Джудит Гулд - Вспышка. Книга вторая

• Название: Вспышка. Книга вторая
• Автор: Джудит Гулд
• Издательство: АО „Издательство «Новости»"
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0888-Х

Героини этого семейного романа-хроники – три блистательные женщины, три актрисы. Старшая из них, Сенда, была кумиром санкт-петербургских театралов в царской России, ее дочь Тамара стала звездой первой величины Голливуда, но самой талантливой оказалась Дэлия, внучка Сенды, сумевшая затмить славу и бабушки, и матери.

---

Когда наконец осмотр подошел к концу и они окунулись в полутемную прохладу отцовского дома, Тамара облегченно вздохнула. Шмария еще не вернулся, и в этот раз Дэни вошел вместе с ней. Они сидели за круглым столом друг напротив друга. Он отодвинул в сторону подсвечник, чтобы тот не мешал им, и налил два бокала вина. Тамару мучила такая жажда, что она залпом осушила два стакана воды и лишь потом принялась осторожно потягивать вино.

Но даже тогда оно сразу ударило ей в голову – так она устала.

Не сводя с нее обманчиво ленивого взгляда, Дэни открыто разглядывал ее через стол. В ней шевельнулся страх. Слишком они были пристальными, эти глаза. Казалось, их карий взгляд одновременно бросался на нее и уходил обратно в свои бесконечные, горящие глубины.

– Что случилось? – видя ее тревогу, спросил Дэни. Тамара покачала головой и поспешно опустила глаза, как будто стакан вина, который она держала в руках, заслуживал самого пристального изучения.

– Вы красивы, – мягко сказал он, чем сильно удивил ее. – Даже красивее, чем на экране.

Тамара взволнованно взглянула на него.

– Вы видели мои фильмы? – Она быстро подняла стакан и сделала несколько глотков, надеясь, что вино поможет ей избавиться от чувства неловкости.

– Я видел только один – «Анну Каренину» – в кинотеатре в Иерусалиме. Мне очень понравилось. До этого я никогда не любил Толстого. – Он улыбнулся.

Она улыбнулась ему в ответ, чувствуя себя глупо оттого, что его похвала вдруг оказалась так важна для нее.

Взяв в руки бутылку с вином и по-прежнему не сводя с нее глаз, Дэни налил ей еще вина.

– Вы все еще хотите вернуться в пятницу в Тель-Авив?

Тамара кивнула.

– Я обещала это Инге. Если я не вернусь, она будет страшно волноваться.

– А почему бы вам не пригласить ее сюда?

На лице Тамары было написано изумление.

– А разве можно?

– Разумеется.

– Но… бригадир Диггинс. Его люди следили за нами. Нет сомнений в том, что рано или поздно он обязательно найдет нас тут.

Дэни неожиданно рассмеялся.

– Ваш отец – старая лисица. В течение многих лет ему удавалось водить бригадира за нос, Что заставляет вас думать, что сейчас Диггинс сможет его поймать?

– Я не знаю.

Дэни покачал головой.

– Ваш отец, как призрак. Он славится умением возникать и исчезать по своей воле. Однажды бригадир уже почти держал его в руках, но он ушел прямо у него из-под носа. – Он помолчал и усмехнулся, но голос его звучал тихо: – Теперь вы можете переменить свое решение и остаться?

– Да, – излишне поспешно ответила Тамара. Она плохо соображала, испытывая одновременно смятение и огромную радость. «Интересно, догадывается ли он о том, какую власть имеет над ней?» – Да, – уже медленнее повторила она хрипловатым голосом.

– Я рад, что это решено. Я отправлю весточку в Тель-Авив, чтобы ваша подруга не волновалась. В понедельник кто-нибудь заберет остальные ваши вещи и привезет сюда вашу подругу.

Тамара изумленно посмотрела на него.

– Кажется, вы все давно продумали.

– Хотелось бы верить, что это так. – Он плотоядно улыбнулся. – Понимаете, мне нравится находиться в вашем обществе. Вы не похожи ни на одну из знакомых мне женщин.

Неожиданно для себя она почувствовала укол ревности. Он был так поразительно красив. И такой необычайно мужественный. У него, должно быть, было много женщин.

Казалось, Дэни прочел ее мысли и, потянувшись через стол, взял ее за руки.

– Значит, решено, да?

Она тупо кивнула.

– Отлично. Я надеюсь, вам здесь понравится. – Он одарил ее своей кривоватой улыбкой, которая накануне не сходила с его лица, но ни разу не появилась сегодня во время обхода. – Понимаете, для меня очень важно, чтобы вы остались.

– Интересно, почему?

Он наклонился ближе, по-прежнему не сводя с нее глаз.

– Потому что я не хочу никуда уезжать. Мне здесь нравится.

– А зачем вам уезжать?

– Потому что я собираюсь жениться на вас.

Но прошло больше года, прежде чем они поженились. Тамаре сначала хотелось удостовериться, что она действительно любит Дэни и может быть счастливой, живя в общине. А пока она жила в доме отца, чтобы не переезжать в общежитие для одиноких женщин, что могло бы, решили они с Дэни, несколько омрачить ее представление о жизни в общине. Это решение оказалось благоприятным для нее, поскольку Шмария большую часть времени отсутствовал и обычно дом был в полном ее распоряжении.

– Если бы мы были женаты, мы могли бы иметь свой собственный дом, – сказал Дэни во время одного из своих ежедневных визитов.

– Я знаю, – ответила она, – но я еще не готова к этому.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Но я не хочу, чтобы наш брак распался, если вдруг окажется, что здешняя жизнь сводит меня с ума. Это место – твоя жизнь, Дэни. Здесь твоя душа. Мы оба знаем, что ни в одном другом месте ты не был бы счастлив. Поэтому, пожалуйста, не торопи меня. Мне просто надо еще немного времени.

– Если только это единственная причина, – засомневался он.

– Это единственная причина, – уверила его Тамара.

И это была чистая правда. Она просто еще не чувствовала себя готовой к тому, чтобы поспешно окунуться в замужество. Голос голливудской сирены так и не зазвучал в ее сердце. Для нее в профессии киноактрисы не было ничего романтического. Это был тяжелый труд. По Лос-Анджелесу она тоже не скучала. Здесь, вдали от шума и суеты городской жизни, она могла наслаждаться покоем и уединением. За ней не ходили толпами визжащие и протягивающие растопыренные пальцы поклонники, никто не совал ей в лицо книжечки для автографов. А кроме того, здесь ничто не напоминало о прошлом. Каждый, кто приезжал в Эйн Шмона, оставлял за ее пределами свое прошлое и начинал новую жизнь. По крайней мере, в настоящий момент ей правилась удаленность от остального мира, и она чувствовала, что ее дом находится здесь. «А почему нет?» – часто спрашивала себя Тамара. Эту суровую землю избрал ее отец, и она не сомневалась в том, что, если бы стало возможным проследить ее родословную на две или три тысячи лет, она снова очутилась бы на этой же самой не знающей снисхождения земле, избранной ее предками – Моисеем, Эсфирью и царем Давидом. Хотя она не смогла бы этого объяснить, она чувствовала, что то, что она находится здесь, правильно. Казалось, библейское прошлое ожило для нее.

Впервые в жизни Тамара ощущала свою принадлежность к еврейскому народу, и ей это нравилось.

Здесь было ее прошлое, и она надеялась, что ее будущее тоже здесь.

А пока дел было предостаточно. Ей не хотелось быть обузой, поэтому Тамара настояла на том, чтобы исполнять свой долг, работая в поле. Недовольная своей полной невежественностью в отношении иудаизма, она искренне вознамерилась узнать все о своей религии. Она читала книги, ходила в синагогу и задавала бесчисленное количество вопросов. Три вечера в неделю были отданы изучению иврита. Полгода спустя она настолько овладела им, что могла вести в школе уроки английского и литературы.

Все было для нее новым, необычным и восхитительным. Она полюбила священный день отдыха с торжественным ритуалом зажигания субботних свечей, традиционной пищей и историями из Ветхого Завета, которые были намного увлекательнее всех сценариев, когда-либо вышедших из-под пера голливудских сценаристов. Но больше всего ей нравились праздники. Именно тогда она в полной мере ощущала, как стирается грань между прошлым и настоящим и многие столетия сливаются в одно.

Разумеется, не обходилось и без переживаний. Инга ненавидела жизнь в поселке. Прожив в нем три месяца, она поняла, что больше оставаться тут не может. Она ненавидела постоянную жару, отсутствие времен года и нестихающий ветер. Она жаловалась на отсутствие самых обычных предметов, которые всю жизнь считала само собой разумеющимися, и на те требования, которые предъявляла к ней жизнь в общине. Будучи католичкой, она постоянно чувствовала себя чужой. «Здесь приятно погостить, – повторяла она, – но не думаю, что смогу остаться здесь навсегда».

Однажды, вернувшись с работы в поле, Тамара застала Ингу за сбором чемоданов. С минуту она в ужасе молча смотрела на нее.

– Инга! Что ты делаешь?

Инга не подняла головы.

– А как ты сама думаешь, что я делаю? Собираю вещи.

– Но ведь ты не уезжаешь! Прошу тебя, останься еще хоть на какое-то время…

Инга уложила в чемодан последнюю стопку аккуратно сложенных блузок и решительно закрыла одной рукой крышку. Защелкнув другой рукой замки, она выпрямилась и хлопнула в ладоши, как бы стряхивая с них пыль. Затем повернулась к Тамаре.

– Ну вот. Думаю, это все.

Тамара подошла ближе и встала перед ней.

– Но ты не можешь уехать! – В ее голосе звучало отчаяние.

– Liebchen, я должна.

– Но как мне жить без тебя? – упавшим голосом спросила Тамара. – Мы всегда были вместе с самого моего детства!