Александр Борянский - Гней Гилденхом Артур Грин

• Название: Гней Гилденхом Артур Грин
• Автор: Александр Борянский
• Жанр: Фэнтези

Александр Борянский любит вставлять в свои произведения реально существующих писателей-фантастов. Здесь это Лайк Александр. А в «Белом солнце Одессы» — Лев Вершинин.

---

Правда, я не понимаю, зачем тогда Король отправил сюда Путника? Путник зачарованно слушал мелодии молнии, но ему не было нужды ждать полнолуния — он не воин. Путник уехал, когда Король призвал его обратно в столицу.

Мы, воины Королевской Республики, выйдем за пределы лиловой завесы лишь став прошедшими Храм, спустя без трех дней семь долей Луны, 1-го селентина 312 года.

Но уже сейчас я чувствую изменения.

Я больше не провинциальный сторож.

Я понял разницу между Лайком, Королем, Казначеем — и (да простит меня Луна!) Гаем, Юлом, Анком, моими златоградскими братьями. Обычно люди, будь то простые крестьяне или рыцари, решают задачу, как им правильней прожить в мире, прожить и не ошибиться. Но некоторые говорят: «Этот мир мой!» — и думают, что с ним дальше делать.

Когда мы знакомились с Храмом и Лайк впервые услышал молнию, он, как и все, выхватил меч. Меч в его руке лежал неудобно, неправильно, что бы он с ним ни делал — все казалось неверным, нарушающим самые-самые азы боевого искусства. Целых две доли, пока шлифовалась чистая техника (не как в Златограде, а по десять часов на день!), Лайк ходил в худших. На нем не было лица, он не произносил ни слова и в глазах его читалось отчаянное недоумение, кричащий вопрос — почему так?! Однако все переменилось, едва начались поединки. Только безопасное тупое оружие спасло любимца жрецов Квинта Арету, прозевавшего оглушительный неправильный удар по голове. Три безопасных меча ломались от разного рода неправильных ударов Лайка в поединках с другими бойцами, а рыцарь из Аристона получил повреждение колена, бросившись в атаку, когда Лайк ошибочно, по его мнению, перенес тяжесть тела на правую ногу. Жрецы с великим интересом наблюдали за таким поворотом событий. Один из них даже самолично взял оружие и встал против нерадивого ученика. А спустя какое-то время в базовой технике появились дополнительные элементы.

В начале четвертой доли обучения (она же пятая доля убывающей Луны) молния вторглась в сознание каждого. Тогда-то пошли боевые комплексы. Один комплекс — одна композиция молнии. Всего комплексов восемь: против волков, против варваров, против рыцарей, против лучников, против конных воинов, против превосходящих числом ополченцев, против летающих тварей. А также, что меня несказанно удивило, против нечисти. Я как-то привык сомневаться в существовании нечисти: драконов, демонов и прочей подобной мерзости. Легенды есть легенды, жизнь есть жизнь: никогда Селентина с нечистью дела не имела, а я и нормальных-то летающих тварей в глаза не видывал, даже обыкновенных лесных пегасиков.

Каждый комплекс имеет три разновидности: бой при обороне замка, бой при нападении на замок, битва в открытом поле. Каждая композиция молнии имеет три тональности. Я пока освоил два комплекса: волчий и рыцарский. «Лесной зверь» — это хорошо, но вот с рыцарями когда мне драться и ради чего? Рыцари есть только в Селентине и в Мартоне, а с Мартоном войны уже не будет.

Впрочем, каждый комплекс — это новая музыка и новые грани совершенства. Если Храм дарит радостных ощущений больше, чем необходимо для воина, — тем лучше! За все заплачено! И все впереди!

За семь лунных долей можно столько успеть…

Днем Лайк слишком долго смотрел на небо, а вечером слишком рано лег спать. Слишком рано ложиться спать, как известно, не свойственно природному селентинцу. По вечерам природный селентинец спрашивает Луну о своей участи.

Нынче Лайку многое не нравилось. Ему не нравились ярки. Ему не нравилось, что в Верхопутье мы пришли 14-го селентина, а 16-го уже отчаливал «Цветок». И само собой, ему не нравилось, что скоро новолуние.

Луна стала узкой. Доля Вэйборна — последняя доля убывающей Луны. Но ведь опасна лишь сама ночь новолуния, единственное время, когда судьба против всех нас. Зачем страшиться ее заранее, с первых дней лета? Новолуние пройдет, и нам достанется чистый прекрасный год, шесть растущих долей, полная Луна и время перемен вплоть до 30-го вэйборна следующего оборота.

Порассуждать перед сном — любимое занятие природного селентинца.

Я попрощался с ночью и отправился спать. Возле молельни Лайка я задержался и прислушался. Некоторые рыцари бормотали во сне, стремясь удержать губами скользящие мотивы молнии, я слыхал такое не раз. Но Лайк шептал нечто иное.

Я стоял, слушал и никак не мог разобрать. Наконец, я понял.

— Уходить… Уходить… Уходить… — сквозь сон шептал Лайк Александр.

Ночь. Лето. Влажные ароматы ирисового…

Я открыл глаза и спросил себя: «Почему я проснулся?»

Неужели опять? Неужели это входит в цикл обучения и пробуждения отныне будут только такими?!

— Гилденхом! — позвал Лайк.

Я вскочил.

Он стоял в дальнем темном углу.

— Идем. Я хочу, чтобы ты слышал.

Мы вышли на террасу и тихонько спустились вниз по лестнице.

Храм был совершенно пуст, небо вбирало его в себя. Я думал о пустой чаше.

Лайк приблизился к подножию цветка. Дверь отворилась. Он вошел.

Я помедлил — и ступил за ним.

Тусклый фонарь освещал фигуру жреца. Не сказав ни слова, жрец развернулся и двинулся вверх по винтовой лестнице. Свет фонаря позволял с трудом разбирать ступеньки.

Мы поднимались все выше. В сущности, это была та же башня, только очень узкая. И обитатели ее были уверены: им не придется защищаться. Никогда.

О Луна, неужели сейчас я поднимусь в чашу?!

Жрец остановился.

— Сюда! — он указал фонарем.

В стене зияло малюсенькое окошечко. Я стал точно под ним, оно оказалось на два-три пальца выше макушки.

— Так, — сказал жрец.

Он потушил фонарь.

И вдруг я услышал молнию! Чаша не была пуста, ее жрец не спал. Молния не ревела, не пела, не разрывала воздух, рождая ярость и бросая в атаку, нет — впервые молния звучала тихо.

Жрец смотрел в окошечко надо мной, я чувствовал его взгляд.

Мою голову соединяли с Луной незримые нити, только узенькое отверстие в стене пропускало их через себя. Каждый торн, сорвавшийся со струн молнии, ощупывал их ласково и бережно.

— Это рыцарь, — сказал жрец.

Его резкий голос оборвал волшебство.

Лайк засмеялся.

— Отойди, Гилденхом.

Он встал на мое место.

— Новое учение предписывает брать пробу крови, — сказал он.

— Жрецы Храма не рабы новых учений.

— Гилденхом не одет в форму, — сказал Лайк, — но он рыцарь.

И вновь родился невесомый, прозрачный звук. Кто бы мог подумать, что молния способна быть еще и такой?! Я слушал, и мне казалось, что сама Луна спустилась ко мне, только ко мне, специально для меня…

— Это герой, — сказал жрец.

Около минуты было темно и тихо.

Голос Лайка пришел вкрадчивым созвучием тишины:

— Жрец, есть ли еще руны в мире?

Жрец промолчал. Сверху сказали:

— Руны еще есть.

— Где?

Никто не ответил.

Лайк отстегнул от пояса мешочек.

— Вот карта, — сказал жрец.

— Спрашивай! — добавили сверху.

— Хнумы, — произнес Лайк. — Как драться с хнумами?

Жрец молчал.

Лайк изменил вопрос:

— Почему нет комплекса против хнумов?

— Хнумы не имеют оружия.

— Они истребили армии рыцарей!

— Побежденные хнумами умирали от собственного оружия.

— Как?

— Ты убиваешь хнума или убиваешь себя.

Лайк подумал.

— Откуда взялись ярки?

— Жрецам Храма открыты тайны боя. Тайны стратегии скрыты от жрецов Храма.

— Тебе нужен Храм Оракула, — сказали сверху. — Но знай: он далеко.

— Мне не нужен Храм Оракула, — сказал Лайк. — Знайте: война близко.

И он пошел вниз. Стараясь не упасть в темноте, я спускался за ним.

До утренней молнии оставалось не более двух часов. Такой, как сейчас, молния уже не будет. Утром она станет жесткой и агрессивной.

Я засыпал, пытаясь сохранить в себе ее нынешний звук.

Руны…

Руны — это ведь тайное знание. Что такое руны, зачем они? Кто может познать руну? Вот я и к тайному знанию стал причастен. С ума сойти… Само слово «руна» для меня всегда означало что-то высшее, недоступное. Откуда оно?

Квинт Арета сказал: «После полнолуния пойдем вместе!» А ведь он сейчас спит и ничего не знает о рунах. Вообще хорошо бы после полнолуния пойти вместе. Что мы станем делать, пройдя Храм? Нельзя же просто так вернуться в Златоград, сначала хорошо бы совершить нечто. Прочесать восток, например. И идти рядом с Квинтом Аретой, с Лайком, с другими рыцарями — вот будет отряд! И только потом, с той стороны пролива вернуться в Позолоченный Дом.

А может, мы встретимся с хнумами и вступим с ними в бой? Что за война грядет? С кем может быть война, если не с хнумами? О них ничего не известно… Хотя нет, что-то известно: что их мало, что всего два замка под серым знаменем, что сил для войны у хнумов нет. Что дикари они, дикари хуже варваров, и в расцвете своем были дикарями; что последний хнум в пределах Королевской Республики появлялся лет двадцать назад. Неужели избитое племя осмелится дерзнуть?!