Маргарет Уэйс - Кузница души

• Название: Кузница души
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Максима
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-94955-042-0

Роман Маргарет Уэйс «Кузница души» — это предыстория знаменитой «Саги о Копье» («Драконы Осенних Сумерек», «Драконы Зимней Ночи», «Драконы Весеннего Рассвета»), которая рассказывает о возмужании будущих героев Войны Копья.

Шестилетний Рейстлин Маджере знакомится с архимагом, который дает ему шанс поступить в школу чародеев. Маги из Башни Высшего Волшебства наблюдают за ним с тайной тревогой — они видят, как над Рейстлином сгущаются те же тени, что неотвратимо наползают на Ансалон.

Рейстлин упорно движется к своей цели. Но прежде чем стать настоящим магом, он должен пройти Испытание в Башне Высшего Волшебства. Испытание, которое полностью изменит его жизнь, едва не оборвав ее…

---

— Он взял некоторые, я думаю. Самые сильные, наверное. Но остальные он бросил здесь. Я лично думаю, что он направился в Вайретскую Башню, так что ему не понадобились его старые книги с простыми, начальными заклинаниями. Какую почву ты бы посоветовал?

— Обычную, может быть, стоит добавить немного песчаной. А у вас они все еще есть? Колдовские книги, я имею в виду. Было бы занятно посмотреть на них.

— Святой Гилеан, да, они еще здесь. Я понятия не имею, сколько их там и насколько они важны. Никто из тех магов, с кем я общаюсь… точнее, с кем общался, — Лемюэль снова вздохнул, — не интересуются боевой магией.

Эльфы часто приходят сюда, особенно из Квалиноста в эти дни. Иногда им нужно то, что они зовут «человеческой магией», иногда они приходят за моими травами. Ты бы никогда не подумал так, правда, юноша? Эльфы и сами прекрасно обращаются с растениями. Но они говорили, что у меня есть несколько видов, которые им никак не удавалось вырастить. Один молодой эльф все повторял, что у меня в жилах, должно быть, течет эльфийская кровь. Он тоже маг. Может, вы знакомы? Его зовут Гилтанас.

— К сожалению нет, сэр, — сказал Рейстлин.

— Так я и думал. И конечно же, нет во мне никакой эльфийской крови. Моя мать родилась и выросла здесь, в Гавани, она была дочерью фермера. Она имела несчастье быть очень красивой, и этим привлекла моего отца. Иначе, я думаю, я был бы сыном какого–нибудь простого фермера. Они с отцом не очень–то счастливо жили. Она говорила, что все время боится, что он нечаянно подожжет дом. Ты говоришь, что использовал черную брионию, чтобы заживлять раны? Какую ее часть? Ягодный сок? Или нужно готовить отвар из листьев?

— Насчет этих книг… — намекнул Рейстлин, когда он наконец–то ответил на все вопросы Лемюэля касательно заботы, ухода и применения черной брионии.

— Ох, да. В библиотеке. Вверх по лестнице и по коридору, вторая дверь слева. А я пойду посажу это. Будь как дома. Как думаешь, может, твой брат захочет перекусить чем–нибудь, пока он стоит там на страже?

Рейстлин заторопился вверх по ступеньками, делая вид, что не слышит Лемюэля, спрашивающего, предпочитает ли черная бриония находиться на солнце или в тени. Он направился прямо к библиотеке, которая, казалось, звала его тихим напевным шепотом магии, дразнящей, почти мучительной музыкой. Дверь была закрыта, но не заперта. Она заскрипела, когда Рейстлин нажал на нее.

В комнате пахло плесенью и сыростью; очевидно, она не проветривалась годами. Сухой мышиный помет крошился под башмаками Рейстлина, черные тени метнулись по углам от света его свечи. Он подумал, чем же здесь питались мыши, и понадеялся, что не страницами книг.

Библиотека была небольшой и содержала только стол, книжные полки и подставки для свитков. Подставки были пусты, к разочарованию Рейстлина, но не к его удивлению. Заклинания, начертанные на пергаменте, могли быть прочитаны вслух только теми, кто обладал познаниями в языке магии. Но для этого не требовалось так много энергии или опята, как для заклинаний, читавшихся по памяти, «наизусть», как говорили маги. Даже такой новичок как Рейстлин мог использовать свиток заклинаний, записанных архимагом, если он знал, как правильно произнести слова.

Поэтому такие свитки были довольно ценными и надежно охранялись. Их могли продавать другим магам, если обладатель не нуждался в них. Архимаг, разумеется, прихватил с собой свои свитки.

Но он оставил книги.

Несколько перевернутых и раскрытых книг лежало на полу, как будто хозяин сомневался, брать их с собой или нет, и раздумал. Рейстлин мог видеть пустые места в рядах книг, откуда архимаг предусмотрительно взял тома, составлявшие какую–то ценность для него, оставив ненужные пылиться на полках.

Эти оставшиеся книги, чьи белые переплеты приобрели грязноватый и унылый серый цвет, а страницы пожелтели, не имели никакой ценности в глазах их хозяина. Но для Рейстлина они сияли ярче, чем драконьи сокровища. Радость и возбуждение накрыли его с головой. Его сердце билось так часто, что он почувствовал головокружение и был готов потерять сознание.

Внезапная слабость испугала его. Он опустился на хлипкое кресло и сделал несколько глубоких вдохов. Это средство на сей раз не принесло пользы — в воздухе было слишком много пыли. Он задохнулся и принялся кашлять, и некоторое время не мог обрести дыхание.

На полу, у самых его ног, лежала книга. Рейстлин поднял ее и раскрыл.

Почерк архимага оказался мелким с острыми выступающими углами. Бросающийся в глаза левый наклон букв сказал Рейстлину, что пишущий был одиночкой, предпочитавшим свое общество чьему–либо еще. Рейстлин был слегка разочарован увидеть, что книга была вовсе не колдовской книгой. Она была написана на Всеобщем с примесью того, что Рейстлин посчитал языком наемников, жаргоном, который используют профессиональные солдаты. Он пробежал глазами первую страницу, и его разочарование испарилось без следа.

Книга давала детальные инструкции по наложению заклятий на обычное оружие вроде мечей и топоров. Рейстлин сразу же понял, что книга эта бесценна — для него, по крайней мере. Он отложил ее в сторону и взял другую. Эта оказалась колдовской книгой, содержащей, судя по всему, самые элементарные заклинания, так как ее не защищали магические замки, и на обложке не значилось никаких предостережений. Рейстлин смог разобрать несколько слов, но остальные были ему незнакомы. Книга только напомнила ему, как много ему еще нужно было узнать.

Он держал книгу в вытянутых руках, смотря на нее с горечью и злостью. Ее отбросил великий архимаг, заклинания, содержавшиеся в ней, он посчитал незначительными и бесполезными. А Рейстлин не мог даже разобрать слова, из которых они складывались!

«Ты ведешь себя глупо, — сделал себе замечание Рейстлин. — В моем возрасте этот архимаг наверняка не знал и половины того, что знаю я. Когда–нибудь я прочитаю эту книгу. Когда–нибудь я отброшу ее, как и он».

Он положил книгу поверх предыдущей и продолжил свои поиски.

Рейстлин так увлекся, что совсем потерял счет времени. Он понял, что наступают сумерки только тогда, когда осознал, что ему приходиться держать книги перед самым носом, чтобы разглядеть буквы. Он уже собирался пойти за свечами, как Лемюэль постучал в дверь.

— Чего тебе надо? — раздраженно рявкнул Рейстлин.

— Извиняюсь за беспокойство, — кротко сказал Лемюэль, выглядывая из–за двери. — Но твой брат говорит, что скоро совсем стемнеет, и что вам надо идти.

Рейстлин вспомнил, где находится, вспомнил, что он гость в доме этого человека. Он вскочил на ноги, покрываясь холодным потом от стыда и замешательства. Один из бесценных томов соскользнул с его коленей и упал на пол.

— Сэр, простите мою грубость, пожалуйста! Просто я так увлекся, это настолько интересно, я даже забыл, что нахожусь не у себя дома!

— Все в порядке! — перебил его Лемюэль, дружелюбно улыбаясь. — Забудь об этом. Ты говорил прямо как мой отец. Я на миг перенесся в прошлое и почувствовал себя ребенком. Так ты нашел что–нибудь полезное?

Рейстлин указал на три большие стопки книг возле кресла.

— Все это. Вы знали, что здесь есть отчет о битве Сильванести и минотавров? А вот это — описание того, как использовать боевые заклинания наилучшим образом, не подвергая опасности свои собственные войска. Вот эти три содержат заклинания. Я еще не просмотрел остальные. Я бы очень хотел купить их, но я знаю, что моих средств на это не хватит. — Он печально поглядел на книги, в отчаянии прикидывая, сможет ли он когда–нибудь накопить достаточно денег.

— Ой, да забирай их, — сказал Лемюэль, широким жестом показывая на книги.

— Что? Правда, сэр? Вы серьезно? — Рейстлину пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы устоять на ногах. — Нет, сэр, — сказал он, более–менее придя в чувство. — Это было бы слишком щедро. Я бы никогда не смог расплатиться с вами.

— Ха! Если ты их не заберешь, мне придется забрать их с собой, а у меня и так не хватает ящиков, — Лемюэль старался говорить весело насчет переезда, но даже сейчас его глаза выдавали грусть. — Они будут снова пылиться где–нибудь на чердаке, и их сожрут мыши. Я бы с большей радостью отдал их в хорошие руки. И я думаю, мой отец одобрил бы это. Ты — тот сын, которого он хотел иметь.

Слезы жгли глаза Рейстлина. Три дня пути, которые включали в себя не только дорогу, но и карабканье по склонам гор надежды, и падения в ущелья разочарования, оставили его слабым и усталым. Доброта и благородство Лемюэля окончательно обезоружили Рейстлина. Он не находил слов, чтобы поблагодарить этого человека, и мог только стоять, хранить счастливое молчание и моргать, пытаясь избавиться от слез, жгущих веки.

— Рейст? — донесся с лестницы голос потерявшего терпение Карамона. — Уже темнеет, и я умираю от голода. Ты в порядке?

— Тебе понадобится телега, чтобы отвезти все это домой, — заметил Лемюэль.