Жеральд Мессадье - Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 2. Власть незримого

• Название: Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 2. Власть незримого
• Автор: Жеральд Мессадье
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21341-2

Его появление в середине XVIII века в светских салонах Вены, Парижа и Санкт-Петербурга породило миф о графе Сен-Жермене. Повсюду о нем ходили невероятные слухи: ему больше трех тысяч лет, он был знаком с самим Иисусом Христом, умеет делать алмазы и становиться невидимым.

Приверженцы Сен-Жермена считают, что он был человеком, наделенным сверхъестественными способностями, обладателем высших тайн и эликсира бессмертия.

Многочисленные хулители представляют его как удачливого прохвоста, третьесортного алхимика, самозванца и шарлатана.

Кто же был этот человек, принятый государями Франции, Германии и России?

---

— Я же вам говорил, — вскричал герцог, — граф де Сен-Жермен все знает и все умеет, даже танцевать вальс! Дорогой друг, вам нужно будет дать мне уроки!

— Какой пьянящий танец, — сказала герцогиня. — Я хочу пить!

На этот раз августейший трактирщик принес им два бокала вина. Себастьян едва омочил губы. Гости толпились вокруг Сен-Жермена, бесцеремонно разглядывая его бриллианты и усыпанные драгоценными камнями часы, которые граф носил в жилетном кармане на золотой цепочке. Ах, именно так они оденутся на следующий праздник, а если не хватит денег на бриллианты, ну что ж — они, как все, заменят их рейнскими камнями.

Себастьян, несомненно, был звездой праздника. Однако он старался не терять из виду Момильона. С особым вниманием Сен-Жермен стал следить за карликом, когда тот, о чем-то коротко переговорив с пастором, наполнил два стакана вином, отнес их в беседку, произвел там некие манипуляции, которые Себастьяну разглядеть не удалось, затем направился прямо к графу, неся стаканы в вытянутых руках.

— Ваше здоровье, прекрасный танцовщик! — воскликнул он, протягивая Сен-Жермену один из стаканов.

— Ваше здоровье, храбрый вальсор, — не остался в долгу Себастьян и принял стакан из рук карлика.

— Так выпьем же! — предложил Момильон, опустошая свой стакан одним глотком.

— Благодарю вас, я уже достаточно выпил.

— Как, вы отказываетесь выпить за мое здоровье?

Карлик побагровел от гнева.

— Я уступаю свой стакан вам, — ответил Себастьян с самой любезной из своих улыбок, но в голосе его слышался вызов.

Момильон смотрел на графа не отрываясь, и взгляд его полыхал ненавистью.

— А я вам сказал: пейте! — настаивал Момильон.

— Да выпейте же сами из стакана, который вы подали графу, — предложила герцогиня.

— Он отказался выпить за мое здоровье! Он меня оскорбил! — вскричал карлик.

— Вовсе нет, — счел необходимым вмешаться герцог. — Граф поднял свой стакан и предложил его вам.

— Так выпейте же его, Адальбертус Момильон, ведь он не отравлен, — предложил Себастьян.

— С какой стати ему быть отравленным? — нахмурился герцог.

— Судя по реакции герцога Момильона, можно подумать, что дело обстоит именно так, — ответил Себастьян шутливым тоном.

Эта сцена не осталась незамеченной присутствующими, и, несмотря на довольно громкую музыку, многие повернули головы в их сторону.

— Пейте, теперь я вам приказываю, — велел карлику герцог, которого, казалось, одолели сомнения.

После весьма длительного колебания Момильон все-таки поднес стакан к губам и внимательно посмотрел сначала на герцога, затем на Себастьяна. Его лицо, и без того напоминающее безобразную маску, скривилось. Под гневным взглядом хозяина карлик медленно отпил вино, наполнив им рот, явно стараясь не глотать. Но горло сжалось судорогой, уродец подавился и вынужден был проглотить содержимое. Подбежал пастор.

Стакан так и не был выпит до конца. Мгновение спустя карлик злобно плюнул в сторону Себастьяна, ноги его подкосились, и он рухнул навзничь. Он задыхался. Герцогиня пронзительно завизжала. Музыканты перестали играть.

Себастьян склонился над своим врагом. По синюшному оттенку губ он предположил, что в вине была сильная доза сока белладонны. А ведь Момильон выпил только один глоток, а не целый стакан.

— Немедленно унесите! — закричал герцог сбежавшимся слугам, указывая на карлика, хрипевшего возле его ног.

Похоже, смерть своего шута он счел обычной семейной неприятностью, чем-то вроде сломанного стула.

— Этот негодяй становился уже невыносимым, — пробормотал курфюрст. — Ничего, карликов найти нетрудно, достаточно лишь назначить цену. Как вы догадались о его намерениях? — спросил он у Себастьяна.

— Просто интуиция, монсеньор, цвет вина в его стакане был не таким, как в моем.

Продолжая стонать и обмахиваться веером, герцогиня вдыхала нюхательную соль, которую ей поднесла придворная дама.

— Друг мой, друг мой! — не мог прийти в себя курфюрст. — Поверьте, я так огорчен… Мое гостеприимство… Как заслужить прощение…

— Ваше высочество, подобные инциденты случаются при всех королевских дворах.

— Но отчего он вас так ненавидел?

Среди присутствующих, теперь почти протрезвевших, пронесся встревоженный шепоток.

— Я не знаю. Думаю, что это просто недоразумение.

— Отныне и навсегда, граф, вы можете рассчитывать на мою защиту и покровительство! — заявил курфюрст, охваченный воодушевлением и явно находясь под алкогольными парами.

— Покорно благодарю вас, ваше высочество.

Сославшись на то, что происшествие его весьма огорчило, Себастьян откланялся и оставил гостей праздника переводить дух.

Орден тамплиеров «Строгого устава» был спасен. А медведь все танцевал…

27. УВЕРЕННОСТЬ ИСМАЭЛЯ МЕЙАНОТТЕ

Протрезвевшие тамплиеры сохраняли, однако, нездоровую бледность — следы недавнего кутежа. Два дня и две ночи непрерывной попойки и разврата, своего рода изгнание демона унылой повседневности. Ибо герцогство Баденское — по крайней мере, это касалось народа, в том числе преподавателей и студентов университета, — жило размеренно и скромно, как и прочие германские земли. Никакой охоты, никаких увеселений и празднеств, все ложились с курами и вставали с петухами. Развлечения дозволялись лишь три раза в году: на День святого Иоанна, на именины курфюрста и на Рождество.

Сам Себастьян оказался не без греха. Тем памятным трагическим вечером, когда он в сопровождении Франца возвращался в университет, его остановила какая-то девица с нетвердой походкой. Лет шестнадцати-семнадцати, довольно миловидна, взгляд игривый и любопытный. Она была совсем не похожа на обычную бродяжку; конечно, не принцесса, но, по крайней мере, дочка торговца, в которую этим праздничным вечером, похоже, вселился бес. Обратилась девица к нему, конечно же, не по-французски:

— Вы так же одиноки, как и я, красавчик?

Себастьян хотел было как можно любезнее предложить ей идти своей дорогой, но, будучи по природе весьма учтив, все же остановился выслушать ее.

— Неужели жених оставил вас? — спросил у девушки граф.

Она рассмеялась. Это был смущенный смех девчонки, уличенной в чем-то неприличном.

— Он валяется в ручье, красавчик. Крысы отгрызут ему стручок, впрочем, толку от него, как от телячьего хвостика.

Услышав эти непристойности, Франц разразился смехом.

— Я и не собираюсь его оплакивать, — продолжала девица. — Я решила прогуляться и получить удовольствие, потому что если не грешить, то и живешь, как унылая монашка.

Пиво, а может, и бокал рейнского вина не свалили ее с ног, а просто привели в игривое настроение.

— А чем могу я помочь в вашем несчастье? — поинтересовался Себастьян.

— Я должна вам объяснять, красавчик? — жеманно спросила нахалка и расстегнула корсаж, демонстрируя крепкие маленькие груди.

Каждый из молочно-белых холмиков венчала алая клубничка.

Смерть Момильона подстегнула в Себастьяне его животные инстинкты. Но куда же отвести эту очаровательную колдунью? Уж конечно, не в университет.

— Прямо и не знаю, где мне вам помочь, милая барышня, — ответил он.

— Я вижу, вы нездешний, — заметила девица. — В это время самое милое место — кладбище.

Заниматься любовью на кладбище? В конце концов, почему бы и нет? Если призраки их потревожат, покойникам будет что вспомнить. Себастьян попросил Франца следовать за ним, потому что никогда нельзя знать, откуда последует удар.

Девица прекрасно знала кратчайший путь к потаенным местам — видать, не в первый раз. Минут через пять быстрой ходьбы Себастьян вошел в трухлявые ворота, а еще через мгновение оказался в сумрачной нише, образованной густыми деревьями. Но место оказалось отнюдь не пустым. Фантомы не стали дожидаться каприза графа де Сен-Жермена, чтобы развеяться. Настойчивые прикосновения под сенью самшитовых ветвей, нетерпеливые поцелуи и первая волна возбуждения, бархат юного тела, шелковистая кожа груди, островок волос под животом… Затем энергичный натиск, атака в ворота осажденной крепости, заминка, опять неистовый штурм, испарина, покрывшая все тело, прерывистое дыхание, приглушенные возгласы, судороги, вцепившиеся в плечо пальцы, последние ласки, изнеможение. Короткий смешок. Внезапный крик совы. Громкий смех.

— Ну что, красавчик, похоже, вам было не особенно противно, — заметила бесстыдница.

В темноте она не видела, как улыбается Себастьян. Поправив одежду, граф собирался уже было вернуться назад и вывести девицу из зарослей. Но она, растянувшись на траве, нежилась, как будто лежала на солнце.

— Вы собираетесь здесь спать? — поинтересовался Себастьян.

— Вовсе нет, сударь. Жду вашего приятеля. Я не привыкла скупиться, когда запасаюсь провизией.