Бенуа Дютертр - Бунтарка

• Название: Бунтарка
• Автор: Бенуа Дютертр
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01588-2

Бенуа Дютёртр – правнук одного из президентов Франции, стремительно набирающий популярность французский писатель, автор десятка романов и повестей, а также эссе, породивших длительную полемику. Один из его ранних романов был отмечен Миланом Кундерой, который с тех нор пристально следит за его творчеством.

Новый роман Дютётра «Бунтарка» (2004) блестяще подтверждает виртуозное умение писателя балансировать между современной притчей и публицистическим репортажем. При этом динамика сюжета, наблюдательность и остроумие автора заставляют читателя неотрывно следить за развитием сюжета, неожиданными эскападами героев, кажется сошедших с телеэкрана. И это неудивительно, ибо роман посвящен телевидению. Все персонажи здесь тем или иным образом связаны с ВСЕКАКО – суперкорпорацией, чьи филиалы заполонили Европу.

---

3

В половине восьмого утра Элиана приоткрыла один глаз. Голова раскалывалась. Она вспомнила вчерашний вечер, и серый занавес вновь опустился. Какой-то миг она пребывала в сомнении, но тут же ей стало ясно: ее ждет новая жизнь. Радостная, она вылезла из постели и, спотыкаясь, пошла за таблеткой аспирина. Она не только спасла свое положение во ВСЕКАКО, но ее работа там обретет новый, волнующий оборот, включающий медийные, финансовые и светские аспекты, которым она сумеет придать отпечаток своего стиля и свое понимание социальной справедливости. Специальный советник «Rimbaud Project», любовница легкомысленного барона и со вчерашнего вечера ближайший друг Марка Менантро, Элиана покинула мир обыденных трудностей. Когда она пила кофе, раздался страшно разозливший ее звонок сотрудника банка, обеспокоенного дефицитом на ее счете. Она вот-вот должна получить первый пакет льготных акций, а тут ее беспокоят из-за каких-то двух тысяч евро! Она чуть было не бросила трубку.

– Послушайте, – выговаривала она советнику по работе с клиентами, – меня эти ваши истории нисколько не интересуют. Если вам так сложно обслуживать мой счет, я сменю банк, и кончим на этом. О'кей?

– Но я… не хотел принимать решение без вас.

– Все, достаточно!

Целая армия зануд, чинуш, всякой мелкой швали, похоже, намерена расточать энергию Элианы! Она чувствует, что готова создать нечто новое, взбудоражить стоячее болото делового мира, вдохнуть в корпорацию чуточку критического чувства, свободу духа, заставить отказаться от интриг. Когда же она вышла из дому, мысль, что надо спускаться в метро, показалась ей невыносимой и неприемлемой. Она вспомнила шофера Марка, шофера Ольги и решила пока что взять такси. Приехав в штаб-квартиру «Другого канала», она сочла, что безразличие, с каким машинистки поздоровались с ней, находится на грани допустимого. Убежденная, что ночь, проведенная ею в «Кастель», заинтересовала весь белый свет, она была бы не против, если бы сотрудницы суетились вокруг нее и старались ей услужить. Но ничего подобного, лишь глухое бурчание унылого бытия, которое словно намерено было связать ее по рукам и ногам.

Ее взгляд ежесекундно призывал порывы симпатии, юмора, воображения, но они не приходили. Решив, что она, наверное, перевозбуждена, Элиана холодно проанализировала ситуацию: сотрудники исполняют тяжелую работу за маленькие деньги. Так что она должна рассылать свое хорошее настроение, ничего не ожидая взамен, разве что только от высокопоставленных лиц, непосредственно участвовавших во вчерашнем приключении. Директор программ должен сейчас наслаждаться ее интервью с Менантро. Элиана с триумфом вошла к нему в кабинет. Однако разочарование ее было сравнимо с ее ожиданиями. Вместо того чтобы расплыться в благодарной улыбке, директор с неохотой оторвался от бумаг. Он даже выглядел несколько смущенным, попросил Элиану минутку подождать, дочитал какое-то письмо, поднял голову, и она увидела его лицо, и впрямь озабоченное.

– Не стану крутить вокруг да около. Скажу тебе прямиком: завтра передача не выйдет, как предполагалось ранее.

Элиана застыла с открытым ртом. Во что вмешивается этот болван? Похоже, ему неизвестно, что она все отрегулировала вчера вечером во время похода с Менантро в ресторан. Он что, решил показать свою ничтожную власть? Элиана сухо осведомилась:

– Значит, завтра не выйдет? А могу я узнать, кто принял такое решение?

Директор программ совершенно спокойно смотрел на ее лицо с чертами, обострившимися после бессонной ночи, смахивающее на головку разъяренной птицы. Он сглотнул слюну, прежде чем уточнить:

– То есть на самом деле она, вероятнее всего, вообще не выйдет.

Элиана широко раскрыла глаза. Озадаченная, она повернула голову налево, потом направо в поисках тех, кто способен стать свидетелем идиотского высказывания, которое она только что услыхала. Ее бросило в жар. Она побагровела от ярости, оторопевшая оттого, что кто-то посмел принять решение, которого никто не мог принять, поскольку право на принятие его принадлежит только ей… Разве что, подумала она, попыталась вмешаться Ольга Ротенбергер. С самым презрительным выражением лица, на которое она только была способна, Элиана бросила директору:

– Полагаю, ты шутишь.

– Нет, Элиана, это не шутка.

– Дорогой друг, хорошенько выслушай меня. Думаю, ты не вполне представляешь реальную организацию этого телеканала. Имеется директор по программам, который делает свою работу, – это ты. И есть звездная передача, за которую ответственна только я.

– Насчет звездной передачи – это небольшое преувеличение. Хочешь, чтобы я напомнил тебе телерейтинги?

После подобного заявления Элиана напрочь забыла про уважение, которое она должна проявлять к тому, кто стоит выше на иерархической лестнице и в свое время принял ее на работу в «Другой канал». Как только он посмел напомнить, что передача у нее провальная? Лицо ее выражало только неприкрытую злобу.

– Ах, ты в таком тоне? Что ж, тогда я буду говорить откровенно. Есть директор канала, и есть президент корпорации. И этот президент выбрал меня, чтобы я работала с ним. Он дал мне карт-бланш. Так что, как бы ни было огорчительно для тебя, это тебе придется выполнять мои решения.

– Жизнь не так проста, Элиана. Существует не только та власть, которую, как тебе кажется, ты обрела, после того как я дал тебе возможность проявить себя на «Другом канале». Есть также корпорация, цифры, расчеты, реальная власть. Выразимся так: реальная власть потребовала от меня убрать эту передачу из программы… Сегодня утром Менантро сам позвонил мне и подтвердил это.

– Как Менантро?

– Сам, лично.

Совершенно растерянная, Элиана решила, что заместительница директора приложила с раннего утра всю свою энергию, чтобы заставить Марко изменить решение. Но бунтарка еще не сказала последнего слова:

– Как ты можешь участвовать в этой цензурной пакости? Тебе не стыдно?

– Не надо высоких слов. Чтобы говорить о цензуре, нужно, чтобы твое интервью было провокационным. А ты ему только пятки чесала. А может, ему это совсем не нравится.

Элиана поджала губы:

– Похоже, у тебя проблемы с женщинами. – Но через секунду она перешла на угрожающий тон: – Послушай-ка, ты, кретин! Или ты с уважением относишься к моей работе, или у тебя будут крупные неприятности.

И она вылетела из кабинета, хлопнув дверью.

Через полчаса другое такси доставило ее в Дефанс, к резиденции ВСЕКАКО. Элиана поднялась на лифте и пошла по коридору «Проекта Рембо», ловя малейшие изменения в поведении, любой подозрительный симптом. Но секретарша на приеме встретила ее обычной улыбкой и вручила список звонивших в ее отсутствие. Все выглядело нормально. Успокоившись, Элиана попросила ассистентку передать Марку Менантро просьбу немедленно принять ее. И добавила: «По делу, не терпящему отлагательства». Она вошла к себе в кабинет и с облегчением отметила, что инсталляция, которую она заказала молодой художнице, наконец доставлена; творение это представляло собой банку корнишонов, подвешенную к потолку на пеньковой веревке прямо над корзиной, полной грибов в форме влагалищ (метафора невозможной общности полов). Она постаралась успокоиться, просматривая утреннюю почту, и тут вошла ассистентка и сообщила, что Менантро отправился путешествовать и возможности общаться с ним не будет еще очень долго.

Вот дерьмо! Как поставить передачу в эфир, если он лично не вмешается? Возмущенная Элиана вспомнила, что с самого начала ни одна передача «Бунтарей» не подвергалась цензуре. Не надо было ей приглашать Менантро, доверяться этому бизнесмену. Ища выход, она вспомнила, что у Сиприана сегодня была встреча с ПГД. Элиана набрала номер любовника и поинтересовалась, как прошел разговор. Сиприан не проявил обычного оптимизма:

– Я как раз собирался позвонить вам, так как опять появилась какая-то песчинка. Видно, у Менантро чудовищное похмелье или уж не знаю что. Когда я утром явился к нему, меня заставили ждать, а потом объявили, что его нет. Надеюсь, он не собирается нагадить нам в суп…

Это откровенно вульгарное выражение совершенно не сочеталось с тем представлением о бароне, которое создала для себя Элиана. В голове у нее загудел набат. Не совершила ли она вчера вечером какую-нибудь ошибку? А может, их симпатичный патрон всего лишь извращенный тип, который получает удовольствие, размазывая людей, которых приблизил к себе? Или же ослабли его позиции в собственной фирме? Что вообще означает это молчание?

Два дня и две беспокойные ночи прошли в полной неуверенности. На работе ничего вроде не изменилось, если не считать, что директор по программам тоже пропал. Когда Элиана и Сиприан сошлись в отеле «Амбьянс», романтическое свидание превратилось в обмен страхами. Оба вынуждены были признать, что, невзирая на любезность секретарей, связаться с Менантро или его приближенными категорически невозможно. Сидя на краю кровати в номере, который пришлось снять на сутки, они и впрямь были похожи на подпольщиков, близких к провалу. Она думала о льготном пакете акций, пока что все так же остающемся обещанием; он – о ветроустановках, которые так и не удалось продать. Барон по пути купил «Ле Монд», и Элиана машинально бросила взгляд на газету. Небольшая статья на последней странице, похоже, содержала предварительный ответ на их недоумение.