Эллери Квин - Приятное и уединенное место

• Название: Приятное и уединенное место
• Автор: Эллери Квин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2531-3, 5-9524-1306-4

Эллери Квин — псевдоним двух кузенов: Фредерика Дэнни (1905–1982) и Манфреда Ли (1905–1971). Их перу принадлежат 25 детективов, которые объединяет общий герой, сыщик и автор криминальных романов Эллери Квин, чья известность под стать популярности Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро. Творчество братьев-соавторов в основном укладывается в русло классического детектива, где достаточно запутанных логических ходов, ложных следов, хитроумных ловушек.

Эллери Квин — не только псевдоним двух писателей, но и действующее лицо их многих произведений — профессиональный сочинитель детективных историй и сыщик-любитель, приходящий на помощь своему отцу, инспектору полиции Ричарду Квину, когда очередной криминальный орешек оказывается тому не по зубам.

---

— Я не знала ни о подлинной дате рождения Нино, ни о перенумеровании дома, мистер Квин, — сказала Вирджиния. — А ты, Питер?

Эннис вздрогнул и быстро оторвал ото рта кулак, который он грыз.

— И то и другое для меня новость.

— Но это не самые важные «копченые селедки», — продолжал Эллери. — Обратимся ко времени смерти. Судя по наручным часам вашего мужа, миссис Импортуна, остановившимся от удара, убийство произошло в девять часов девять минут вечера. Подделка: мед-эксперт установил время смерти как начало первого ночи — примерно на три часа позже, чем указывали остановившиеся часы. Значит, убийца перевел часы назад, уже совершив преступление, а потом ударил по ним, чтобы остановить их на девяти часах девяти минутах и подбросить нам еще две «копченые селедки». Кстати, медицинское заключение превращает в подделку и дату убийства — 9 сентября. Если оно произошло спустя несколько минут после полуночи, то его дата — 10 сентября.

Теперь рассмотрим в этом контексте орудие убийства — чугунную абстрактную скульптуру, в изгибах которой мы — особенно я — увидели сходство с цифрой 9, и за которой убийца специально зашел в гостиную, сделав крюк. Можно ли сомневаться, что он выбрал ее именно по причине сходства с девяткой? Но в действительности она таковой не являлась. Скульптор назвал ее «Появлением новорожденного на свет».

— Но ведь она похожа на девятку, — запротестовал Питер.

— Если держать ее в определенном положении — да. Но переверните ее — в абстрактной скульптуре трудно понять, где верх, где низ, — и она превратится в шестерку. Подделка — «копченая селедка».

И еще. Количество ударов, которые нанес убийца своим не слишком тупым орудием. Мы считали, что их было девять, и были не правы. Убийца нанес десять ударов. Согласно доктору Праути, удар по запястью с целью остановить часы на девяти минутах десятого не отскочил от одного из девяти ударов по голове, а был самостоятельным ударом, по мнению доктора даже нанесенным другим орудием. Снова «копченая селедка».

— Но девяток было куда больше, — пробормотал инспектор Квин и виновато огляделся вокруг.

— Все в порядке, папа, больше нет смысла держать это в секрете. Итак, мы переходим к анонимным письмам и их содержанию.

— Постойте, Квин! — Ассистент окружного прокурора тыкал указательными пальцами в сторону Вирджинии и Питера, стоя позади них.

— Я же сказал, мистер Рэнкин, что надобность в секретах отпала. — Эллери повернулся к Вирджинии и Питеру: — Должен объяснить, что в Главное полицейское управление на имя моего отца пришла серия анонимных посланий, о которых знало только несколько официальных лиц.

— Ну вот, вы все испортили, — сердито сказал Рэнкин. — Я с самого начала был против этого и говорил окружному прокурору…

Эллери не обратил на него внимания:

— Связь кое-каких из этих сообщений с числом «девять» указывала на то, что их прислал убийца Импортуны. В некоторых конвертах лежали игральные карты — целые или половинки. Сообщения, переданные с помощью карт, конечно, относятся к гаданию. Я интерпретировал их согласно популярной гадальной системе. Но дело в том, что таких систем несколько и в каждой отдельные карты имеют разное значение. Отправитель ни разу не уточнил и даже не намекнул, какой системой следует пользоваться. Поэтому смысл, который я приписывал картам, был чисто произвольный и вовсе не обязательно правильный. Опять «копченые селедки», как и индексы почтовых отделений, которые убийца выбрал для отправки, чьи цифры в сумме составляли девять.

Даже число посланий оказалось подделкой. После девяти прибыло десятое, компрометируя магическое число. «Копченые селедки»!

Пять конвертов содержали текстовые сообщения. В одном из них говорилось, что друг детства Импортуны стал судьей верховного суда. Роль числа «девять» для Верховного суда Соединенных Штатов известна каждому школьнику. Но тщательное расследование не обнаружило такого друга детства или вообще друга у Нино. Сообщение было попросту ложным. Или, говоря словами Честертона, поддельным. А твоими словами, папа, «копченой селедкой».

То же самое относится и к четырем другим словесным сообщением. Одно из них заявляло, что в молодости Нино Импортуна играл в полупрофессиональной бейсбольной команде Бингэмптона в штате Нью-Йорк. Это оказалось вымыслом. Другое утверждало, что на его ранчо в Палм-Спрингс имелась площадка для гольфа — еще один намек на девятку, так как на частных площадках лунок, как правило, девять или восемнадцать — число, кратное девяти. Но это также не подтвердилось. В поместье Импортуны в Палм-Спрингс не было площадки для гольфа.

Еще одно сообщение — простите, что упоминаю это, миссис Импортуна, — приписывало Импортуне любовь к использованию кошки-девятихвостки. Миссис Импортуна заверила меня, что это неправда и никаких доказательств подобных сексуальных извращений найти не удалось.

И наконец, сообщение о заказе Импортуной изготовления скульптур девяти муз для его виллы на Лугано. Вы, Питер, категорически это отрицали, заявив мне, что надзирать за выполнением подобного заказа входило в ваши обязанности, однако вы ничего о нем не знали. Лгать об этом вам было бессмысленно, так как элементарное расследование обнаружило бы скульптора, принявшего заказ, если бы сообщение было правдивым. Но расследование не обнаружило никаких следов такого лица.

Итак, девять сообщений были ложными или не имеющими отношения к делу. Помните, что я пытался исключить поддельные улики с целью установить, какая из улик, связанных с числом «девять», не являлась «копченой селедкой». Но я пришел к обескураживающему выводу, что все девятки были «копчеными селедками», явно не имеющими никакого значения! Нино мог подписывать контракты 9-го, 19-го или 27-го числа, отказываясь заключать сделки в другие дни, назначить свою свадьбу на девятый день девятого месяца или изменить дату своего рождения таким образом, чтобы она изобиловала девятками, но все это не являлось подлинными уликами. Эти поступки совершал сам Импортуна, а не убийца. Мне нужно было найти девятку, связанную с убийцей, но я ее не обнаружил. Я исключил все девятки, которые видел тогда, кроме одной.

Это было кульминацией тщательно продуманной сцены, и Эллери сыграл ее так, как играл аналогичные кульминации в аналогичных сценах, — завораживая слушателей блестящими глазами, используя свой голос как рапиру, подавляя их своей личностью, грозя им указательным пальцем.

— Кроме одной, — повторил он. — Одна девятка была подлинной. Одна девятка не являлась «копченой селедкой». Эта девятка возникла в результате послания номер 10. Это неожиданное, нарушающее традиционное число послание, миссис Импортуна, лежало в основе вопроса, который я задал вам по поводу вашего свидания за ленчем с Питером Эннисом 9 декабря 1966 года.

Вирджиния вздрогнула, а потом придала лицу презрительное выражение.

— Прошу прощения, но у меня нет выбора. Я говорил вам, что не могу обещать держать ваш дневник в тайне от властей, если обнаружу, что он содержит информацию, связанную с делом.

— Информацию? Какую информацию? — встрепенулся инспектор Квин. Ассистент окружного прокурора Рэнкин что-то быстро писал в блокноте.

— Миссис Импортуна с юных лет вела дневник, папа. Она любезно позволила мне прочитать запись от 9 декабря 1966 года, из которой я узнал, что во время ленча с Эннисом в тот день всплыла еще одна девятка. — Эллери склонился вперед. — Срок добрачного договора Вирджинии и Нино истекал спустя ровно девять месяцев после 9 сентября 1966 года, а именно 9 сентября 1967 года, когда миссис Импортуна, согласно этому договору, должна была стать единственной наследницей своего мужа.

Этот девятимесячный период не был ни чьей-то выдумкой, ни подделкой, ни «копченой селедкой». Девять месяцев были фактом — и весьма многозначительным фактом. Потому что, если кто-то хотел, чтобы Вирджиния унаследовала полумиллиардное состояние своего мужа, он должен был подождать девять месяцев, прежде чем ее право станет юридической, хотя и потенциальной реальностью.

В мрачном, но вполне реальном смысле этот неизбежный девятимесячный период ожидания напоминает беременность. Девять месяцев вынашивания плода, а потом, 9 сентября 1967 года, рождается чудовищный младенец по имени Убийство. Даже щипцы, которые использовали для его извлечения, назывались «Появление новорожденного на свет».

Эллери сделал паузу, чтобы перевести дыхание, и все — даже Рэнкин в своем углу — застыли, ожидая продолжения.

— Давайте рассмотрим случай, который я называю оплодотворением, — тот ленч в неприметном ресторанчике 9 декабря прошлого года. Помните, я искал ключ к личности убийцы. Я задал себе вопрос: было ли в этом ленче что-нибудь, чего убийца мог опасаться? Как насчет самого факта встречи? Предположим, о появлении Вирджинии и Питера на людях — единственной неосторожности, которую они допустили, — стало известно? Предположим, их видели и их разговор подслушали? Если стало известно о связи Вирджинии Импортуна с Питером Эннисом, доверенным лицом ее мужа, о том, что, согласно добрачному соглашению, Вирджиния не могла оставить мужа или развестись с ним, не потеряв все, о том, что Питер должен ждать девять месяцев, пока Вирджиния станет наследницей Импортуны, то даже человек с минимальным коэффициентом умственного развития мог домыслить остальное — план убийства, его вынашивание и рождение… Это представляло смертельную опасность для составившего план. Именно эту девятку он пытался скрыть среди поддельных девяток, которыми он бомбардировал нас.