И все творчество, в конце концов, только в том, чтобы как соответствовало что . Не будет как , не выраженным, не явленным останется что . Таково "сотрудничество" человека с Богом, тайна человеческой свободы.

Спал сегодня в одной комнате с маленькой Александрой. Рано утром она проснулась и в полной темноте минут десять пела. Поразительно: настоящее "творчество".

Писал о вере (в отличие от "религиозного чувства"). Писал с вдохновением, радостью. А в сущности – суд над собою.

Вопрос Христа: когда Он придет, найдет ли Он веру на земле? В одном, однако, можно быть уверенным: Он найдет сколько угодно "религии" и "религиозных чувств". Страшный суд: суд, прежде всего, над религией.

"От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься"1 . Язык дан человеку, чтобы исповедовать, хвалить, свидетельствовать, молиться. Не для "разговоров". Все, что так или иначе не входит в эти категории, – не только не нужно, но страшно вредно.

Написал все это, "отдыхая" от работы перед тем, как приступить к последнему "воплощению".

Пятница, 20 февраля 1976