Мария Барышева - Мясник

• Название: Мясник
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Наше время. Стечение обстоятельств возрождает и развивает необычный талант у художницы-любителя. Это свойство, проявляющееся только в процессе создания картин, усиливаясь с каждой нарисованной картиной, меняет окружающих людей и саму художницу. Воронка событий втягивает в себя всё больше самых разных персонажей и предметов. Сюжет держит в напряжении до самого финала. Яркие образы, динамика, глубоко и достоверно прорисованные характеры героев.

---

Ответивший ей голос был совершенно незнакомым, и вначале звонивший слегка растерялся — видно уже и не надеялся, что она снимет трубку. Потом вежливо спросил:

— Наталья Петровна Чистова? Я не ошибся?

— Не ошиблись, — ответила Наташа и замолчала, предоставляя человеку вести разговор самому.

— Рад, что вы в дoбром здравии.

— Не могу сказать вам того же.

— Ну, милая барышня, давайте не будем начинать беседу с оскорблений, — в голосе быстро появилась уверенность, а с ней — и деловитость. — Вы, конечно, догадываетесь, по какому поводу я звоню?

— Нет.

— Нет?! Хм-м… ну… А, ну, наверное, вы еще не в курсе. Так получилось, что один ваш знакомый… насколько мне известно, очень близкий ваш знакомый был вынужден воспользоваться нашим гостеприимством. С беднягой не все ладно — он попал в серьезную аварию, так что в ближайшую неделю поговорить с ним пока никак невозможно, но увидеть его вы могли бы самое меньшее через два дня, если…

— Если я тоже соглашусь воспользоваться вашим гостеприимством, — перебила его Наташа, сжимая дрожащие пальцы свободной руки в кулак. — Об этом не может быть и речи, пока я не поговорю с ним!

— Я понимаю, вы сомневаетесь в моей искренности, но уверяю вас — он жив и скоро поправится. Разумеется, я не буду на вас давить — если общение с ним — ваше условие, то я могу перезвонить, как только он будет в состоянии разговаривать. Но вы могли бы просто его увидеть и убедиться, что мы…

— Я подумаю, — сказала Наташа, — но учтите сразу — если с ним что-нибудь случится, вам ничего не светит — ясно?! Даже если вы меня найдете, работать я не буду! И, кстати, если еще кто-нибудь из моих клиентов вздумает сигануть из окна или утопиться — тем более! Так и передайте той суке, которая все это устроила!

— Честно говоря, я не совсем… — говоривший слегка опешил. — Впрочем, я надеюсь, позже мы еще поговорим и, надеюсь, успешней. Вы думайте и мы подумаем. Только не затягивайте с размышлениями — время не вода, понимаете меня? Время лучше употреблять на пользу ближним.

— Имя у вас есть, ближний?! — грубо спросила она, не желая подстраиваться под предложенный вежливый, почти изысканный тон.

— Ну разумеется, — человек почему-то обрадовался. — Называйте меня Николай Сергеевич.

— Надеюсь, вы, Николай Сергеевич, хорошо все поняли?! Мой близкий знакомый — ваш билет на мою экспозицию, ясно? Передайте! И еще вопрос, — Наташа запнулась, думая, стоит ли спрашивать? Вопрос был глупым. И все же ей хотелось знать, висит ли на ее совести еще одна жизнь, пусть и настолько поганая. Убить кого-то — не через картины, а напрямую, своими руками, запачкав их в крови… — Скажите, Схимник жив?

Некоторое время в трубке удивленно молчали, потом Николай Сергеевич сказал:

— Не понимаю вас. Я не знаю никакого Схимника.

— Довольно странно — вы ведь звоните на его телефон.

— Ну, телефон — не человек, кому дадут, у того и будет. Нет, не знаю.

Прежде, чем он успел еще что-то сказать, Наташа нажала на кнопку, осторожно положила телефон на тумбочку и легла, закрыв лицо руками.

— Зачем ты ответила? — укоризненно спросил Костя, и она вздрогнула. Увлеченная разговором, она не слышала, как Лешко въехал в комнату. — Ведь ты пообещала Славке не встречаться с ними. Я понимаю, как это сложно, но ты должна перетерпеть. Я вон сижу здесь, не могу в поселок съездить узнать… мать чужие люди хоронили… а я здесь! — он сверкнул глазами и его пальцы стиснули подлокотники кресла. — И не потому, что шибко боюсь, не для того, чтоб отсидеться, а чтоб за меня не зацепились и на тебя не вышли, ясно?! Елки, я представляю, что там сейчас творится. Нас с тобой, может уже и в официальный розыск объявили.

— Я не собираюсь с ними встречаться, — пробормотала Наташа сквозь ладони, — я хотела убедиться, что он у них и что он жив.

— Но ведь они даже не дали тебе с ним поговорить! Послушай, если да-же он жив…

— Он жив, я знаю! Слава у них и он жив. Я бы поняла, если бы… если бы его уже не было, но он жив, я чувствую. И, раз он у них, они не убьют его, пока не найдут меня. А они будут искать, можешь быть спокоен. Не-ужели ты думаешь, что эти… люди так просто откажутся?! От такого не отказываются! Ты же сам говорил… как это… воробья в поле загонят?

— Наверное, и блоху загонят, если понадобится, — Костя сложил руки на коленях и вздохнул. — И что ты собираешься делать?

— Точно не знаю. Но отсюда я уеду, как только переберемся на новую квартиру. Я уже попросила Генку, чтобы он нашел кого-нибудь вам в помощь. Думаю, рано или поздно они меня найдут, и я не хочу, чтобы ты и мама были бы рядом, когда это случится. Я поеду в Киев.

— К Тарасенко? — быстро спросил Костя. В комнату неторопливо, по-утиному переваливаясь, зашел дородный кот тети Лины, очень похожий на кота из мультика о блудном попугае, остановился возле Костиного кресла и начал тереться ухом о колесо с таким видом, будто делал Косте величайшее одолжение. — Будешь окучивать Тарасенко? Думаешь, они оттуда?

— Ну, во-первых, из всех «жрецов» остались только он да Светка…

— Ты так уверена?

Наташа убрала ладони с лица и приподнялась.

— А что?

— А то! Своими глазами ты видела только Ковальчуков и Измайловых, а про остальных-то тебе просто по телефону сказали. Ты их мертвыми не видела, никакого подтверждения у тебя пока нет. Я бы не стал особо доверять тому, что сказали. Может, на каком-то из тех телефонов сидел свой человечек и сказал тебе, что надо, а на самом деле кто-то из этих мертвецов жив-здоров, сидит себе перед телевизором или елку наряжает… да звоночка поджидает от Николая Сергеевича! А может, и не один! Может, они все живы! Нет, пока не проверишь, ты своих клиентов не закапывай — рассчитывай и на них… разве что вот с этой… как ты говорила… Огаровой сомнительно. А вот Шестаков и Долгушин — их надо проверять. Но вот как — не знаю.

— И все-таки я начну с Тарасенко, — сказала Наташа, села, снова взяла с тумбочки телефон и, нажав кнопку, взглянула на дисплей и аккуратно переписала высветившийся номер. — Кроме того, мне еще нужно кое-кому письмо отправить. Во всяком случае, здесь я сидеть не буду. Скажи, Костя, у тебя все еще осталось… ну, помнишь, ты говорил мне когда-то, что раньше терпеть не мог готовить, а сейчас…

Он кивнул, глядя на нее с любопытством.

— Ты хочешь проверить еще и это? А если я ошибаюсь?

— Дай бог.

— Когда же ты поедешь?

— Ну… получается в начале января.

— И все-таки, я считаю, что ехать тебе не следует. Возможно, они тебя и на адресах ждут. Если тебя сцапают…

— Не беспокойся — я найду способ, чтобы они не получили от меня ни одной картины, — произнесла Наташа с кривой усмешкой. Кресло Кости резко дернулось вперед, и толстый кот, возмущенно мяукнув, отскочил с неожиданной прытью.

— Черт, да при чем здесь картины?! — зло рявкнул Лешко. — Ты думаешь, Славка, когда просил тебя не высовываться, только о картинах твоих думал?! Если ты так считаешь, то ты просто дура! Я за тебя боюсь, за тебя саму, ясно?! Ты даже не представляешь себе, что они могут с тобой сделать! Ты видела этих отморозков?! Тройка жмуров — маленькие домашние проблемы!..

Ошеломленная такой внезапной вспышкой ярости, Наташа опустила голову, уставившись в раскрытую на коленях записную книжку. Костя вздохнул и махнул рукой.

— Ладно. Отговаривать тебя, я так понимаю, бесполезно. Что ж езжай. Да я бы и сам поехал на твоем месте, наверное, если честно. Только не лезь на рожон и к Тарасенко вот так вот запросто не суйся. А будет звонить этот Сергеич — тяни время, пока не узнаешь что-то определенное, — Костя помолчал, потом взглянул в бархатистую зимнюю тьму за стеклом в обрамлении темно-желтых занавесей. — Между прочим, через три дня Новый Год. И новое тысячелетие, кстати. Время-то нас совсем не ждет. Может, какую-нибудь веточку нарядим, пару песенок споем, а? Все-таки праздник… Давай, хоть твоих порадуем, я чего-нибудь приготовлю… — он усмехнулся и подъехал поближе. — Жизнь-то идет. Будем все время киснуть, так плесенью покроемся, а к чему Славке плесень? Плесень ему никак не поможет. А они, козлы, между прочим, только этого и ждут, это им на руку.

Наташа тоже посмотрела в окно. Погода за стеклом была отнюдь не новогодней, но в последнее время Новый Год в Крыму почти всегда был бесснежным, чудным, часто даже с дождем, настоящая снежная зима приходила позже, где-то в середине января и то — не приходила, а скорее забегала мимоходом — на дней пять-шесть несколько раз, а в промежутках снова воскресала осень с холодным сырым ветром и съедала недолговечный снег тоскливой моросью. Поэтому настроение празднику создавал не соответствующий сказочный белый пейзаж, а исключительно сами отмечающие.

— Что ж, — сказала она задумчиво, — наверное, ты прав. Новый Год, так Новый Год.