Андрей Круз - У Великой реки. Поход

• Название: У Великой реки. Поход
• Автор: Андрей Круз
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0299-1

Когда-то пересеклись миры, чуть не разрушив друг друга. Мир наш, привычный, столкнулся с миром другим, в котором магия обычна, а боги надзирают за людьми и прочими населяющими его расами. И остался от нашего мира в том изрядный кусок. Но только история совсем не об этом, потому что с тех пор прошло двести лет, и все это уже быльем поросло. А история о том, как живущий в мире Великой реки бывший драгунский унтер, а ныне охотник на нечисть, нежить и прочих чудовищ, за свои же собственные деньги влип в такую историю…

---

― Ну какие триста? ― мягко сказал я, придвинувшись. ― Мне же закон не позволяет торговать динамитом: головой рисковал, когда к вам вез. Пятьсот ― хорошая цена, с учетом риска.

Она не отстранилась, а, наоборот, прижалась к моей ноге крепким бедром. Вздохнула немного неровно.

― Ну так и вези обратно, если лицензии нет, ― при этом неуступчиво заявила гнома. ― Мы на торге вскоре по семьдесят пять за ящик купим совершенно легально.

Моя ладонь накрыла ее мягкую детскую ладошку, Вара не отстранилась.

― До торга вам еще полтора месяца ждать, а Дарри месяц назад жаловался, что динамит закончился, нечем новый зал заканчивать. Кирками колотите да клиньями.

― Ну и что? ― сказала она, и ее ладонь заскользила мне по руке вверх, к плечу. ― От сотворения мира так колотили, и спешки с этим залом нет. Подождем. Четыреста дам за все, как на торге, считай.

Четыреста уже неплохо, но вроде быстро она уступила. Торгуемся дальше. Я обнял ее за плечи, прижал к себе, шепнул:

― Пятьсот за все тоже нормально, соглашайся.

Она сразу ослабла телесно, голову к поцелую закинула, успев прошептать, правда:

― От пяти сотен у тебя рожа треснет. Четыреста десять.

Я впился поцелуем в ее пухлые теплые губы, рука оттянула эластичный вырез синего платья. Крепкая крупная грудь с твердым соском заполнила ладонь.

― Четыреста девяносто, ― скорее прошевелил я губами, нежели прошептал.

― Четыреста пятнадцать, ― простонала она и обняла меня так, что ребра треснули.

Я схватил ее за плечи, отвернул к столу, нагнул. Она с готовностью склонилась, прогнув спину. Схватил за подол платья, закинул его вверх. Опа, белье она забыла надеть. Наверное, тоже торговаться готовилась. Моему взору предстали две круглые, крепкие и отличной, кстати, формы ягодицы. Потрясающая попа! И талия тонкая, мускулистая. Я вцепился руками сразу в обе и поразился ― крепкие такие, что не ущипнуть. И ножки под ними хоть и не длинные, зато очень аккуратные и стройные.

В тишине послышался лязг пряжки моего ремня, она чуть вздрогнула и прогнулась сильнее, будто поторапливая. Затем, видимо, чтобы я шевелился быстрее, чуть не крикнула:

― Четыреста двадцать! Да что ты там копаешься?

Охнула, когда я вошел в нее, горячую, как печка, и влажную, как океан. Сильно подалась назад, прижимаясь задом к моему животу, задвигалась ритмично.

― Золотая моя, какие четыреста двадцать? Четыреста восемьдесят, и ни копейкой меньше, ― скороговоркой сказал я, стараясь попасть словами в такт движению.

― Обола ломаного сверху четырехсот двадцати не дам! Ой! ― вскрикнула она, когда я толкнулся глубже и резче.

― Четыреста восемьдесят!

― Четыреста двадцать пять! ― выдохнула она со стоном.

Росточком она все же невелика, куда-то я ей совсем глубоко попадаю. Говорят, что у гномов мужское достоинство длины невероятной. Это брехня, я с Дарри Рыжим и его родственниками сто раз в бане был. Вот с толщиной у них да ― как они сами, все у них комплекцией, а по длине мы опережаем.

― Не торгуйся! Соглашайся. Четыреста восемьдесят отличная цена, ― горячо зашептал я ей в ухо, почти прижавшись к нему губами и слегка укусив.

Она зашевелилась еще энергичней, чуть не сбрасывая меня с себя, прошептала так же тихо:

― Четыреста тридцать не хуже цена. И звучит красивей. Сам соглашайся, не дам больше.

― Дашь.

― Не дам.

― Уже дала.

― Дала и дала. И еще дам. А цену не подниму, ― почти простонала Вара, вцепившись руками в какое-то бронзовое пресс-папье на столе.

― И еще давай! ― приналег я еще сильнее. ― Четыреста семьдесят!

― Четыреста сорок! ― крикнула она, отшвырнув тяжеленную бронзовую фигурку от себя. Та со звоном упала на каменный пол, покатилась. От резкого движения лежащей лицом вниз договаривающейся стороны со стола посыпались бумаги, разъехавшись белым веером по камню.

Я обхватил ее за бедра, чуть приподнял. Нет, не пушинка. Навалился, вдавил ее бедрами в край столешницы, покрытой зеленой кожей.

― Четыреста пятьдесят. И следующие возьмете по столько же.

― Черта тебе каменного, следующие. Заново договариваться будешь. Стараться! А-ах! О-о-ой! Четыреста пятьдесят! Согласна-а-а! Дава-а-ай! Дава-а-ай! Дава-а-ай!

Опять что-то с грохотом посыпалось со стола, сдвинувшись от тряски к самому краю.

ГЛАВА 9, хоть на самом деле продолжение главы 8, в которой герой продолжает поступаться принципами

― Сорок процентов дому, сорок тебе… Куда?.. Куда?.. Туда нельзя!

― Туда тоже полезно… Расслабься… А двадцать куда?.. Тебе за комиссию?.. Рехнулась?..

― Ой, больно!.. Ой!.. Полегче… Полегче… А кто все организовывает?.. Мне, конечно… Кикимора душит, что ли?..

― Десять процентов тебе… не велик… труд… с папой… договориться…

― Ай, дьявол темный… больно… глубже… Так, так… Десять мало…

― Нам с Дарри по сорок пять… тебе… золотая… десять… в самый раз…

― Не останавливайся!.. Ладно… Глубже!.. Главное ― глубже!!!

ГЛАВА 10, из которой следует, что герой еще имеет склонность к изобретательству

С Варой мы договорились к взаимному удовольствию. Во всех смыслах. Я вот с гномой впервые в жизни, и очень, знаете… В общем, совсем человеческая девка. Крепкая и здоровая, меня изъездила, можно сказать, а сама хоть еще на столько же готова. А заодно динамит купила, и насчет патронов договорились. Из моего пороха с капсюлями и гномских гильз сделают несколько ящиков, и я их Бороде сбуду. А в следующий приезд деньги привезу. Сорок пять от прибыли мне, сорок пять изготовителю, а десять… Ну вы сами все слышали.

После окончания переговоров и после того, как мы с ней распили по бутылочке темного холодного пива, она убежала по своим делам, а я пошел в кабинет Дарри, откуда он руководил всем этим своим немалым хозяйством. Теперь мне надо было с ним об одной новой конструкции поболтать. Лучше его никто на новинки не реагирует, даже среди гномов.

Кабинет у Дарри был серьезный. Если бы не отсутствие окон, то и не скажешь нипочем, что под землей. Хотя какой, к демонам, «под землей»? Внутри горы все вырублено, мы сейчас небось этаже на десятом вверх, недаром вся дорога на каре шла по спирали да все время на подъем. Кабинет был велик, посреди него стоял могучего, истинно гномьего сложения письменный стол. За столом стояло колоссальных размеров кресло, обитое шкурой виверны, в кресле восседал некто с лопатообразной рыжей бородищей, заплетенной в косицы. Дарри, значит.

Помимо бороды привлекали внимание задорно посверкивающие голубые глаза, которые унаследовала от него доченька, и совершенно детского фасона и рисунка вязаный свитер с вывязанными по плечам синими оленями. Надо же, прикупил ведь где-то. А почему бы и нет, собственно говоря?

― Привет и почтение Королю-под-Горой, ― поприветствовал я Дарри титулом, вычитанным в детстве в какой-то книжке.

― Как-как? ― удивился Дарри. ― Под гору дерьмо стекает, а я ― на горе. Садись.

Он указал на широкое кресло перед собой, куда я не замедлил свалиться. Утомился я с его доченькой, еле ноги держат.

― Сторговались с Варой? ― спросил он.

― А как же! К взаимному удовлетворению, ― кивнул я.

― Это хорошо, ― порадовался он за нас.

― А то! ― согласился я с ним на все сто.

― С чем пожаловал? Показывай чертежик, я вижу.

― Как скажешь.

Я развернул небольшой лист бумаги, положил перед ним на стол. Он поглядел, прищурился. Затем сказал:

― Ну форму для отливки сделать за колокол можно. В чем проблема?

― Ни в чем, лишь бы точность соблюсти.

― А в чем хитрость? ― прищурился он.

― В том, что я пока сам не знаю, сработает ли.

― Вот как!

― Вот так. Я про такую систему из книг узнал, ее раньше в артиллерии пользовали, в старом мире, откуда мы. Нарезные пушки там были прошлым веком, делали гладкоствольные. Это когда научились стволы подгонять точно.

― А смысл? ― поднял он задумчиво густые брови.

― Смысл проще некуда ― снаряд в нарезах тормозится. Равно как и пуля.

― Зато потом не кувыркается, ― пожал он плечами.

― Если стабилизатора нет, ― согласился я, затем нагнулся к чертежу, взяв со стола карандаш. ― А так смотри: делаем под двенадцатый калибр остроконечную стальную пулю, с нормальным стабилизатором. Вот она. Так?

― Ну, ― кивнул Дарри.

― Дальше делаем для нее четыре вот таких мягких отливки, и в них берем пулю как в скорлупу, чтобы ствол изнутри сталью не драть. Так?

Я обвел карандашиком нужное место на чертеже.

– Верно, иначе стволу кранты, ― согласился Дарри, разглядывая чертежи. ― Ствол еще без чока[46] нужен.

― Вот и я говорю. А так пуля до конца ствола пойдет в свинцовой оболочке, затем вылетит… вот эти маленькие загогулинки видишь? Тут чуть наискосок взято?