Эллери Квин - Приятное и уединенное место

• Название: Приятное и уединенное место
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2531-3, 5-9524-1306-4

Эллери Квин — псевдоним двух кузенов: Фредерика Дэнни (1905–1982) и Манфреда Ли (1905–1971). Их перу принадлежат 25 детективов, которые объединяет общий герой, сыщик и автор криминальных романов Эллери Квин, чья известность под стать популярности Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. Творчество братьев-соавторов в основном укладывается в русло классического детектива, где достаточно запутанных логических ходов, ложных следов, хитроумных ловушек.

Эллери Квин — не только псевдоним двух писателей, но и действующее лицо их многих произведений — профессиональный сочинитель детективных историй и сыщик-любитель, приходящий на помощь своему отцу, инспектору полиции Ричарду Квину, когда очередной криминальный орешек оказывается тому не по зубам.

---

— Этому новому сотруднику — Хартцу?

— S'intende.[6] Он доложил мне, что мой смышленый вице-президент по контролю за последние три года ограбил меня и моих братьев более чем на триста тысяч долларов. Более того, он представил мне доказательства. Если я предъявлю их окружному прокурору или налоговой инспекции, мистер контролер, вы проведете остаток жизни либо в Синг-Синге,[7] либо в тюрьме Дэнбери, в зависимости от того, кто первым наложит на вас руки — полиция штата Нью-Йорк или федеральное правительство. Что вы на это скажете?

— Могли бы предложить приговоренному сигару.

Выглядевший удивленным Импортуна протянул коробку сигар.

— Лучше не эти, — сказал высокий мужчина. — Гаванские, которые вы приберегаете для равных себе, больше соответствуют моему вкусу.

— Вашему вкусу! — Магнат улыбнулся в третий раз. Подобрав старинный флорентийский кинжал, используемый им для вскрывания писем, он подтолкнул им через стол кожаный портсигар. Контролер открыл его, достал горсть толстых и ароматных зеленых сигар, зажег одну из них, аккуратно спрятал остальные в нагрудный карман, откинулся на спинку стула и с удовольствием затянулся.

— Не знаю, сколько вы платите тому, кто контрабандой доставляет вам их с Кубы, но они того стоят. Как вы можете отравлять атмосферу этими жуткими черными кренделями, когда у вас есть такие сигары? Но я хотел сказать, Нино, что, если вы вызвали меня сюда сегодня вечером, чтобы поговорить об этом, значит, вы приготовили для меня не полицию и не налоговую инспекцию, а что-то совсем другое. Это было ясно с самого начала. Конечно, я не мог быть уверен и признаю, что немного нервничал. Но теперь я уверен. Ваши так называемые доказательства — рычаг, с помощью которого вы пытаетесь заставить меня войти с вами в сделку. Вы хотите что-то получить за ваши деньги, и, по-видимому, я этим располагаю.

Импортуна улыбнулся в четвертый раз.

— Вот это уже не слова stupido, за которого я вас принимал.

— Полагаю, что с присущими вам эффективностью и тщательностью вы покопались в моих действиях достаточно глубоко. В таком случае вы должны знать, на что и как истрачены якобы заимствованные средства и что у меня не осталось из них и десяти центов — что я в долгах по самую макушку. Следовательно, вы не можете рассчитывать на возмещение — по крайней мере, финансовое. Так в чем заключается quid pro quo,[8] Нино? Что такое у меня есть, чего вы бы хотели заполучить?

— Вирджиния.

На мгновение высокий мужчина застыл как вкопанный. Его глаза потемнели.

— Вирджиния? — переспросил он, словно впервые слышал это имя.

— Вирджиния, — повторил магнат.

Высокий мужчина вынул изо рта сигару и прищурился, глядя на ее дым.

— Право, не знаю, Нино. Это не ваша горная Италия и не девятнадцатый век. Между прочим, вы намерены жениться на моей дочери, а не просто позабавиться с ней в постели?

— Maiale! Е figlio d'un maiale![9]

Почти видимый пар, струящийся из кофейных глаз, не произвел впечатления на высокого мужчину. Правда, его слегка удивил гнев Импортуны — очевидно, девушка по-настоящему нравится старому козлу.

— Да, я хочу на ней жениться! — резко сказал человек за письменным столом. — И лучше не выводите меня из себя. Мое предложение заключается в следующем: вы уговариваете Вирджинию выйти за меня замуж, а я не только не стану преследовать вас за растрату, но даже оплачу ваши долги — сорок шесть тысяч долларов, не так ли?

— Сорок восемь с небольшим, — деликатно поправил растратчик.

— …потому что вы станете моим тестем — моим suocero, как говорят у меня на родине. Семья… Вы ведь знаете, как мы заботимся о семье… suocero.

— Я немного молод для этой роли, — пробормотал контролер, — но неудачливые воры как нищие, верно, Нино? — Он снова сунул в рот сигару. — Но кое-чего я не понимаю. Вы сказали, что хотите жениться на Вирджинии. Но вы никогда не казались мне итальянским Майлсом Стэндишем.[10] Если вы чего-то хотите, то обычно говорите об этом прямо. Почему вы не просили ее выйти за вас? Или просили?

— Много раз.

— Значит, она вам отказывала?

— Постоянно… — Импортуна собирался что-то добавить, но вместо этого стиснул зубами сигару.

— Тогда как, по-вашему, я заставлю ее передумать? Вы достаточно долго пробыли американцем, чтобы знать, что покорные дочери и устроенные браки давным-давно вышли из моды.

— Вы найдете нужные аргументы, suocero. Например, вы могли бы упомянуть ей о растраченных деньгах, которые вам не принадлежали. О жестких нарах в Синг-Синге и Дэнбери. О позоре, который падет на вашу древнюю фамилию. Выбор предоставляю вам, amico. Учитывая судьбу, которая ожидает вас в случае неудачи, я уверен, что вы с этим справитесь.

— Вы говорите как персонаж мыльной оперы, — пробормотал растратчик, уже обдумывая тактику. — Это будет нелегко, Нино. Вирджиния — своевольная девушка…

— Но она любит вас, — сказал Импортуна. — Хотя один Бог знает почему.

— И еще одно. Существуют религиозные различия…

— Она перейдет в католичество — это само собой разумеется.

— Вот как? Предположим, Нино, она просто откажется? Даже тюремный аргумент не дает никаких гарантий.

— Это ваша проблема. Но не забывайте, что, если вы не добьетесь успеха, я обвиню вас в краже в особо крупных размерах.

Гаванская сигара погасла. Контролер вынул ее изо рта, с сожалением посмотрел на нее и бросил в пепельницу.

— Сколько времени вы мне даете?

— Сегодня 9 августа. Даю вам на уговоры ровно один месяц. Я хочу жениться на Вирджинии 9 сентября.

— Понятно. — Остатки достоинства побудили его добавить: — Знаете, Нино, хоть я и мошенник, Вирджиния — мое единственное дитя, и мысль о том, чтобы принуждать ее выйти замуж за человека втрое старше ее…

— Может быть, мне заплакать, amico? — усмехнулся Импортуна. — Вы начинаете мне надоедать. Да вы бы продали дочь арабу, если бы он предложил вам достаточно денег! Я родился 9 сентября 1899 года, через месяц мне исполнится шестьдесят три, а Вирджинии сейчас двадцать один, значит, она действительно младше меня ровно втрое. Это будет отличный день для свадьбы — числа совпадают perfetto…[11]

— Ничего себе совпадают! Разница втрое…

— Довольно! — рявкнул Импортуна.

Высокий мужчина вздрогнул:

— Ладно, Нино.

Импортуна что-то пробормотал по-итальянски.

— Не вздумайте мне препятствовать. Я хочу ее, понимаете? Можете объяснить ей, что она приобретет, выйдя за меня замуж. Клянусь памятью матери, она получит все, что пожелает, — виллы, дворцы, яхту больше, чем у Онассиса и Ниархоса,[12] собственный самолет, драгоценности, платья от лучших модельеров. Все!

— Все, кроме молодого мужа в постели. — Высокий мужчина не вполне понимал, почему сказал это, и тут же пожалел о своих словах. Кофе в глазах магната начал кипеть, а руки стиснули кинжал, но потом расслабились и снова по-дюреровски подперли подбородок.

— Неужели потеря столь велика, если она так много приобретает? — ледяным тоном осведомился Импортуна. — Избавьте меня от проявления отцовских чувств, amico. Я знаю, чего вы стоите.

«Может, да, а может, и нет», — подумал высокий мужчина.

— Значит, договорились? — спросил он вслух.

Импортуна покачал головой.

— Это еще не все?

— Si dawero, caro mio.[13] Вирджинии придется подписать добрачный договор.

— Какого рода?

— Она обязуется не предъявлять никаких прав на мое состояние — даже полагающихся вдове — до истечения пяти лет после свадьбы. Таким образом, она не сможет выйти за меня, а потом меня бросить. Но если Вирджиния будет придерживаться условий договора и проживет со мной до сентября 1967 года, то станет моей наследницей. Моей единственной наследницей, suocero. По-вашему, это не справедливо?

— Существует такая мелочь, как доверие между мужем и женой… — начал будущий тесть, но оборвал фразу и засмеялся. — Вы, безусловно, вправе защищать себя, учитывая… э-э… обстоятельства. — Протянув руку, он взял еще одну гаванскую сигару и зажег ее. — Но, Нино…

— Ora che cos'e?[14]

— 9 сентября 1967 года вам исполнится… дайте подумать… шестьдесят восемь. Поскольку мы говорим откровенно, — продолжал он сквозь струйку сигарного дыма, — я должен упомянуть о неприятной возможности, что к этой дате вас уже не будет с нами. Что произойдет с моей дочерью, если вы умрете до истечения срока договора? Она останется без гроша.

— Да, — кивнул Импортуна, — и вы тоже.

— Но, Нино, в таком случае она зря потратит пять лет ее молодой жизни. Это не кажется справедливым.

— Согласен, amico. Но ей придется пойти на этот риск. Игра не такая плохая, учитывая ставки. Кроме того, попытайтесь взглянуть на это с моей точки зрения.

— Пытаюсь, Нино. Но Вирджиния — все, что у меня есть. Как вам известно, ее мать умерла. Никаких родственников ни с какой стороны у нас не осталось — во всяком случае, мы о них не знаем.