Юрий Дугинов - Танцующий с пираньями

• Название: Танцующий с пираньями
• Автор: Юрий Дугинов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Проснуться в холоде и темноте… Тишина, и только звук поднимающихся пузырьков… Он оказался на дне бассейна, замерзший, подавленный и с опустевшим баллоном акваланга. Странные твари скользят незамеченными совсем рядом, беззвучно рассекая холодные пучины… Пройдет ли он через смерть? Вдохнет ли еще свежего воздуха? Быть может, ведь необычные способности всегда проявляются на грани жизни и смерти

---

Вокруг Сергея плавали белые дельфины, и терлись об него скользкими телами. Приятное тепло расползалось по телу, где-то там, в вышине солнце играло на листе водной глади, и отсюда казалось маленьким желтым мячиком. Что он делает здесь на глубине, почему не захлебнулся, ведь акваланга он на себе не чувствует. Дельфины кружили в ярких солнечных нитях, проникших сюда с поверхности, улыбались своими рыбьими мордами, уносились в темноту глубин. Иногда в поле зрения появлялись гигантские касатки, окруженные ореолом зеленоватых водорослей, пристально вглядывались в глаза Уварову, как будто что-то хотели сказать. Очень странно, что периодически из пасти проплывающих рыб вырывались воздушные пузыри, и уносились к поверхности.

«Рыбы не аквалангисты, они не выдыхают отработанную смесь каждые пять секунд» – думал Сергей, наслаждаясь своим парением в глубине. – «Все это так похоже на иллюзию».

Из темноты явились две большие акулы, и, разевая зубастые пасти, направились к гостю. Акулы тоже дышали на манер аквалангиста, пропуская пузыри через ряды клиновидных зубов.

Уваров открыл глаза и ничего не увидел. По щекам проносились грозди воздушных шариков, рождающихся при каждом его выдохе. Акулы исчезли, и их грозные пасти светились еще несколько секунд в памяти, а потом растворились. Глаза немного чесались, и Сергей понял, что он действительно находится под водой. Сильно болела правая рука, и, пошевелив пальцами, он понял, что она чем-то сжата. Что-то мешало сжать зубы, и, прикоснувшись ко рту, Уваров нащупал загубник, и трубку, уходящую к баллону на спине. Маски не было, но без нее он захлебнулся бы, находясь без сознания, что-то должно перекрывать носовое дыхание. Нос сильно болел, и это не удивительно, ведь в каждую ноздрю была затрамбована какая-то хрустящая дрянь.

«Странно, почему они просто не прибили меня, зачем было так заботливо упаковывать». – подумал Уваров и улыбнулся в темноту.

Потом заговорил Барометр, и по его визгливому, размеренному голосу, Сергей понял, почему все еще жив, – быстрая смерть не доставило бы «рыбному королю полного удовлетворения».

«Здравствуй пловец. Тебе темно, холодно и страшно, и это хорошо».

Свободной рукой Сергей нащупал наушники, примотанные к голове пластиковой лентой, но он преодолел первое желание сорвать их в тот же миг.

«Так много хочется сказать тебе сейчас, но боюсь, что у тебя уже скоро кончится запас в баллоне», – в ушах вспыхнула волна безудержного смеха Барометра.

Уваров сорвал с головы пластиковую ленту, и дужка, соединяющая наушники поползла вниз и легла у основания шеи. Ехидный голос утонул в темноте. Паника оплетала Уварова плотными щупальцами, призывала биться в истерике, вырвать загубник и кричать, пока вода не заполнит легкие, но уплывающий смех Барометра рождал желание выжить, во что бы то ни стало, и заставить хрипеть от боли своего обидчика.

«Прежде всего, я должен замедлить дыхание, а этого не выйдет, если я буду загонять себе ногти в ладони. Нужно забыть о Барометре, успокоиться и все обдумать».

Правая рука была пристегнута наручником к манежу – стальной трубе, тянувшейся по всей длине бассейна и привинченная к дну пластиковым хомутом, через каждые два метра. Сейчас Сергей вспомнил, что был вариант использовать металлические хомуты, но он боялся, что те быстро заржавеют, потому и был у него теперь какой-то шанс освободиться.

Опустившись пониже, Уваров ухватился за трубу, и, перебирая пальцами, добрался до ближайшего хомута. Обруч наручника со скрипом скользил по трубе, это давало возможность немного перемещаться в сторону. Дыхание уже успокоилось, и Уваров задерживал его, насколько хватало силы.

Как-то в детстве, Серега гостил у бабушки на Черном море. Весь день они ныряли в бетонный карман, якобы появившийся в буне от взрыва снаряда. Заплывать в подводную пещеру было не страшно, но вот находиться там, просто невыносимо. Кто-то пустил слух, про спрятанные под водой немецкие патроны, и мальчишки по очереди заныривали под буну, ориентируясь в основном на ощупь. Когда Сергей ощупывал дальнюю стенку подводного кармана, ему почудилось, что ладонь коснулась черепа утонувшего немца, и он в панике рванулся прочь, разрезая руки острыми мидиями. Воображаемый немецкий череп не пускал его. Вот тогда маленький Уваров начал захлебываться, а взять себя в руки его заставила очень банальная мысль. Он представил, как будут над ним смеяться друзья, и это очень сильно разозлило. Сергей расслабился, нащупал серебряную цепочку на шее, и понял, что зацепился ей. Он слишком боялся черепа, потому оставил попытки освободить ее, а просто стянул с себя через голову.

Теперь детские кошмары всплыли в памяти и разлеглись рядышком, напоминая о себе болью в висках и ознобом. Вот только сбросить наручники не получится так же просто, как серебряную цепочку. Вдох пошел с большим усилием, и Сергей понял, что сейчас и произойдет развязка, та которой ждал он, глядя в глазки ухмыляющегося Барометра.

«Примерно на три полных вдоха еще можно рассчитывать, значит, учитывая необходимость двигаться, у меня в запасе около трех минут. Наверх пути нет, там прочная защитная штора, которую не пробить в его состоянии».

Теперь, Сергей понял, насколько губительны, бывают изобретения. Штора накрывала всю площадь бассейна, закрывая воду от мусора, но сейчас она отгородила Уварова от свободы.

«Остается надежда на то, что в подводном велосипеде остался заправленный баллон. Но и он будет лежать бесполезным грузом, если не освободиться от оков».

Схватившись за трубу обеими руками, Уваров начал расшатывать манеж, вкладывая в это всю силу и безумное отчаяние. Пластиковые хомуты даже не думали сдаваться, а вот на правой руке, под обручем наручников, что-то лопнуло, и, судя по горячему облачку на пальцах, открылось кровотечение.

«Труба закреплена на совесть, я ее не вырву… так хочется вдохнуть, но надо терпеть, иначе может не хватить воздуха в последнюю секунду».

Мысли проносились в голове Сергея, обрастая панцирем страха и паники, они переплетались, рвали друг друга, а руки в бешеном ритме сжимали и раскачивали трубу.

«Нет смысла экономить последние вдохи, я все равно не выберусь».

Сердце почему-то перебралось в горло, и принялось там настойчиво стучать, зубы впились в загубник, в темноте полыхнули яркие знамена, тьма расступилась.

«Вот так приходит смерть».

В бессознательном рывке, свободная рука дернула трубу из соседней секции, и она просто вылетела из пазов, с грохотом упав на кафельное дно. Уваров судорожно вдохнул, и даже не заметил, что это трудно. Легкие чуть не разорвались, втягивая порцию живительного воздуха.

Теперь Сергей понял, что на свете есть только одно настоящее удовольствие – дышать. Это было неописуемо приятно, получить глоток воздуха. Не в силах контролировать себя, Уваров прикончил оставшиеся его запасы.

Нужно было поднять вырванную трубу. Игнорируя боль в правой руке, Сергей дернулся в сторону, почувствовал обратный рывок натянутой цепочки, пошарил по дну свободной рукой, нашел трубу, ухватился за ее край и подтянул к себе. Уже сейчас захотелось вдохнуть, но оставалось только два варианта, либо терпеть, либо без вариантов.

«Спасибо уродам, которые надели на меня компенсирующий жилет, нулевая плавучесть помогает сохранить силы, но с другой стороны я и с ним вскоре лягу на дно».

Уваров отвлекал свое безумие философскими рассуждениями. Эта мысль почему-то не приносила расслабления. Пропихнув трубу под пластиковый хомут, Уваров соорудил перспективный рычаг, и ощущение безысходности отступило. Налегая рукой на край трубы, Сергей почувствовал, как она изгибается. Сердце снова стучало в горле, ужасно тошнило, хотелось выплюнуть загубник…

«Нужно перехватить трубу поближе».

Теперь Сергей даже не напрягался, хомут вырвало с корнем, обруч наручника с лязгом соскочил с трубы.

Странное желание посидеть и отдышаться проникло в сознание и почти взяло полный контроль на себя.

«Отдышаться ведь нечем Серега», – уговаривал Уваров сам себя, и, в общем, с этим соглашался, но продолжал бездействовать.

Из темноты выбежала собака и завиляла хвостом. Отвисающие складки, на ее морде, плавно покачивались, преодолевая сопротивление подводных течений, уши порхали, как крылья большой бабочки, а еще на спине собаки болтался баллон с воздухом.

Уваров отвернулся от видения, и поплыл к последней своей надежде, а может, ему только казалось, что он плывет. Начали подергиваться руки, но вдохнуть уже не так сильно хотелось. Под носом рос хобот, и это было странно, оторвать его не получилось.

«Откуда у человека хобот?»

Позднее он не сможет себе объяснить, как умудрился выплыть к подводному велосипеду. Действуя на удивительном автопилоте, Уваров откинул сетку, закрывающую тренажер сверху, и нащупал пустой отсек. Ребята постарались убрать все лишние игрушки.