Жеральд Мессадье - Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда

• Название: Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда
• Автор: Жеральд Мессадье
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35743-7

Его звали Исмаэль Мейанотте, и он был сыном португальского еврея, осужденного на смерть инквизицией. Католический священник, взявший на воспитание сироту, назвал его Висенте де ла Фей. Именно под этим именем юноша похитил шкатулку с драгоценностями, среди которых были пятнадцать крупных изумрудов из дворца вице-короля Мексики. Позже этот человек будет носить множество имен, самое известное из которых Сен-Жермен.

Приверженцы Сен-Жермена считают, что он был человеком, наделенным сверхъестественными способностями, обладателем высших тайн и эликсира бессмертия. Многочисленные хулители представляют его как удачливого прохвоста, третьесортного алхимика, самозванца и шарлатана.

Кто же был этот человек, принятый государями Франции, Германии и России?

---

— Я уверен, что посол Англии услышит вас еще до того, как увидит, — объявил ему Бентинк, когда он вернулся в Гаагу.

Что означало: плод созрел.

14 марта 1760 года[75] генерал Джозеф Йорк принял графа де Сен-Жермена в английской дипломатической резиденции.

Они познакомились семнадцать лет назад у принцессы де Монтобан; встретились с улыбкой. Себастьян действовал согласно уже обкатанной схеме. Начал с того, что набросал картину злосчастного состояния Франции, которое и побудило ее искать мира — блага, подчеркнул он, желанного для всего человечества.

Здесь тем не менее он ввел вариант: признание в собственных дружеских чувствах к Англии и Пруссии, благодаря которым может быть полезен Франции.

Внимательно выслушав его, Йорк ответил, что предмет слишком важен, чтобы обсуждать его с особами, не имеющими официальных верительных грамот, сколь бы почтенны они ни были, но что он хотел бы знать, какую именно цель преследует граф де Сен-Жермен.

Себастьян стал терять терпение: неужели все дипломаты так ограниченны? Он попросил его превосходительство соблаговолить ознакомиться с двумя письмами, которые адресовал ему военный министр Франции маршал де Бель-Иль, — это были те же самые, которые он показывал д'Афри и которые произвели на него столь досадный эффект.

Документы смягчили Йорка, он попросил своего посетителя рассказать подробнее о своей миссии.

— Дело простое, ваше превосходительство: король, дофин, госпожа де Помпадур, двор и вся Франция жаждут мира с Англией, за исключением господина де Шуазеля и господина Берье. Господин де Шуазель настолько проавстрийски настроен, что слышит только то, что хочет. Госпожа де Помпадур не привержена к Австрии, но она нерешительна, поскольку не осмеливается надеяться на мир, и поверит в него, только когда он будет заключен. Лишь король и маршал де Бель-Иль страстно желают его достигнуть.

— Ваш посол знает об этом проекте?

— Уже да, от меня.

Тогда Йорк объявил, что его величество Георг II тоже глубоко и искренне желает мира, ведь именно Англия сделала первые шаги в этом направлении, причем во время своих наибольших военных успехов. Но король должен быть осведомлен о подробностях, которые сам он, Йорк, еще не знает. Впрочем, он напомнил о зависимости Франции от двух императриц, российской и австрийской, и о досаде, которую им доставит перспектива ее мирного договора с Англией. Хотя он и уверен в желании короля Франции, но пока не может углубить эту дискуссию.

Беседа длилась три часа. Себастьян ушел со смутным чувством, что писем Бель-Иля хватило, чтобы заявить о нем как о серьезном собеседнике, но их оказалось явно недостаточно, чтобы побудить Англию к открытию переговоров.[76]

За недостатком мужества, необходимого, чтобы открыто продиктовать свою волю Шуазелю, Людовик XV отправил своего личного посланца в одиночку штурмовать тайные преграды, и только чудо могло спасти его миссию.

В тот вечер Себастьян ужинал вместе с Барбере, весьма приуныв духом.

На следующий день написал маркизе де Помпадур, намекая на лучик надежды. А заодно, поскольку узнал, что французы задержали для досмотра голландское судно «Аккерманн», в которое его Амстердамский банк вложил пятьдесят тысяч крон, просил вмешаться, чтобы уладить это «возмутительное дело».[77]

Граф де Сен-Жермен еще не подозревал о грозе, которая его ожидала.

51. БРОДЯГА

Сперва нужно было взломать первое препятствие — д'Афри.

Себастьян поручил Бентинку смягчить посла, а Бентинк в свою очередь поручил другим чиновникам Соединенных провинций устроить с ним встречу. Тщетно: посол возразил в намеренно дерзких и двусмысленных выражениях, что слишком хорошо знает Бентинка как человека, способного пойти на попятный, и что его уверения в дружбе к Франции слишком свежи.

Бентинк узнал об этом от своих эмиссаров и передал Себастьяну.

Их встреча была унылой. Оба потягивали портвейн в обществе шевалье де Барбере в гостиной гаагского дома. Мартовское небо оттенка светлого серебра позволяло надеяться на весну, но настроение было зимним. Бентинк сохранял свою природную невозмутимость, но Себастьян уже начинал терять терпение из-за постоянных препон. Барбере довольно метко сострил:

— Сударь, Дон Кихот сражался с ветряными мельницами. Голландия для этого в самый раз подходит. Вы ведь тоже сражаетесь с призраками.

Попытка сближения с д'Афри обернулась даже против самого советника. Два дня спустя Бентинк пришел сообщить Себастьяну:

— Д'Афри заявил Главному Пенсионеру — так в Соединенных провинциях называют премьер-министра — и двум чиновникам Министерства иностранных дел, господину Зелингуланде и графу Хомпешу, что я пытался обмануть его, чтобы втянуть в безумную затею — мирные переговоры с Англией.

— Они сами вам это сказали?

— Нет, но я был извещен. Они ответили, что я таким образом пытался поднять свой престиж, пошатнувшийся в Соединенных провинциях и в Англии. Поверьте мне, мы столкнулись с яростной контратакой Шуазеля.

— Вот лихие ребята! — воскликнул Барбере.

Бентинк, сперва сбитый с толку, расхохотался.

Через три дня прибывший из Парижа нарочный привез Себастьяну запечатанное письмо; он узнал на печати, нетронутой на сей раз, герб Бель-Иля.

«Дорогой друг, покиньте Соединенные провинции, как только сможете. Шуазель дал приказ арестовать вас и доставить сюда в кандалах. Король не воспротивится. Большего сделать не могу.

Ваш огорченный друг Бель-Иль».

Когда Себастьян прочитал послание, Барбере был рядом. Он сразу все понял по лицу своего покровителя. Их взгляды встретились. Барбере налил рюмку портвейна и принес ее Себастьяну. Тот сел, подавленный известием.

— Сударь, — сказал Барбере, — не знаю, что вы сейчас прочли, но вас это явно не обрадовало. Позвольте сказать: в этой стране что-то запахло тухлой рыбой.

— Вы правы, — ответил Себастьян. — Но я все же вытряхну из бочки эту тухлятину.

Был понедельник, 26 марта. Себастьян встал, бледный от гнева, надел свою шубу, потом направился в посольскую резиденцию Франции и попросил встречи с д'Афри. Тот, удивленный дерзостью поступка, принял графа. И сразу же повел себя свысока.

— Сударь, — заявил д'Афри резко, — вы влипли в дрянную историю, скажу — даже очень дрянную, осмелившись написать госпоже де Помпадур и уверить ее в том, что господин Бентинк ван Рооне поддерживает ваш бредовый прожект! Я уполномочен сказать вам, что вы вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются, слышите? И я вам приказываю именем короля заниматься вашими собственными делами. Я был слишком добр, принимая вас, но это в последний раз!

Себастьян смерил его взглядом, пропитанным холодным бешенством.

— Если кто и влип в историю, д'Афри, то это не я, а вы! Не знаю, что приказал вам король, но позвольте заметить, что я не его подданный и не обязан получать от него приказы. Слышите меня?

Д'Афри побледнел.

— В любом случае, — повысил тон Себастьян, — мне известно, что вы в подчинении у господина де Шуазеля и что король не знает ни о чем из того, что вы делаете и рассказываете. Желаю приятно провести день!

Все это время двери оставались открытыми. Весь штат посольства, включая Барбере, ожидавшего в прихожей, слышал перепалку.

— Он наверняка попытается отомстить, — сказал Барбере.

— Это не так-то легко. Не он хозяин здешней Республики.

Вернувшись к себе, Себастьян написал записку Йорку, прося о встрече на завтра; ему надо было опередить маневр д'Афри.

Их вторая беседа длилась четыре часа. Посол показал Себастьяну ответы премьер-министра Уильяма Питта, лорда Холдернесса, и военного министра, герцога Ньюкасла. Таким образом, Йорк проявил гораздо больше доверия и открытости, чем его французский коллега. Но три человека, возглавлявшие британское правительство, требовали официальных доказательств обоснованности демарша, предпринятого графом де Сен-Жерменом. Они хотели его «официальной аккредитации», чтобы он потом не был опровергнут и чтобы Йорк мог начать с ним переговоры.

Так что еще не вся надежда была потеряна.

— Вам теперь нужно найти способ обойти Шуазеля, — заявил ему Бентинк вечером. — Отправьте нарочного к госпоже де Помпадур, если не к самому королю.

Себастьян медлил: кому лучше направить письмо, госпоже де Помпадур или королю? А может, самому вернуться в Версаль, чтобы лично обрисовать ситуацию? Но это было бы слишком рискованно, Шуазель мог запретить ему въезд в страну. Значит, отправить Барбере?

Себастьян принял свою миссию так близко к сердцу, что совершенно забыл про ту, кому она приносила наибольшую выгоду, про императрицу Елизавету, желавшую обратить против Пруссии военную силу, собранную Францией для войны с Англией.