Александр Бушков - По ту сторону льда

• Название: По ту сторону льда
• Автор: Александр Бушков
• Жанр: Героическая фантастика

На Катайр Крофинд отправляется корабль с каторжниками. Когда на соседнем причале что-то взорвалось, трое из каторжной братии совершили побег. Три пары рук – это серьезная промашка и караемое упущение по службе… Вертухаи нашли выход из положения – подобрали трех человек без сознания, случайно оказавшихся в порту во время взрыва. Один из них был Сварог. Конечно, короля станут искать. Мара и Гаржак поднимут на ноги всю полицию, но знать бы где…

А у Сварога выходов из положения всего два: либо покорно дожидаться прибытия на остров и попытаться что-то предпринять там, либо поднять сотоварищей по несчастью на бунт и захватить корабль…

---

Проковырять дырку в борту, достаточную, чтобы туда протиснулся человек? Отпадает. Доски из какого-то особо прочного дерева, испокон веков применяемого в кораблестроении, соединены на совесть. Щели между ними не оттого, что борт рассохся – как показалось сначала ему, сухопутному, – а потому, что бесчисленные смены заключенных от нечего делать мало-помалу выдернули всю паклю, коей щели были некогда конопачены. На чем и успокоились, прекрасно понимая, что голыми руками борт не проковыряешь…

Разобрать пол, или, если следовать морской терминологии, палубу? Но она тоже из добротно сколоченных досок. Да и под ними – не желанная воля, а то ли пушечная палуба, то ли грузовой трюм. Голыми руками опять-таки не справиться. Отпадает. Господи ты боже мой, до чего дурацкая ситуация! Не менее сотни человек, готовых на все, чтобы отсюда вырваться, но повести их в драку нет никакой возможности…

Он перебирал свои магические способности, но не находил среди них той, что могла бы помочь в данном конкретном случае. Можно отвести глаза конвою, стать для них невидимкой – но это имеет смысл проделать, лишь оказавшись наверху. А чтобы оказаться наверху… снова пошла сказка про белого бычка. Замкнутый круг. Шансы появятся, когда окажешься наверху, а наверх ни за что не попасть…

Он встрепенулся, поднял голову, заметив, что люди вокруг оживились не на шутку. Наверху, над люком, началось какое-то шевеление, тени стражников то и дело перекрывали тень от решетки, лежащую на грязных досках.

– Что такое? – спросил он соседа, уже усмиренного, приведенного к полной покорности.

Тот без тени насмешки отрапортовал:

– Хавку будут раздавать, ваша милость. Одно счастье в нашем положении – пожрать от пуза, благо есть возможность. Они ж нас не собираются голодом морить, им, тварям, наоборот, нужно, чтобы мы пахать принялись в полную силу, едва сойдем с корабля на этом долбанном Крофинде… Сидите, не дергайтесь, у нас с вами номера чуть ли не в самом хвосте.

Послушав совета старожила, Сварог остался сидеть в своем углу. Наверху шумно завозились, отвалили решетку, и в люке тут же показалось несколько лезвий гуф – здешнего подобия алебард. Солидные лезвия, шириной в две ладони и длиной поболее локтя, начищенные и наточенные на совесть, снабженные кучей крючков, фигурных вырезов и острых завитков. Судя по их виду, вертухаями командовал толковый служака, ревностно следивший за материальной частью, – лезвия, острия и крючья так и сверкают солнечными зайчиками, до бритвенной остроты отточены, башку смахнут в два счета. А меж ними виднеются раструбы «чертовых дудок» – заряженных картечью мушкетов. Все продумано, мать их за ногу. Даже если сыщется акробат, способный одним прыжком оказаться на верхней палубе, – еще в полете напорется на заботливо подставленное лезвие или попросту получит дубинкой по башке…

Наверху деловито рявкнули без всяких эмоций: – Номер один! – и проворно опустили плетеную корзину на прочной веревке. Кто-то бросился к ней, расталкивая соседей, выгреб содержимое и, прижимая его к груди обеими руками, замешался в толпе. Корзина моментально взлетела вверх. Очень быстро наверху раздалось:

– Номер два!

Корзина вновь опустилась, стукнувшись круглым днищем о грязные доски, и все повторилось. Раздача пайки происходила в быстром ритме – опять-таки отработано за столетия…

В конце концов Сварог дождался своей очереди, вернулся на свое и принялся разглядывать пищевое довольствие. Сосед оказался прав: голодом тут морить не собирались, наоборот, делали все, чтобы будущие герои трудового фронта сохраняли силы. Изрядный кусок сыра, шмат солонины, краюха хлеба и кусок сахару размером с куриное яйцо. Для дневного пайка вполне прилично – а из объяснения соседа явствовало, что это как раз дневной паек.

Питьевой воды тоже хватало: из стены торчал массивный кованый кран – хоть запейся. За переборкой, в соседнем помещении, надо полагать, постоянно пополнявшийся бак. Ну да, все продумано…

Без особой охоты Сварог уплел примерно половину пайка – чтобы сохранить силы. Он без малейшего труда, в секунду завалил бы помещение гораздо более изысканными яствами – но не стоило привлекать к себе излишнее внимание. Единственное, о чем он жалел по-настоящему – это о сигаретах. Совершенно невозможно было на глазах сокамерников извлекать из воздуха сигареты, не говоря уж о том, чтобы их прикуривать от огонька на кончике пальца. А курить хотелось ужасно, и не ему одному – там и сям слышались громкие стенания заядлых курильщиков по поводу отсутствия табака.

Заморив червячка, он почувствовал себя чуточку бодрее, но отнюдь не веселее. Сквернее всего, что заняться было совершенно нечем, не принимать же давешнее предложение насчет игры на пальцах: фальшивых пальцев, конечно, не бывает, прав громила, но у этих ореликов определенно придуманы и на этот случай какие-нибудь свои мошенничества…

Тут он заметил, что к нему направляется главарь – один-одинешенек, без шестерок, сидевших на своем месте, старательно отвернувшихся в другую сторону. Сварог приготовился к неожиданностям, особо, впрочем, не напрягаясь: главарь все-таки был один, можно не только придушить, но и прикончить к чертовой матери, пока остальные успеют добежать…

Главарь опустился на корточки напротив Сварога, сделал мимолетное движение бровью, и Сварогов сосед, мелкая рыбешка, моментально отбежал подальше – прямо на четвереньках, не мешкая, не тратя времени на вставание. Они остались один на один, все остальные располагались слишком далеко, чтобы подслушать тихий разговор. Вчера вокруг Сварога не было такого простора – похоже, эти ребятки все заранее организовали… Неспроста…

Сварог откровенно разглядывал своего визави. Крепкий мужик, сразу можно сказать, не склонный к сантиментам, все известные Сварогу наколки изобличают человека серьезного, не разменивавшегося на оставленных без присмотра кур и кошельки зазевавшихся на рынке мещанок. Значения некоторых рисунков Сварог, правда, не знал, загадочные насквозь картинки, но, опять-таки, вряд ли они символизировали мелкоту…

Ага, вот оно что! Полы хомерика разошлись, – а рубахи на главаре не было – и Сварог без труда разглядел наколотую против сердца синей краской корону, не похожую ни на одну из таларских, но выполненную с величайшим тщанием. Ну, следовало ожидать… Отличительный знак «тарабарского принца», или, пользуясь земными категориями, вора в законе.

Хомерик, кстати, показался ему смутно знакомым. Он не мог бы утверждать со всей уверенностью, но не особенно удивился бы, окажись это его собственная одежда, размер подходил, да и цвет тот же самый…

– Как поживаете, жа́мый? – вежливо поинтересовался главарь.

Это словечко Сварог прекрасно знал. «Жамый» – сокращение от «уважаемый», так обращаются друг к другу люди, не имеющие дворянского титула и не состоящие в Сословиях, – вполне вежливое обращение, обиходное, без тени насмешки, неприязни, оскорбления…

– Благодарствуйте, жамый, – ответил Сварог в тон. – Жизнь идет своим чередом, но, откровенно признаюсь, не особенно радует…

Главарь усмехнулся уголком рта, тронул ногтем большого пальца наколку-корону:

– Видывали? Смутрите, будто понимаете, что к чему…

– Что это значит, примерно знаю, – сказал Сварог, тщательно взвешивая слова. – На живом человеке, правда, видеть до сих пор не доводилось, да и на мертвых тоже… Вы, значит, насколько я понимаю, тоже попали под указ?

– Вот именно, жамый, – сказал главарь с некоторой грустью. – Король наш Сварог, реформатор сраный… Совершенно не уважает сложившихся традиций, гребет под метелку и мелкоту, и солидных людей. Скажу вам по совести: только я начал обживаться в одном нескучном местечке, именуемом каторгой, только начал усматривать слабые места в изгородях и маршрутах вахарей, которые человек понимающий всегда может со временем использовать к своей выгоде – как, нате вам, грохнул указ, словно гром с ясного неба, и потащили меня на корабль… В одночасье рухнули все планы – между прочим, толковые и выполнимые… Я слышал, что у вас произошло. Точнее, как вас прихватили для ровного счета… Я так понимаю, это прискорбное событие и ваши жизненные планы нарушило?

– Не то слово, жамый, – сказал Сварог. – Не то слово…

– Значит, смело можно сказать, что мы с вами собратья по несчастью, а? Можно спросить, каковы ваши дальнейшие планы? Что-то до сих пор вы не кричали туда, наверх, что произошла ошибка и нужно немедленно восстановить справедливость…

Сварог хмыкнул:

– Позориться? Кто поверит?

– Я смотрю, вы человек несуетливый и трезвомыслящий… Можно спросить, чем на жизнь зарабатывали до этого прискорбного события?

Почти не раздумывая, Сварог ответил:

– Купец. Из Готара. Собственно, не купец, а, как бы это выразиться… У нас крохотная страна, знаете ли. Далеко не все так расписано и регламентировано, как в больших державах. Ну, и мы, соответственно, не привязаны так к одному-единственному ремеслу, как это обстоит в каком-нибудь Снольдере или Ронеро. Подворачивается случай – торгуем. Если случится подряд взять, еще как-нибудь подработать, – и этого не упускаем. Одним словом, грошик к грошику – глядишь, и аурей сколотился…