Ф Архенгольц - История флибустьеров

• Название: История флибустьеров
• Автор: Ф Архенгольц
• Издательство: Коллегиум
• Жанр: История
• Год: 1992
• ISBN: 5-88388-006-1

Книга освещает реальную историю морских разбойников района Карибского моря. Никакой вымысел не может сравнится с правдой о пиратах

---

При таком правильном разделе добычи назначались и особые награды за разные отличия. Тот, кому удавалось сорвать неприятельский флаг и на месте его водрузить английский или французский, единственные, под которыми плавали флибустьеры, смотря по обстоятельствам, кроме следовавшей ему доли, получал пятьдесят пиастров.

За привод пленника в критическом положении, когда не имели сведении о силах и намерениях неприятеля, давали сто пиастров.

За каждую гранату, брошенную во время приступа за вал и стену, платили пять пиастров и т. д.

Все флибустьеры обязывались самыми страшными клятвами не скрывать ничего из добычи, что превзошло бы ценность пяти пиастров. Тот, кто нарушал эту клятву, немедленно исключался из общества.

При выступлении в поход каждый участвующий в нем должен был являться по первому зову и принести с собой известное количество пороха и свинца.

Провиант составляли свинина и соленые черепахи; но и за них даже на острове, который защищал их, флибустьеры часто не хотели платить, а рассыпались ночью, окружали свиные хлевы и требовали от хозяина определенного числа голов, рассчитанного по известному им заранее числу свиней. За отказ или малейший шум мстили убийством. Преступления эти, от страха перед убийцами, редко обнаруживались, а если и обнаруживались, то оставались ненаказанными.

Перед выступлением в поход флибустьеры обыкновенно составляли духовные завещания. У них был обычай избирать себе товарища и делить с ним имущество и добычу, а после смерти оставлять ему все. Те же, у которых были жена и дети, уделяли товарищу только известную часть имущества; остальное доставалось семейству.

Все молодые и красивые женщины, невзирая на положение их в обществе и на супружеские связи, почитались доброй добычей, причем одно самоубийство могло спасти несчастных от скотских прихотей пиратов. Исключения, когда пощадили бы невинность и приличие, весьма редки. Если красивая девушка попадала в руки целой шайке, то бросали жребий. Выигравший имел право взять ее с собою и обходиться как с женою, что, однако, не лишало и других права пользоваться своею очередью, и это обыкновенно обходилось без ссоры и драки. Этот род своячества называли они так же, как буканьеры, матроством (matelotage).

Флибустьеры не знали, как бы наискорейшим образом прогулять свою добычу и потому, возвратясь из похода, предавались разным излишествам: надевали роскошные платья, дорогие материи и быстро опорожняли

магазины на островах Тортуге и Ямайке. На пиршествах своих они разбивали вдребезги все попадавшееся под руки: бутылки, стаканы, сосуды и мебель всех родов. Если их упрекали в этом, что так безумно тратят добытое кровью и трудами богатство, они отвечали: «Судьба наша, при беспрерывных опасностях, не походит на судьбу других людей. Сегодня мы живы — завтра убиты; так к чему же скряжничать? Мы считаем жизнь свою часами, проведенными весело, и никогда не помышляем о будущих неверных днях. Вся наша забота о том, чтобы поскорее прожить жизнь, доставшуюся нам без нашей воли, а не думать о продолжении ее».

Разумеется, что при таких правилах пиршества эти люди не имели ни меры, ни границ, и они во всем доходили до крайности. Особенно же отличались в пьянстве. Часто небольшое общество покупало бочку вина и располагалось вокруг нее. Втулку сбивали и бросали. Это был знак к пиру. Всякий подходил со своим сосудом, а если не имел его, то просто ложился под кран и цедил вино в рот; таким образом один сменял другого, пока бочка не была осушена.

Главною пищею их на сухом пути было черепашье мясо, которое вкусно, питательно и здорово; флибустьеры думали, что оно изгоняет все дурные соки, накоплявшиеся в них от излишеств, и полезно, как лекарство, во всех болезнях без исключения. И действительно, это мясо всегда излечивало самые застарелые сифилитические болезни.

Особенно замечательна одна черта этих разбойников; правда, она заключалась в духе того времени, но все-таки необыкновенна у этих извергов: они молились усердно и никогда не садились за стол без молитвы. Так же точно молились они всегда перед началом битвы, прося у Бога победы и хорошей добычи.

К зависти народов к американским владениям испанцев, изобиловавшим золотом и серебром, присоединялось всеобщее отвращение к бесчеловечным поступкам их в этой части света, еще не забытым в Европе, к ужасам, которые учение реформаторов выставляло в свете еще более отвратительном. К этому присоединялась их несносная гордость, память об опустошительных войнах и особенно об ужасах, совершенных в Нидерландах под покровом религии. Это нерасположение к ним перешло мало-помалу в ненависть у всех почти европейских народов, и поэтому-то много людей не только молодых, но и средних лет, побуждаемые ни развратом, ни бедностью или страстью к грабежу, а одною ненавистью к испанцам, соединялись с флибустьерами, чтобы вместе с ними сражаться против этой нации.

Это случилось, между прочим, с одним молодым дворянином из Лангедока, Монбаром, который, будучи еще в школе и читая о варварских поступках испанцев в Америке, воспламенился до того, что поклялся им непримиримою ненавистью. Его занимала одна мысль: достигнув совершеннолетия, сделаться мстителем миллионов зарезанных индейцев, и едва вышел он из-под опеки, как употребил все свое достояние на сооружение корабля, с которым присоединился к флибустьерам и скоро отличился между ними на море и на сухом пути, как один из самых смелых и искусных предводителей. Грабежи и распутства не прельщали его, цель его была одна — месть; безоружных щадил он, но ни одному вооруженному испанцу не даровал жизни. Такие действия доставили ему прозвание Истребителя.

Многие флибустьеры держались тех же правил, и они вообще не соглашались, чтобы страсть к грабежу была главною пружиною их беспрерывной вражды к испанцам. Они основывали право войны на любострастии и жадности этого народа, недозволявшего им заниматься рыбною ловлею и охотою на берегах Америки и на островах, несмотря на их огромное протяжение, и утверждали, что одно это обстоятельство, независимо от многих других, уже достаточно оправдывает их вражду. Предлог этот как нельзя лучше прикрывал жадность флибустьеров, которых, кроме того, как мы уже заметили, поддерживала более или менее то та, то другая нация.

ГЛАВА 4 НАЧАЛО МОРСКОГО РАЗБОЯ

Флибустьеры, называвшие себя «береговыми братьями», вначале составляли маловажное общество, почему на них и не обращали никакого внимания. У них не было ни кораблей, ни судов, ни даже порядочных лодок, ни пороха и пуль, ни лоцманов, ни съестных припасов; притом они не имели почти никаких сведений в мореходстве и были, наконец, без денег. Но решительность и неограниченная дерзость, возраставшие с удачами, заменяли им все. Они начали собираться маленькими обществами, которые, по примеру буканьеров, назывались матроствами; обыкновенно собирались 25 или 30 человек, доставали какую-нибудь открытую лодку, помещались в ней как могли и отправлялись на хищничества. Сперва охотились они за рыбачьими лодками и другими мелкими судами; потом сделавшись смелее от удач, начали нападать на корабли всякой величины, не разбирая, были ли то корабли купеческие или военные.

Продолжительному существованию этой республики особенно благоприятствовало бесчисленное множество естественных гаваней и частью необитаемых островов, снабженных съестными припасами: рыбою, черепахами, морскими птицами и хорошею водою, которых положение было как нельзя лучше приспособлено к укрытию небольших судов и к которым без величайшей опасности не могли подходить большие торговые суда, а еще менее военные корабли.

Настоящим началом систематических разбоев флибустьеров должно считать 1660 год; они продолжались, в разных видах, до конца XVIII столетия, и если считать менее значительные разбои пиратов, подложно присваивавших себе для лучшего успеха название флибустьеров, то можно полагать существование их общества до начала XVIII столетия.

Первые флибустьеры были обыкновенными морскими разбойниками; они и не подозревали, что их товарищи и последователи дойдут скоро до того, что явно противостанут могущественной тогда Испании и сделаются ужасом всей испанской Америки. Поэтому они покинули вест-индские моря, бывшие до того сценою небольших наездов, и стали предпринимать дальнейшие путешествия. Таким образом, проезжали они на больших судах мимо островов Азорских и Зеленого Мыса в Гинею и оттуда в Бразилию, иные доходили даже до Ост-Индии. Если поездка удавалась, то они возвращались через Мадагаскар, на который выходили, чтобы прогулять свою добычу. Но только весьма немногим удавалось увидеть снова свое отечество, Европу или Вест-Индию. Преемники их приняли лучшую систему. Главным театром подвигов их оставалась Вест-Индия, пока они находили защиту на тамошних островах. Местом их пребывания или укрывательства были острова Св. Христофора, потом Тортуга, Сан-Доминго и Ямайка, а театром хищничеств — вест-индские моря.